Владимир Михановский - Гостиница «Сигма»

— Твой путь ясен, — сказал капитан. — Останешься на Земле. Заведешь семью, корни пустишь…

— Возьми меня с собой, капитан, — произнесла неожиданно Любава и посмотрела на него.

Мысли капитана снова вышли на привычную орбиту.

Попытаться установить контакт с помощью биосвязи? Безнадежное дело. Если бы люди были на Земле, они давно так или иначе проявили бы себя.

Нужно действовать — такое решение исподволь зрело у Арго.

В последние дни капитана больше всего беспокоило общее недомогание, которое стало проявляться у всех членов команды. Первым, кажется, заболел Брок. Капитан заметил, что он уже несколько дней ничего не ест.

— Это как гроза, как наваждение. Ничего не могу с собой поделать, — произнесла Любава, глядя в сторону. — Может быть, пройдет? — с надеждой глянула она на Джоя.

— Наверно, пройдет, — согласился с грустью Джой.

— Но я не хочу, чтобы прошло! — воскликнула Любава. — Не хочу, понимаешь? Хочу всюду, всегда быть с тобой. И на Земле, и в пространстве.

Голос Любавы прервался. Капитан отнял от виска биопатрон, и видение отсека исчезло.

Те, кто еще ходит, установили у постели штурмана непрерывное дежурство.

Джою дежурить еще через четыре часа. Можно, даже необходимо поспать, но сон не идет. Прилечь все же, что ли?

Поворочавшись, капитан встал, снова оделся — легкий комбинезон показался ему пудовым — и пошел в комнату, где лежал Григо. Широкие ночные переходы казались бесконечными. Центральный зал, через который проходил капитан, освещался луной, светившей сквозь прозрачную стену. К голубоватому свету луны орионцы успели уже привыкнуть. Под полом не спеша проплывали бесформенные тени. Шаги капитана еле слышно отдавались в тишине.

Подходя к двери, за которой находился Григо, капитан замедлил шаг. Прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Сейчас дежурил Петр, который, едва почувствовав улучшение, вызвался посидеть у постели Григо.

Арго приотворил дверь, и Петр осторожно выскользнул в коридор. Белое лицо математика застыло, как маска. «Наверно, и я такой же», — подумал капитан, поймав взгляд Браги.

Петр тихонько прикрыл за собой дверь и прислонился к стене.

— Ну, как он? — шепотом спросил капитан.

— Уснул, слава богу.

— Улучшения нет?

— Где там! — махнул рукой Петр. — Спасибо, что пока ухудшения нет. Долго заснуть не мог. Бредил недавно.

— Что-нибудь новое?

— Все то же, — сказал Петр. — Забыть не может эти три злополучных витка. Похоже, они превратились в навязчивую идею.

Капитан погладил бороду.

— И Семиглаз от нас отвернулся, — сказал он.

— Семиглаз не всесилен, — вздохнул Петр. — Наверно, найти лекарство против нашей болезни он не в состоянии.

— Что ж, тогда сами поищем для себя лекарство, — сказал капитан.

— Ты о чем, Джой? — спросил Петр.

— Потом, потом… Скажи-ка лучше, что ты даешь Григо? — перевел разговор Джой.

— Любопытная штука, — оживился Петр. — Как ты помнишь, в ответ на наши просьбы дать заболевшим какое-нибудь лекарство Семиглаз ответил отказом. Дать нам он ничего не смог…

— Или не захотел, — вставил Джой.

— Семиглаз ограничился одним-единственным советом: он порекомендовал заболевшим пить побольше воды из фонтана.

— Вот что, — сказал капитан. — Ты ступай и оповести всех, кто еще может ходить, пусть соберутся в центральном зале. — Оглянувшись и понизив голос до еле слышного шепота, он пояснил: — Будем готовить штурм.

— А Семиглаз? — шепотом переспросил Брага.

— Продумай, как отключить его. Пусть техники готовят холодное оружие из всех подручных средств.

— Но мы можем повредить систему Семиглаза! — прошептал испуганно математик.

— Именно такова теперь наша цель, — усмехнулся капитан. — Ступай и займись.

— Но… у меня дежурство… — пробормотал Петр.

— Я тебя сменю.

— Да ты на себя взгляни! Тебе лежать надо.

— Ступай, Петр, — сказал капитан. — Это приказ.

Когда Брага скрылся за коридорным поворотом, Джой вошел в комнату. Штурман метался на койке, тяжело дыша. Несмотря на явно высокую температуру — от него так и веяло жаром, — Григо был бледен как смерть.

— Пить, — хрипло попросил Григо, не раскрывая глаз. Капитан, покосился на графин, стоящий рядом на столике, но воды не налил. Ему и самому чертовски хотелось пить.

За стеной здания занималось далекое утро. Облака, все время клубившиеся под полом, приобрели новый, зловещий характер. Прежде серые, иногда полупрозрачные, они налились грозовой чернью.

— Такие облака выпускает осьминог, когда ему плохо, — топнув по полу, сказал кто-то.

— А на «Орионе» осталась лазерная пушка для распыления метеоритов, — вздохнул Петр.

— Да, вооруженьице у нас не того, — сказал кто-то. — Прямо заметим, примитивное вооруженьице.

— Как у питекантропов, — добавил Брок, щеголявший знаниями по истории Земли.

Джой Арго оглядел собравшихся, задержался взглядом на нескольких носилках, составленных у фонтана. Разговоры смолкли.

— Сейчас разобьемся на штурмовые группы, — сказал капитан.

— Первая постарается вышибить дверь. Задача второй группы — удержать пролом: возможно, материал самовосстанавливается…

Белые как мел лица орионцев были полны решимости.

— Я пойду впереди, — сказал капитан, закончив свой короткий инструктаж.

Глава 6

ВЕК XXII

Когда созреют гроздья звезд,Расправит плечи Млечный Мост,И тишь падет росою жадной,И августовский ветерок —Лишь отдыха настанет срок —Повеет сыростью прохладной,Тогда раскроется душа,Читай ее, листай страницы!И из небесного КовшаТебе захочется напиться.Напиться звездной красоты,Напиться гулкой высоты,В простор немеряный подняться,Вдохнуть озон чужих планет, —Ты знаешь: там встает рассветИ новые миры родятся…Родится мир не сразу, нет!Сперва — лишь контур, силуэт,Набросок будущего мира.И долго, подминая даль,Кружит туманности спираль,Как будто замысел Шекспира…

После возвращения на Землю работа поглотила Борцу. Кораблей из космоса приходило немало, и карантинная служба на недогрузку не жаловалась.

Каждую свободную минуту, однако, Борца отдавал своему любимому детищу — машине синтеза. Домой он заезжал нечасто — городскую квартиру Борца невзлюбил после печальных событий, первой жертвой которых стал бедняга Бузивс.