Обратный отсчет: Равнина - Токацин
— Преобразование энергии?.. Правда, неясно, какая от него польза… Ну, освещение на станции пригодится. Жаль, что такая проблема с месторождениями.
Гедимин сердито фыркнул.
— Мы точно не можем устроить рейд в эти их горы? — высунулся из-под его локтя Вепуат. — Мне всё равно, что они тут делят, но это же мешает работать! Гедимин сделает что-нибудь громко бабахающее…
Гедимин встряхнул головой — мозг уже перебирал варианты простейших ирренциевых устройств, которые хорошо «бабахнули» бы в горах. Айзек болезненно поморщился.
— Точно, Вепуат. Точнее некуда. Атомщики, не подбрасывайте мне проблем. Тут и так с этим переездом… — он, не договорив, прижал пальцы к виску. Гедимин задвинул Вепуата обратно под локоть и раздражённо хмыкнул.
— Ладно. Только сырьё нам всё равно нужно. Я за поиски на равнине. Там, где нет недовольных аборигенов. Далеко отсюда до Сфена Лучей?
— Ты же слышал слова Гора, — Айзек снова поморщился. — Если бы такая полезная руда на равнине была, её нашли бы.
Гедимин ухмыльнулся.
— Местные? Сначала пусть найдут колёса для волокуш. Я думаю, сканер выцепил бы этот редкозем на равнине. Во всех частях Сфена Земли примерно одни минералы. Со Сфеном Лучей, скорее всего, так же.
Айзек недобро сузил глаза ещё на «волокушах» — что-то крепко его задело, и, похоже, продолжение он пропустил мимо ушей.
— Не сейчас, ладно? — он резко отвернулся от сарматов и направился к полевой кухне. Гедимин и Вепуат озадаченно переглянулись.
… — А любопытно, — снова зашевелился Вепуат; он вместе с Гедимином стоял поодаль от толпящихся аборигенов и наблюдал, как Скогны собирают шатры. Полевая кухня Броннов уже погрузилась на волокуши, но её работники носились по холму и никуда, по-видимому, не спешили. На волокушах Скогнов вещей было немного; туда складывали свёрнутые шкуры и увязанные пучками кости — всё, что осталось от лагеря сарматов. «Украшения» в виде отрубленных рук кочевников куда-то незаметно делись — Гедимин видел шесты от них на волокуше, но когда и где их прикопали, не отследил. «Хоть не съели, надеюсь,» — он криво ухмыльнулся в респиратор. «Могли зверям скормить. С них станется.»
— Любопытно, говорю, — Вепуат потыкал Гедимина кулаком в бок, — почему они не кладут церу в стеклянные сосуды? Там даже вакуум не нужен — просто прозрачное стекло. И ничего не отвалится и не обсыпется.
Гедимин молча сузил глаза. «У них нет прозрачного стекла,» — вертелся на языке ответ, но сармат оставил его при себе, как и слабую надежду, что стеклоподобные материалы всё-таки есть. «Выехать бы на сбор образцов в соседний Сфен. От местных проку не добьёшься…»
Над плато пронёсся протяжный гудок, и Гедимин, вздрогнув, повернулся к лаборатории. Бронеход незаметно тронулся с места и переехал ближе к спуску. Аборигены уже забрали свои фонари, и «взлётная полоса» исчезла — остались только едва заметные вдавленные следы на гравии, из которых торчали выжившие огнелюбки. «Живучая трава,» — успел подумать Гедимин, прежде чем из кабины бронехода высунулся Айзек и нетерпеливо замахал рукой.
— У нас всё готово, — сказал ему Вепуат, быстро оглядевшись по сторонам. Гедимин невольно повторил его движение, хотя никаких вещей на плато забыть не мог по определению — всё, включая сфалт, было приделано к скафандру или лежало в лаборатории.
— И у ремонтника тоже. Можешь подавать трап.
— Сегодня без трапа, — отозвался Айзек. — Забирайтесь наверх. Сканировать местность, оружие держать наготове.
— Постреляем? — оживился Вепуат, передвигая плазмомёт ближе к руке. Айзек поморщился.
— Возможно, придётся. О наших перемещениях знать не должны, но… — он вздохнул. — На той стороне ждут стражи и отряд Скогнов, остальные пойдут с нами. На дорогу уйдёт час, и кто будет крутиться вокруг…
Он снова поморщился и закрыл за собой кабину. Сарматы переглянулись.
… — Цирк с мартышками, да и только, — еле слышно пробормотал Вепуат, оглядываясь по сторонам. Бронеход медленно полз по опушке леса в предгорьях… если только это были горы, а не многовековые деревья-скалы. Лес издалека тоже напоминал россыпь разноразмерных валунов, из которых торчали пёстрые хвосты, веера и пучки волокон; некоторые выросты, жёсткие на вид, поднимались метров на двадцать, и Гедимин прикидывал, глядя на них, как они будут втягиваться в «ствол», если случится металлический ливень. Под гусеницами бронехода хрустела какая-то игольчатая растительность, слева и справа медленно шагали звери, тянущие волокуши, впереди шли двое пеших стражей, и ещё двое замыкали процессию за кормой. Впереди иногда мелькала пёстрая спина Мальгеса — путь выбирало существо, и сармат видел, как оно то растворяется в воздухе, то появляется из ниоткуда.
Несколько метров пути — и лес без малейшего перехода сменился чёрно-красной каменистой пустыней. Её поверхность была тут и там покрыта бугорками фумарол; они дымились, и Гедимин быстро огляделся по сторонам в поисках основного вулкана. Равнина, по которой ехал бронеход, плавно наклонялась куда-то влево, и сармату померещились широкие кольчатые структуры — что-то вроде валов, один за другим окружающих гигантский кратер.
— Сфен Огня? — Вепуат шумно вдохнул горячий воздух и потянулся к дрону, лежащему на крыше бронехода. — Вот где бы порыться!
Гедимин подозрительно сощурился туда, куда наклонялась земля. Под гусеницами бронехода зарокотало, его крыша слабо дрогнула, сармат схватился за генератор защитного поля — но машина преодолела последние метры, и пейзаж опять сменился — в этот раз на кусок Сфена Земли, засыпанную гравием широкую долину между двумя невысокими плато. Из крутого склона била вода, и путь ручья был отмечен скоплениями деревьев-валунов. Впереди сверкнул белый посох, кто-то тревожно крикнул, и Гедимин, подняв взгляд выше перистых белых листьев, помянул про себя спаривание «макак». На соседнем холме, свесив бугристую морду в долину, лежал гигантский бронированный зверь. Второй, с немного другим строением панциря и отличающейся окраской, устроился на другой стороне долины. Из проёмов между пластинами брони, нависающими друг над другом, виднелись разноцветные узкие флаги. С ровных участков, облепив зверя со всех сторон, смотрели кочевники — кто с арбалетом, кто с пращой, кто со штуковинами непонятного, но явно немирного назначения. Три агрегата, принайтованных к панцирю каждого зверя — по одному на макушке
