Александр Щеголев - Львиная охота

- Что за С.Бриг? - спросил я подошедшего Дрду. - Он что, в бане со мной мылся? Хоть бы портупею мне оставил, подлец, хоть бы листик березовый.

- Подожди, тебе что, не нравится? Гляди, какой красавец!

- Нет, название хорошо смотрится. Просто хотелось бы понять, каким макаром все это здесь воздвиглось.

Товарищ Дрда на секунду потерял уверенность.

- Врать не буду... - многообещающе начал он, но дальше дело не пошло. - Точно знаю, что автор - дама. О, еще какая дама! Стихия! Подробности, я уверен, ты и без меня выведаешь.

И тогда я повернулся, твердо намереваясь поставить точку в разговоре. Даже шаг успел сделать, однако сюрпризы, оказывается, еще не закончились.

Товарищ Дрда ровным голосом произнес мне в спину:

- Сегодня утром на взморье был сбит вертолет. Штурмовик класса "Альбатрос" без опознавательных знаков, если не считать литеры "L" на брюхе. Тебе это интересно?

Он обошел меня кругом и посмотрел снизу вверх. Человечек.

- Продолжай, - сказал я. - Долго же ты рожал эту новость, мичман.

- Вертолет был атакован из плазменного сгущателя "Шаровая молния", какие уже лет двадцать не производятся. Оружие, запрещенное Цугской конвенцией. Кем атакован - неизвестно. Летательный аппарат упал в море. Все, кто находились на борту, вероятно, погибли.

- Почему "вероятно"? Есть сомнения?

- Когда ныряльщики обследовали вертолет, то выяснилось, что корпус уже кем-то вскрыт. При помощи молекулярного резака. Кто-то успел поработать до нас. Внутри, само собой, было месиво трупов, но нашего... хм, Покойника среди них не обнаружилось. Присядем, поговорим?

- Не уверен, что все это меня касается, - осторожно возразил я.

- Почему он подошел на вокзале именно к тебе? - спросил Вивьен Дрда. Думай. Вот главный вопрос, который касается тебя и прежде всего тебя (он усмехнулся), как литератора.

Мы вошли в тень, отбрасываемую зданием, и на душе сразу посвежело. Пожелание доброго утра над входом в гостиницу неуловимым образом сменилось новой красочной надписью "УДАЧНОГО ДНЯ!", что соответствовало, по-видимому, двенадцати часам.

Полдень.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Чемодан стоял в прихожей, возле двери, опередив мое появление на пару часов - его доставили из больницы прямо в номер отеля. К ручке чемодана была привязана какая-то бирка, на которую я не обратил поначалу внимания, и только перенеся его в гостиную, я обнаружил, что это, оказывается, не простая бирка. Глянцевый картонный ромб, изображавший герб города (золотая ветвь омелы на красно-голубом фоне), имел на обороте текст: "В четыре часа на взморье. Поможем друг другу проснуться".

Записка.

- Кретины, - сказал я в сердцах. - Развлекаются.

Текст был написан не от руки, а оттиснут клишеграфом - стеснительный попался автор, побоялся оставить образец своего почерка. Я сорвал картонку с нити и бросил ее на ковер. Потом отключил оконные фильтры, впуская в полутемный зал настоящий свет, и прошелся по другим помещениям номера, активизируя автоматику. Слева была спальня с библиотекой и ванной, справа спортивная комната с тренажерами и сауной. Туалеты были в обеих половинах. Прекрасное жилище для холостого космолаза, ненавидящего тесноту и искусственный свет, уставшего от людей, но при том имеющего здоровую половую ориентацию. Я немного поразмышлял о том о сем, глядя на город под моим ногами, и открыл стеклянную стену вовсе, впуская настоящий воздух. Теперь-то я знал, что воздух здесь пахнет не пылью, а полон природных запахов, тщательно проверенных властями.

