Всеволод Ревич - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 26

— Пойдем, Рита.

То, что обращение адресовалось мне, сомнений не вызывало. Значит, Рита — мое настоящее имя. Или меня приняли за другую? Сколько их, с лицом Николь?

Мне не оставалось ничего, как повиноваться. Мы поднялись на лифте на площадку, там уже ждал аэрокар. Он стоял как раз рядом с машиной Дэвида Гура — тоже черного цвета, но гораздо более мощная и совершенная модель. Двойник Николь распахнул передо мной переднюю дверцу, сел за руль. Взревели двигатели.

Мы летели молча. Куда? Зачем? Спутник не обращал на меня особого внимания, разве что пару раз подмигнул да предложил сигарету. Он включил телевизор и поудобнее откинулся на сиденье. Казалось, он ничего не видит, кроме экрана. Я искоса приглядывалась к нему. Бывает же такое сходство! Двойник Николь, Риты… Что все это значит? Голова раскалывалась от безответных вопросов.

Город давно остался позади, постепенно распыляющимися созвездиями проносились под нами огоньки вилл.

Наконец мы пошли на снижение. Мой спутник выключил экран, лицо его приняло строго официальное выражение.

Мягкий толчок и стоп. Дверь снаружи открыли, металлические щупальца компьютера просунулись в машину.

— Документы!

Двойник Николь что-то вложил в них, одно щупальце исчезло, два других обстукивали и обследовали аэрокар.

— Можете выйти.

Я огляделась. Мы находились на бетонной площадке у подножия горы. Небо то и дело прочерчивали мощные лучи прожекторов, выхватывая из темноты то провода фуникулера, то поросшие густым кустарником склоны, то похожее на пирамиду здание на самой вершине, казавшееся как бы продолжением горы. Я сразу узнала его.

Это было здание Верховной Полиции!

О нем ходили легенды. Никто толком не знал, чем там занимаются. Какими-то инопланетными влияниями. Во всяком случае, лично я никогда не слышала ничего конкретного. Здание ВП было для всех чем-то вроде символа — изображение пирамиды присутствовало на всех государственных печатях.

Вряд ли обстоятельства смерти Николь Брандо представляли государственный интерес. Тогда что же? Может быть, мой ДИК? Чепуха, они не смогли бы догадаться, даже если бы и обнаружили что-то в горшке с пальмой.

Фуникулер медленно полз вверх. Я заметила, что руки Николь дрожат. Двойник внимательно посмотрел на меня и улыбнулся.

— Мерзнешь? Включи терморегулятор,

Я сделала вид, что нажала кнопку у ворота платья. На самом Деле я включила терморегулятор еще во время представления Дэвида Гура, Только тогда мне было жарко.

Наверху нас еще раз проверили, затем стена раздвинулась и, пропустив, опять сомкнулась. Вокруг здания было что-то вроде парка, но любопытство Ингрид Кейн не могло прорваться сквозь болезненные эмоциональные приступы Риты—Николь. Все мои усилия уходили на то, чтобы не трястись. Кажется, мы шли по какому-то длинному коридору, затем снова проверка. И сразу три информации.

— Привет, Поль. Сейчас узнаю. Двести восьмой, Шеф у себя?

Моего двойника зовут Поль.

— Все в порядке. Шеф ждет. А чего это твоя сестрица не здоровается?

— Привет, — сказала я.

Мой двойник — брат Риты—Николь.

Не успела я переварить предыдущее, как получила третью информацию. Пожалуй, самую важную.

— Иди, — сказал мне Поль, — отец хочет видеть сначала тебя.

Шеф ВП — отец Поля. А следовательно, и отец Риты—Николь. Мой отец.

Я вдруг почувствовала неожиданный прилив сил. Три глотка воды. Наконец-то я что-то знаю! И я скрутила, смяла в себе Николь. В кабинет к Шефу вошла Ингрид Кейн, ее рука, толкнувшая дверь, больше не дрожала. Я должна быть предельно хитрой и осторожной. Я должна любым способом выстоять в этой партии, если не хочу вообще выбыть из турнира, который сама затеяла.

Кабинет Шефа был обставлен предельно просто — из мебели только самое необходимое. Зато масса каких-то ЭВМ и приборов вдоль стены, о назначении которых оставалось лишь догадываться. У человека, поднявшегося из-за стола мне навстречу, тоже было лицо Николь, несмотря на седые баки, морщины и абсолютно голый череп. И тут до меня дошло. Двойники, созданные методом генетического ядра, сохраняющего способности и склонности того или иного образца. В данном случае образцом был, видимо, сам Шеф. А может, его отец? Дед? Прадед?

Я поздоровалась. Шеф молча смотрел на меня, будто чего-то ждал. Потом нахмурился.

— Почему ты вошла не по форме?

Я сдирала лак с ногтей. Что мне еще оставалось? Мат с первого хода.

— Выйди и явись как следует.

А черт его знает, как следует! Я глупейшим образом продолжала стоять. Мне стало даже смешно.

И тут он вдруг сам бросил мне соломинку:

— Ты должна сказать: агент номер 423 явился по вашему вызову.

Я выползла за дверь и отдышалась. Почему он мне помог? Вряд ли можно было заподозрить такого человека в беспечности или глупости. Он не стал разоблачать меня сознательно, как если бы мы были заодно!

Поистине бредовая мысль.

— Агент номер 423 явился по вашему вызову.

— Садись, Рита. Почему ты не давала о себе знать эти дни?

Кажется, снова мат. Явно неравная партия.

— Да так как-то, — сказала я, даже не пытаясь что-либо придумать.

И опять соломинка:

— Мне доложили, что видели тебя с парнем. Хорошо, что ты снова начала развлекаться. И все-таки я бы тебя просил не пренебрегать своими обязанностями. Что нового?

Похоже, он играл со мной, как кошка с мышью. Я молчала.

— Ты виделась с ним?

— С кем? — бездарно промямлила я.

— С объектом номер 17-Д. — Он был на редкость терпелив. Казалось, он действительно мне подыгрывает, жертвует слонов и коней, а я… Я даже не знала, кто такой номер 17-Д.

— Не помню. — Я подняла глаза ч потолку, гадая, когда же его терпение наконец истощится.

— Я спрашиваю о Дэвиде Гуре. Ты себя плохо чувствуешь, Рита?

Теперь он пожертвовал мне ферзя. Мысль сослаться на нездоровье мне самой в голову не пришла. Впрочем, он мог бы отправить меня на обследование и в два счета установить симуляцию. Но ферзя я съела.

— Да, отец, у меня что-то с памятью. Я видела его сегодня вечером. Я была на представлении.

— Ты с ним говорила?

— Нет, но я была на его вилле. Меня не пустили.

— Кажется, я запретил тебе туда ходить.

— Но меня туда тянуло… — За несколько секунд размышления я перебрала десятки возможных ответов и остановилась на этом — правде, Знает ли Шеф о странностях своей дочери? Знает ли, почему меня влекло на перегороженную улицу?

Он молчал. Смотрел на меня пристально и молчал, молчал. Казалось, что сердце Риты—Николь колотится на весь кабинет.