Arrow Deadly - Кратер Десперадо(Неполный вариант)

Проснулся Ральф поздно. Серенький рассвет пробивался через маленькие окошки бани.

Кронт сидел за столом и пил с давешней девушкой кофе из цикория.

— С добрым утром, ваше сиятельство! Мы-то уж несколько часов на цыпочках ходим, чтоб не потревожить ваш сон… Хорошо выспались?

— Да, благодарю вас. Надеюсь, вы приятно проводите время…

Ральф пошел к речке умыться. Его раздражал Кронт и эта дурочка, очарованная бандитом. Куда лучше было бы посидеть в тишине, подумать о дальнейших планах.

Аристократ со вздохом вернулся в баню, налил себе кофе.

— Не изволите ли хлеба с медом, ваше сиятельство? И, может, вы будете так добры и поведаете нам какую-нибудь сказочку из жизни вашего древнего грозного рода?

— Он у нас вроде шута, — с улыбкой пояснил Ральф девушке.

— Ни один шут в здравом уме не станет иметь с тобой дело, — проворчал Кронт.

— Ну ладно, расскажу, — неожиданно для себя самого согласился Ральф. — Крепость моей семьи стоит к северу отсюда. В это время у нас уже выпадает снег. Замерзает вода в крепостном рве. Все кругом белое, чистое, под арками висят сосульки, сверкают на солнце, как алмазные. А ночью все искрится под луной, будто земля усеяна осколками звезд… Так вот, однажды, тихой зимней ночью я улышал какой-то шум сквозь сон. А на утро во рву нашли труп человека со свернутой шеей. При нем был отравленный дротик. Наемный убийца пытался перелезть через стену и поскольнулся.

— Бедняга. Хотя, конечно, сам виноват, — сказал Кронт.

— Наверное, он был готов к этому, — тихо сказала девушка. — К смерти, я имею в виду… Но вот снег, это здорово. У нас чаще зима просто хмурая, грязь, слякоть.

И крепости здесь нет. Только старая башня Форпоста, она, конечно, не очень красивая, зато с ее площадки далеко видно.

Кронт задумчиво прищурился:

— А, может, нам забраться на эту башню? Ознакомиться с местными достопримечательностями, так сказать?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Ральф.

С неба сыпал мелкий дождик, сапоги увязали в раскисшей глине улиц. Ральф уже начал жалеть, что потащился с Кронтом в такую погоду, но вид башни Форпоста заставил его забыть о теплом доме и мягкой постели. Здесь чувствовался дух Авендана. Особенная кладка, четкие линии, темный, отполированный ветрами камень.

Щели окон-бойниц неприветливо и строго смотрели на изгнанников.

Внутри узкая винтовая лестница вела на смотровую площадку, где стояла каменная чаша, в которую раньше наливали горючую жидкость. Сейчас чаша была наполнена дождевой водой, натекшей через дырявую крышу навеса.

Вид сверху открывался великолепный — желто-красные лиственные леса, зеленые хвойные, затейливые петли реки, далекие шпили авенданских храмов.

— Форпост никогда не предназначался для обороны. Его единственная задача — предупредить город об опасности. Днем подавали дымовой сигнал, ночью разжигали огонь поярче, — пояснила девушка. — Твари из долины много раз брали Форпост, уничтожали его защитников, разрушали дома. Но у Железных врат собиралось войско, и в город пройти они не могли. А потом гарнизон распустили. Твари перестали нападать — почему, никто не знает. Форпост пустовал недолго — все-таки здесь хорошее место для жилья, да и инструменты остались, огороды, козы. Наши прадеды, такие же изгнанники, как и вы, переселились сюда.

— А нападал-то кто?

— Я не знаю. Может, изгнанники, может, кто-то другой. Я бывала в долине, но никаких тварей не встречала. А старики предпочитают молчать, даже если и знают что-то.

Кронт пристально разглядывал подернутые дымкой окрестности:

— Судя по всему, предпочитают забыть… Как вот с этим Верноном — небось никто даже не проследил, куда он направился…

— Ну почему же. Таких, как Тинг, немало. Кое-кто видел следы конного отряда на фенгаровом тракте, хотели догнать.

— Но Иероним запретил?

— Да.

Кронт перевесился через перила, пытаясь высмотреть что-то хоть отдаленно похожее на тракт, но видна была только дорога к Авендану. Леса к северу от Форпоста казались совсем дикими и нехоженными.

— И где же этот тракт?

Девушка улыбнулась:

— Отсюда ты его не увидишь. Много лет тому назад монахи построили часовни, надеясь выгнать скверну из долины. И наняли знаменитого архитектора по имени Фенгар. Говорят, никого выгнать им не удалось, но пустые часовни до сих пор отмечают путь к Снежному озеру в центре долины. А сам тракт давно зарос.

— Замечательно, — пробормотал Кронт.

Ральф барабанил пальцами по деревянным потрескавшимся перилам, пытаясь сообразить, что же делать дальше и что замыслил Кронт. Ему совсем не улыбалось остаться здесь, но следовать за Верноном оказалось трудней, чем они ожидали. Он мимолетом сделал знак Кронту, что надо бы переговорить, но девушка никуда не собиралась уходить. Ветер сорвал с ее головы капюшон и развевал светло-русые волосы. Кронт рассказывал ей какие-то невероятные истории, а она весело смеялась.

«Точь-в-точь двое влюбленных на пикнике», — подумал Ральф. «Знала бы она, что разговаривает с бандитом…» Потом они вернулись в баню, хозяйка принесла им обед. Прибежал и ее сынишка, поначалу он лишь боязливо смотрел на изгнанников, потом осмелел, стал рассказывать про отца-охотника. Мальчишка даже притащил старый самострел, уверяя, что именно из него был застрелен вожак волчьей стаи, промышлявшей человечиной.

Между тем на долину опускались сумерки. Серое небо гасло, становясь все темнее, от воды поднимался туман. Белая призрачная мгла, закручиваясь в спирали, расползалась по пойме реки. В темноте кусты можжевельника казались фигурами людей, а ветви скрипели — будто кричал кто-то.

Хотя в бане было тепло и уютно, странное тревожное предчувствие заставило людей замолчать и выйти на порог.

— Наверное, охотники уже вернулись. Вам надо идти… — начала хозяйка, но сразу же осеклась.

В лиловых обрывках облаков показалась луна, огромная, холодная, она тяжело нависала над горизонтом. Девять полупрозрачных дисков кружились вокруг нее, словно опадающие лепестки вишневых цветов. Бледные тени в черной затягивающей бездне небес.

— Что это?

— Омеа, — выдохнула хозяйка. — Призраки девяти лун. Плохой знак для кого-то.

Будем считать, что не для нас…

Тарра, правнучка даросского пирата, вышла из своего дома. Встала на пороге, подняв незрячее лицо к небу, где сияли мертвые луны. Резкая огненная боль заставила ее поднять руку к повязке, скрывавшей глаза, но усилием воли Тарра заставила себя не прикасаться. Опустила голову, привыкая к страданию, пальцы судорожно сжали маленький шарик, что висел на шее. Боль никуда не ушла, но стала терпимей и Тарра медленно побрела к дому Иеронима, где собрались охотники. В складках плаща спрятался ее оберег — молочный опал, туманный камень, внутри которого изредка взблескивали красные искры.