Джеймс Блэйлок - «Если», 1997 № 07

«Нарвался!» — только и подумал Гена. В компании поисковиков был один продвинутый. Обчитался книжек, и как подкурит, такое начинал нести — крыша отъезжала: и того нет, и то сон, а мир так вообще групповой глюк. Сейчас пойдет такая же бодяга. Реальности у него, понимаешь, нет!

— А что есть? — вежливо спросил он.

— Да ничего, собственно говоря… — начал было племянник, но вдруг замолчал, прислушался и резко поднялся с табурета.

— Боюсь, впрочем, что эта несуществующая реальность сейчас грубо вторгнется в наши ощущения. Лежи тихо.

И он скрылся за дверью.

Гена на миг оторопел, подтянул к себе и второй костыль, но тут тренькнул звонок. В прихожей сразу заговорили несколько человек, кто-то громко выматерился. Потом грохнула дверь, и все стихло.

Вернулся племянник.

— Нескладно получилось, — с досадой сказал он. — Эти ребята между собой договорились. Да быстро как! Ладно, пара недель у нас еще имеется. Надеюсь.

Он достал из кармана старинные круглые часы на длинной цепочке, покачал перед собой начищенным до блеска корпусом с крышкой, вздохнул и сунул часы обратно в карман.

— Нет, это долгие песни. Попробуем иначе. Ты тоже хорош, все позабыл…

С этими словами он достал бумажник и пошарил в нем. Извлек какие-то визитки, мятые купюры и кредитную карточку, радужно блеснувшую голографической картинкой.

— Скоро вернусь, — сказал Вася. — Дверь никому не открывай.

Гена остался один. Он лежал, уставившись неподвижными глазами

в извилистую трещину на потолке. Единственная мысль была: «Влип!». Неприятные разборки намечаются из-за квартиры, а он и убежать не может. Если бы при техникуме было общежитие… Подселиться к кому-нибудь из ребят? Кто-то из знакомых говорил, что у него друган в кочегарке работает и туда всегда можно завалиться. Он перебирал варианты и не заметил, как задремал. Проснулся от бодрого голоса: «Подьем!».

Раскрыл глаза и посмотрел на племянника. Потом помотал головой и протер глаза как следует. На коленях у Васи лежал ноутбук, причем, судя по наворотам, очень даже крутая модель. К такому компьютеру он давно приглядывался. Если бы не полная невезуха с ногами! Он рассчитывал собрать по частям пулемет «максим» и впарить его одному придурочному клиенту, который хотел у себя на вилле тачанку рядом с шестисотым «мерсом» поставить.

Вася лихо порхал пальцами по клавиатуре, загружал один за другим сидишные диски, затем удовлетворенно откинулся к стене и провозгласил:

— Вот теперь мы готовы к труду и обороне. Сначала труд, потом остальное.

И развернул монитор к окаменевшему от завистливого изумления парню. Когда Гена немного пришел в себя, то разглядел на мониторе хитрую многоцветную фигуру, чем-то похожую на большую амебу с усиками. «Амеба» непрестанно меняла очертания, цвета переливались из одного в другой. Ничего особенного. И не такие мультимедийные картинки доводилось видеть. Чуть позже он обнаружил, что сквозь «амебу» словно просвечивает другое изображение — мгновенно возникают и исчезают лица, карты, страницы книг и еще много всякого, что он не успел разобрать. Ему захотелось остановить картинку, увеличить фрагменты и вообще, покопаться в файлах, посмотреть, что есть в памяти. Но глаза почему-то не отрывались от смешно шевелящихся тонких усиков, в их дрожании чувствовался сложный ритм, вот он уже почти уловил его, и отпала нужда в остановке мелькающих кадров, все было ясно различимо, словно он сидит в кинотеатре и смотрит фильм, а за стеной стрекочет швейной машинкой кинопроектор, в маленьком зале поселкового клуба пахнет кошками и жареными семечками, в задних рядах кто-то внаглую курит, и лента дыма вьется в ярком луче, сердится старенькая билетерша, и ее монотонный бубнеж будто разъясняет увиденное…

Когда он очнулся, уже была ночь. В комнате никого не было. Ноутбук тихо шелестел на табуретке. На мониторе шевелила усами цветная «амеба», но как-то вяло, и мелькание картинок вроде прекратилось. Зато голова была, как набитая ватой, глаза слезились и в ушах тонко звенело. Он кашлянул и обнаружил, что в горле пересохло. Допил холодный чай, звякнул ложкой о блюдце.

Скрипнула дверь.

— Ну что, готов?

Гена молча глядел на Васю и не знал, что ответить.

— Будем считать, что готов, — зевнув, ответил за него племянник. — Тогда спи.

И прикрыл дверь.

В утреннем жидком свете лицо племянника казалось более смуглым, чем он был на самом деле, бойкие же глаза, наоборот, посветлели, а зрачки стали белесыми.

— Неужели ты ничего не помнишь? — в десятый или двадцатый раз спросил он.

Гена пожал плечами. Его разбирала зевота, он не выспался и не понимал, чего добивается этот человек. Вася разбудил его ни свет ни заря и стал допытываться, помнит ли он об их прежних встречах, добрался ли он до своей доли, где другая циста со вторым ключом… Отчаявшись получить нужный ответ, племянник несколько раз заговаривал на иностранных языках, что в его устах звучало странно. Разобрать, какие это были языки, Гена не мог. Криво улыбаясь, он сидел, откинувшись на смятую подушку, и таращил глаза на племянника Васю.

— Я могу ошибаться, — недобро сказал Вася, — и я отвечу за свою ошибку. Но, может быть, на самом деле ты все вспомнил и затеял свою игру? Это не по-семейному… Дурачок, нам нельзя подставлять друг друга даже ради лишней доли! У тебя отшибло память. А может, ты просто новый партнер, и тогда…

Резко оборвав себя на полуслове племянник схватил Гену за уши и, приблизив его лицо к себе, впился взглядом в глаза ничего не соображающего парня. Дикий и страшный был этот взгляд! Но тут же Вася отпустил его, поднялся с табурета и вздохнул.

— Вот незадача! Что с тобой делать, ума не приложу! Может, это ты, а может, вовсе не ты. Однако первый ключ попал к тебе. Шуточка во вкусе Хармахиса…

Гена ничего не понимал. В голове, правда, мелькнули дурные мысли насчет гуманоидов с летающей тарелки, но мысли эти тут же исчезли, возникло странное ощущение, что давным-давно все-таки они встречались с Васей, и звали его тогда иначе. Воспоминания копошились, как мухи в меду, и никак не могли выбраться на волю.

Племянник изучающе смотрел на Гену, словно ждал от него нужного слова или жеста. Не дождался.

Во дворе заурчала машина, потом еще одна, взвизгнули тормоза.

— Ну, начинается… — обиженным голосом протянул Вася. — Только разговор пошел серьезный, так эти мерзавцы тут как тут. Сейчас нас убивать будут! Что у тебя здесь…

Он завертел головой, оглядывая стены комнаты. Скользнул мимоходом по книжной полке, оценивающе глянул на выцветший гобелен с еле различимыми оленями у водопоя, и взгляд его уперся в цветной плакат с календарем. На постере мускулистый полуголый мужик с огромным мечом в руке красиво убивал дракона.