Михаил Старинов - Галактический маяк

Вот только в видео историях все эти скафы блестят, как новенькие, а здесь все здорово потерто и обтрепано, местами даже видны следы заплаток на пробоинах и новыми их уж точно не назовешь. Да и лица на экране мало похожи на артистов, а уж ее отец точно не киногерой. Скорее он смахивает на участника совсем другой истории: про разбойников или пиратов.

Крайний слева несомненно ее сегодняшний знакомый. Хотя он деланно небрежно откидывает рукой непослушные волосы, которыми играет ветер, у Элин сразу появилось сильное подозрение, что он просто пытается заслониться от камеры. Вот сейчас. Она остановила изображение. Точно. Хотя конечно тоже здорово изменился, узнать его легко - остался знакомый характерный прищур. Вот этот запросто мог бы играть в кино, не то что ее отец. Он и в лохмотьях будет выглядеть элегантно, есть такие, на которых все сидит, как влитое. Интересный тип должно быть был в молодости, да и сейчас, сказать по правде, тоже очень ничего.

Элин задумалась. А ведь мама наверняка должна знать всех. И отец что-то такое рассказывал... Точно. Четверка мушкетеров. Интересно, кто из них кто? Этот тип, конечно, вылитый Арамис и никто другой. С юности себе на уме, все держит внутри себя. И явно не был обделен успехом у девушек. А теперь дослужился до высоких чинов. Она наверняка все правильно угадала. Интересно, это случайность, или он действительно прятался от камеры?

Что же тогда рассказывал отец? Элин напрягла память. Нет, она ничего толком не помнит. Осталась только какая-то зарубка в памяти, неясное воспоминание. Как жалко, что звуковая дорожка стерта начисто. Нет даже шумов. Она вздохнула. Скоро будет двенадцать лет, как не стало отца. Конечно, можно перечитать мемуары, но там наверняка все приглажено, а в самых интересных местах вообще сплошное вранье. Знает она эти официальные воспоминания!

Она выключила комм и положила кристаллы в свой стол. Пусть полежат. Будет иногда их просматривать, когда вдруг захочется и накатит подходящее настроение.

Мама, она могла бы рассказать... Но это - табу. Еще в детстве она дала понять Элин, что эта история - не для ее ушей. Может, спросить у этого отставного хмыря? Как же, этот расскажет...

Она вдруг подумала, что почти ничего не знает и об истории знакомства отца с матерью. Интересно, а как они встретились? И где? Элин задумалась. Мама никогда не рассказывала про это. Как и где могли оказаться рядом двое таких совершенно разных людей? Израненный грубоватый вояка, лишенный всякого внешнего лоска, который и на Земле то бывал считанные дни и красивая, холеная девушка, из аристократической семьи, единственная наследница огромного состояния. Живущая в своем замкнутом мирке, на уединенном острове, посвящавшая свой досуг учебе, музицированию и езде на лошадях и вряд ли часто выбиравшаяся в дальний космос?

И ведь был еще вроде какой-то страшный скандал, с мамиными родственниками. Даже до Элин долетали отголоски. Во-всяком случае, бабка в первый раз пригласила ее к себе на остров уже после смерти отца, а до этого только присылала видео поздравления на день рождения. Может, все-таки спросить мать? Или, раз та молчит, тут какая-то давняя и не очень приятная семейная тайна, и не стоит ей ворошить старые дела и совать нос куда не следует?

Элин в сомнении тряхнула головой. Ладно, с этим можно и подождать. Придет время и мама наверняка сама ей все расскажет. Наверное, она считает ее еще слишком маленькой для таких серьезных историй. Элин вздохнула, а потом повернулась к зеркалу и показала себе язык.

Сразу после отрыва капсулы от борта над пультом вспыхнул маленький дрожащий экранчик и она увидела стремительно удаляющийся корабль; картинка тут же сменилась чернотой неба с редкой россыпью блеклых звезд, а потом, так же быстро - едва различимой неровной поверхностью планеты, тускло просвечивающей через плотную россыпь облаков. Капсула быстро и беспорядочно вращалась, но постепенно сила притяжения планеты взяла свое и коснувшись атмосферы, она стала замедлять вращение. Наконец, слегка покачиваясь, капсула выровнялась тупым носом вперед, прямо по курсу, и замерла почти неподвижно.

Сначала внутри было тихо. Потом стал слышен свист разрезаемого воздуха, который постепенно становился все громче и наконец перешел в рев. По прикидке Элин, до столкновения с поверхностью оставалось минут десять или пятнадцать, не больше.

Почти сразу ей стало ясно, что в довершение ко всему прочему они упадут на ночную сторону планеты. Но и это было еще не все. Как только капсула вошла в более плотные слои, экранчик несколько раз призывно мигнул и погас. Оставался только иллюминатор, сквозь который практически ничего не было видно. Впрочем, особого значения это уже не имело - поверхность была затянута сплошным слоем густых низких облаков. Им предстояла слепая посадка в темноте; что могло оказаться внизу, знали только местные боги.

Элин, стиснув зубы, обеими лапами так схватилась за рычаги управления атмосферными рулями, что они жалобно скрипнули и начала осторожно маневрировать, закрыв бесполезные глаза и прислушиваясь только к своим ощущениям.

Воздух за бортом уже не ревел, а схлопывался частыми громовыми раскатами. Внутри заметно потеплело, потом стало жарко. Позже, анализируя случившееся, она не смогла объяснить себе, как ей это удалось. Но без капли горючего, с помощью только одного планирования, на плохо приспособленном для этого аппарате, она ухитрилась минимально разбить капсулу при посадке и оставить экипаж, то есть себя и саркофаг с ребенком, живыми.

Внизу оказалась твердь и несмотря на все ее усилия, ударились они изрядно, с хрустом и звоном. Теперь уже можно было считать большим везением, что в баках не было ни капли горючего, иначе дело вполне могло закончиться тривиальным пожаром и взрывом.

Она еще не совсем пришла в себя после удара, как в полукилометре от них рвануло так, что стоящую с креном капсулу сдернуло с места и метров пятьдесят протащило вниз по покатому склону, по пути несколько раз крепко приложив о весьма кстати оказавшиеся на пути обломки местных скал.

Самой вероятной причиной взрыва являлся их многострадальный корабль. По-видимому, он наконец закончил свой жизненный путь, причем сделал это так близко от них, как будто его кто-то специально наводил. Вот и верь после этого в теорию вероятности! Наконец, наткнувшись на что-то действительно фундаментальное, капсула с длинным скрежетом остановилась и замерла неподвижно.

Взрыв был хорош, с гулкими, перекатывающими раскатами. Сопутствующий фейерверк оказался не хуже, зарево огромного пожара озарило полнеба. Сразу стало светло. Жаловаться было не на что, их встречали по первому разряду.