Максим Хорсун - Рождение Юпитера

Шелли медлил с ответом, а командир крейсерского отряда все заметнее хмурил брови.

– Я приношу извинения, благородный… – наконец изрек Шелли, – … кажется, я неправильно оценил ситуацию. Седне ничего не угрожает, адмирал.

– Не вижу повода сомневаться! – возразил Пурбах. – Плутониане десинхронизировали орбиту планеты, нарушив тем самым целостность Сопряжения. Они привели в негодность внесистемную сеть. Сделали это, чтобы посторонние не помешали их планам. У тебя на радаре – два десятка незарегистрированных боевых кораблей! Что же ты, благородный? Патрульным Сопряжения требуется помощь славного золотого корабля Шелли!

– Нет, адмирал, – пробормотал Шелли, ощущая, как от стыда немеет лицо. – Я умываю руки!

– Не расслышал тебя, – удивился командир крейсерского отряда. – Соблаговоли повторить!

Шелли повторять не стал. Отключил связь и направил нос «Рурка» на созвездие Ориона. Седна, плутонианские штурмовики и крейсеры Патруля остались за кормовыми дюзами.

Пусть думают, что хотят! Пусть он станет первым в истории прайда Шелли преступником, но друг не назовет его подлым предателем. К тому же «мечи разящие» способны самостоятельно разделаться с бандитами.

Размышляя таким образом, Шелли ни секунды не сомневался, что конфликт разрешится без единого выстрела. «Крылатые Быки» – штурмовики грозные, но куда их группе против совокупной мощи «Экскалибура» и «Дюрандаля»? Едва ли они посмеют оказывать Патрулю сопротивление…

Подобно большинству благородных из Розового Берега, Шелли имел несколько однобокое представление об уроженцах Плутонии. Жители крошечной ледяной планетки, мутанты, альбиносы. Несомненно – варвары (в этом можно было увериться, единожды увидев их). Жестокие и коварные, их основное времяпровождение – борьба за независимость от ненавистного Сопряжения. Причем постулат плутонианского движения, говорят, какой-то абсурдный: Сопряжение образовано из газовых гигантов, Плутония же к таковым не относится и по своей природе близка к внесистемным планетоидам, управляемым независимыми прайдами. Мол, в эпоху Становления Плутония была незаконно присоединена к системе Солнца, и теперь пришла пора восстановить историческую справедливость…

Детский лепет, не более.

Когда же «Крылатые Быки» открыли огонь по крейсерам, Шелли едва не потерял самообладание. Он до последнего мгновения не верил, что плутониане пойдут на столь самоубийственный шаг.

На «Экскалибур» и «Дюрандаль» обрушился шквал раскаленной плазмы; вспыхнули, став видимыми, защитные экраны крейсеров. Симметричный ответ Патруля не заставил себя ждать: вакуум пронзила сотня рубиновых лучей.

Шелли судорожно забарабанил по сенсорной панели, набирая коды связи.

Призвать к миру!

Призвать к разуму!

Он должен что-то предпринять! Он обязан их остановить! Не может нормальный человек безучастно наблюдать за столь безумным действом!

Но проклятый тиран Ласка не отвечал на вызов Шелли. И адмирал Пурбах решил игнорировать упрямца…

Плутонианскому авангарду удалось сохранить строй. «Крылатые Быки» с животной напористостью прорывались сквозь встречный огонь, не рискуя тратить энергию на ответные выстрелы. Шелли понял, что они, сомкнув щиты, прикрывают неповоротливую грузовую «связку» – контейнер на двигательной «спарке». Арьергард же имел относительную свободу маневра и ожесточенно огрызался, стараясь не высовываться за пределы условно безопасной зоны. Бело-голубые плазменные сгустки неслись навстречу быстрым, словно молнии, лучам ярко-красного цвета.

Не прошло и тридцати секунд боя, а защита плутониан уже иссякла. «Крылатые Быки» сломали формацию, – для Шелли, который наблюдал сражение с надира, этот маневр выглядел так, словно над ним раскрылся огненный шар зловещего фейерверка. Крейсерская артиллерия без особого интереса обстреляла беззащитный контейнер, затормозив тем самым его инерционный полет, и поспешила переключиться на штурмовики.

«Крылатых Быков» разили, словно на учениях. Редкие залпы плутониан проникали сквозь щиты крейсеров, и еще реже наносили маломальский ущерб броне «мечей разящих».

Штурмовики плутониан превращались в металлический пар. Получив пробоину, «Крылатые Быки» лопались и выворачивались наизнанку, разрываемые внутренним давлением. Шелли ужаснулся, когда понял, что бандиты не бросают поврежденные корабли. «Рурк» не обнаружил ни одной спасательной капсулы, не уловил и сигналов аварийных маячков.

В космосе же воцарилось безумие. Шелли подумал, что он стал невольным свидетелем самой жестокой битвы последнего века.

Брошенный контейнер проплыл между крейсерами Сопряжения, едва не подровняв «Дюрандалю» нос. Параллелепипед был покрыт оспинами «лазерных ожогов». Оспины источали полупрозрачные струйки пара. Правый двигатель «спарки» превратился в нелепые лохмотья. Очевидно, металл, впитав энергию крейсерского залпа, на мгновение сделался аморфным, точно воск, а затем застыл в причудливой форме.

Патрульные продолжали превращать в субатомную пыль не желающих сдаваться экстремистов. Неуправляемую грузовую «сцепку» они игнорировали. Контейнер же, попав в поле притяжения Седны, – незначительное, однако доминирующее в этом секторе пространства, – увеличил скорость, изменил траекторию и… врезался всей массой в практически завершенный корпус корабля-ковчега Брута.

Шелли увидел яркий свет: он вспыхнул среди громоздких монтажных конструкций и подъемных кранов верфи. Со стороны могло показаться, будто на поверхности крошечной Седны проснулся вулкан. Будто его жерло выстрелило в космос потоком расплавленного вещества.

«Все! Брут меня прикончит без сомнений!»

Шелли устремил «Рурк» к Седне. Тусклый шар планетоида озаряли багровые отсветы космического сражения. «Золотой Сокол» пронесся над скалистой долиной, где среди отрогов в вечной тени серебрился газовый лед, а затем – над купольным городом, сквозь фасетки которого Шелли ухватил взглядом пятна живой зелени и трепет голубых вод. Рассмотрел он и угловатые башни противокосмической обороны, разбросанные по долине. Но, как в начале боя, так и теперь, пушки молчали.

Радар издал предупреждающий писк: над «Рурком» пронеслась шестерка черных, дельтовидных челноков. Пожаловал десант! Похоже, «дельты» направлялись туда же, куда и «Золотой Сокол». К Пирамиде прайда Бейтмани, чьи огни виднелись к северу от разрушенной верфи.

«Рурк» качнул крыльями, – мимо промелькнула оплавленная решетчатая ферма. Шелли прикусил губу от напряжения: кто бы мог подумать, что пилотирование над Седной потребует от него всего мастерства астроника? Повезло только в одном: в переделку он угодил на «Рурке». А «Рурк» – часть его самого… или это он – давно лишь нервный узел «Золотого Сокола»?