Виктор Положий - Что-то неладно

- Почему вы мне об этом говорите? - хрипло спросил Сезар.

- Потому что вы оттуда, - Гофман снова указал на небо. - И вы к этому никогда не привыкнете. Чтобы знали заранее и не утешали себя иллюзиями. Нас окружает словно и живое, из тех же органических и неорганических соединений, что существовало всегда, из чего и состоит мир, но оно другое, оно для нас чужое.

- Для кого - для нас? - спросил Сезар, помешивая палкой воду в котле.

- Для нас - тех, кто отстал. А отстали миллионы. И уже не могут нагнать. И я уверен, что появятся и искусственные люди. Если еще не появились. Вы их не отличите от настоящих. Но они будут иметь высокий коэффициент. Заранее. Нет, не роботы. Это будут просто другие люди. Другие озера и утки, рыба и звери. Другие люди в другом мире. И когда кто-то, как, например, вы, затеряется во времени, он не отличит ничего искусственного от данного природой.

- Возможно, в этом и предназначение цивилизации? - попытался поразмышлять вслух Сезар. - Все здоровые, умные...

- А какой ценой? Ценой миллионов отсталых, тех, у кого низкий коэффициент. В чем же их вина? Что не хватило жизни выбиться в люди? Ведь нить тянется веками - кто был наверху, тот там и остается. Мои предки были фермерами. Ваши тоже. Вам повезло, мне нет. Каждый обязан выкарабкиваться сам - такой закон. Так наши умники установили. Чтобы было как в природе. Мол, чтобы не превратиться в роботов. Принцип выживания при видимом электронном "равенстве". Умрут без наследников, будто их в мире и не было!

"Сумасшедший какой-то!.."

- А в других странах? - сдержал раздражение Сезар.

- По-разному. Мы здесь родились, это наша плоть и кровь, отчизна наша! - Гофман сел, как после тяжелой работы. - В коммунистических странах по-другому. Они пошли иным путем...

- Вы, наверное, и сбежали сюда, в глушь, в знак протеста против... ну, такого поворота событий?

- Какой, к черту, протест! Я приехал сюда в двадцать пять лет. Со злости, да. С обидой в сердце, да. Какой это протест? У меня коэффициент сто семьдесят четыре, а полюбились мы с девушкой, у которой он был свыше четырехсот. А коснулось совместной жизни - не сметь. Родители против, врачи носом крутят, а закон, хотя и не запрещает жениться с разным коэффициентом, но надо иметь справки: и от родителей, и от врачей. Конечно, согласие девушки - главное. Но ей сказали, что когда у тебя коэффициент за четыреста, то, наверное, тебе нетрудно понять, что этот холоп тебе не пара? Или хочешь, чтобы снизили? А дети? Подумай и о них. Вот так я здесь и оказался, плюнул на всех.

"Почему я ему верю? - ужаснулся Сезар. - Да он же сумасшедший и рассказывает ерунду! Нашел, называется, спокойное местечко! Неужели все, что он говорит, возможно?!"

Рубашка на спине высохла, становилось холодно, сумерки сгущались, только небосвод светлел.

"А почему, собственно, невозможно?" - подумал хладнокровно, с какой-то лютой ненавистью, будто сам себя стегал, ясно и четко провел линию, из своего времени - от изничтоженной, невзирая на запреты, дичи, загаженных рек, смога, вытоптанных лесов, миллионов голодных и неграмотных детей в джунглях, наркоманов и алкоголиков, развратников и развратниц, войн и просто убийств, тотальной слежки, гетто "неполноценных", погони за наживой, наслаждениями; безразличия к ближнему, богатства и нищеты, переполненных до отказа психиатрических больниц, демагогии и просто вранья, подозрений, опытов над людьми - все это происходило на его глазах, а нередко и с его участием. Он же знал, как все было! Только не задумывался, к чему все это может привести!

"Да я, наверное, схожу с ума! - мелькнула другая мысль. - Уже не контролирую себя, а все фиксируется..."

Будто горячая волна поднималась в нем, отрывала от земли. "Сейчас, сейчас я должен что-то придумать, я же астронавт, я всегда выходил сухим из воды".

Вцепился обеими руками за тоненький ствол. "Еще все нормально, я еще чувствую, как шершавая кора впивается в кожу!" Прижался лбом к дереву.

"Глория" оставалась последним и единственным шансом. Освободить "Глорию", если еще не разобрали, стартовать по старой программе, догнать себя бывшего - коль попал сюда, то, возможно, повезет вырваться и отсюда. Единственный шанс - стартовать и догнать себя, и тогда - пусть это будет сон, галлюцинации, эксперимент - все рассеется, когда он догонит себя, когда доставит аппаратуру на далекую станцию, где живут люди; стартовать на обратной связи и возвратиться туда, где по взморью бежит Патрис в призакатном солнце...

Из отчетов в журнале экспериментов (июнь, 1999 г.):

...Эксперимент по исследованию реакции космонавтов в экстремальных условиях проведен успешно... Полет проходит нормально.