С запиской что-то происходило. Мой мозг, натасканный замечать любые изменения в пространстве и времени, выдал сигнал, тело присело и подняло картонный ромбик с ковра. Прежние слова исчезли, зато на их месте появились новые: "И пусть Эмми не ревнует". Я перечитывал фразу до тех пор, пока не исчезла и она, и мне было ужасно обидно, потому что теперь сомнений не было - записка оказалась в моем номере не случайно и, вероятно, не шутки ради. Хорошо они тут развлекаются, любители всего естественного - с использованием гелиочувствительных чернил, а также новейших достижений в области фотохромного программирования... Распаковывать багаж или продолжать осмотр номера не было желания. Думай, просил меня Вивьен Дрда, но думать тем более не хотелось. О чем тут, черт побери, было думать? О том, знакомо ли мне имя Эмми? Знакомо, черт побери, глупо отказываться. А может, о том, какому времени суток соответствуют "четыре часа"? Или о том, что взморье тянется на добрых два десятка километров?

Хотелось взять телефон, набрать определенный номер и выдать в эфир все, что я думаю. Но делать это, судя по всему, было преждевременно. А также неосмотрительно. Человек возле вокзала опасался, что за ним прилетит вертолет, и вертолет таки прилетел; он же был уверен, что наш разговор прослушивается. Каков печальный вывод?.. Больше всего хотелось немедленно выписаться из гостиницы, забыв про уплаченные вперед деньги, и уносить отсюда ноги.

Семь лет назад было гораздо проще. Во лбу горел приказ, в спину дышала команда соратников с Инной на капитанском мостике. До Службы Контроля при Исполкоме ООН дошли слухи о новой биотронной мине, разработанной и примененной в одном из карликовых государств Средиземноморья, в результате чего Европа встала в одном шаге от страшной эпидемии. Собственно, это не слухи были, а вполне достоверные сведения. Люди мрут пачками прямо в собственных креслах, раскричались наблюдатели. Террористы запустили адскую машинку, начали в один голос нашептывать аналитики, и попробуйте, ребята, теперь ее остановить. Биомина якобы вызывала быстрое, необратимое изнашивание организма, попросту говоря, старение, а применили ее местные монархисты против своих идейных противников - таков был предварительный расклад. И десантировали в карликовую страну, помимо врачей с биохимиками, группу шпионов - искать подонков и разоблачать мерзавцев... Шпионы торжественно обделались, зато врачи с биохимиками нашли жмурь. Не вышедшее из-под контроля оружие, к счастью - нет. Фанатики-террористы оказались ни при чем, а монархисты, которые и в самом деле никак не могли смириться с давней победой республиканцев, страдали наравне со всеми. Впрочем, верно ли говорить "страдали"? Ведь это была жмурь! Не какой-то там пошлый галлюциноген, пусть даже и несопоставимый по эффекту с ЛСД или мескалином...

Сначала надеваешь часы "Ракета" с тактильным будильником, отстукивающим ритм прямо в кожу. Таких часов надо много: на обе руки, затем еще две пары - на щиколотки, а пятые нужно надеть на шею или повесить на грудь вместо крестика. Это раз. Ставишь все пять "Ракет" на ноль часов ноль минут и зацикливаешь тактильную мелодию на бесконечный повтор - это два. Наконец удобно садишься в кресло (или ложишься на кровать) и делаешь на картине последний мазок: надеваешь мягкие солнцезащитные очки, предварительно вывернутые наизнанку, то есть зеркальной поверхностью внутрь. Глаза - вплотную к зеркалу. Ничего при этом не увидишь, но так надо. И все, жмурь собрана, психоблокирующий контур замкнут. Можно просто положить зеркало на лицо, если креслу ты предпочитаешь кровать, однако эта конструкция неустойчива. Можно взять прозрачную маску для подводного плавания и наклеить зеркальную пленку на внутреннюю поверхность стекла. Можно, в конце концов, то же самое сделать с обычными очками. Главное работающие в резонанс будильнички на руках и на ногах (и на шее! про шею не забывать!). Один неуловимый миг - и ты в иной реальности...