Мария Симонова - Азартные игры высшего порядка

Чарли завертелась в воде, в ужасе оглядываясь. На сей раз ужас ее был вызван не только появлением новых трупов: за секунду до того ей пришла мысль куда более пугающая, чем соседство мертвецов. Теперь она повторилась с клацающей отчетливостью: «Почему же их всех не съели акулы?..» Чарли и не заметила, что клацает вовсе не мысль, а ее зубы.

Она ведь прекрасно знала — как же она могла забыть! — что на любой «планете», где есть моря и океаны, в которых кипит жизнь, имеются и хищники, так называемые «санитары» этих морей и океанов. Они бывают разных форм и размеров, ученые дают им разные мудреные имена, но в очень многих мирах моряки — потомки колонизаторов называют их по-прежнему, так же, как издревле звали земные мореплаватели, — акулами.

Чарли не могла вспомнить, как именно выглядят земные акулы и по каким признакам люди узнают об их приближении. Единственным «утешением» ей могло служить обилие трупов: раз они еще не съедены, значит, акул здесь пока не было. Но это же говорило и о том, что акулы могут появиться тут с минуты на минуту.

Сцепив зубы, Чарли продолжила путь вперед — к мосту, словно больше не замечая, что вскоре ей предстоит плыть среди мертвецов. Ей просто некуда было больше плыть. Мост был ее последней надеждой. Другая дорога лежала на дно. Или к акуле в зубы.

Может быть, у них там на мосту такой обычай — скидывать своих мертвецов в воду. Другое дело — живой человек. Ее должны заметить. И спасти. А если нет, то на дно можно отправиться и прямо из-под моста — в те края никогда не поздно.

Она плыла, как в больном кошмаре — когда уже не помнишь, что ты спишь, поэтому и не можешь проснуться, — высоко задирая кверху голову, — так она видела мост и не видела мертвых, так отравленная ими вода не касалась хотя бы ее лица. Она глядела только на мост — на нем было спасение, на нем была жизнь — и вскоре заметила, что наверху у самого парапета что-то движется.

Там были люди, живые люди.

Чарли хотела крикнуть им, позвать на помощь, но у нее не хватило дыхания — крик получился короткий, слишком слабый. Такой призыв о помощи, конечно, не мог быть услышан на мосту. Однако, к ее удивлению и восторгу, движение у парапета оживилось, оттуда вроде бы замахали руками, до Чарли даже донесся едва слышный свист. В довершение всего сверху сбросили что-то на длинной веревке. По мере падения стало видно, что к концу веревки привязан короткий обрезок трубы и получилось что-то вроде «тарзанки». До воды это приспособление не долетело, а остановилось где-то на две трети пути; повисело немного, затем стало медленно опускаться.

Забыв об усталости, еще не веря своему счастью, Чарли изо всех сил отчаянными рывками поплыла туда, где спасительный снаряд должен был коснуться воды. То, что в непосредственной близости от этого места колыхались на воде два трупа, уже не имело значения. Как не имело значения примитивное устройство этого «подъемника»: среди предполагаемых ею способов подъема на мост такой экзотики, как обрезок трубы на веревке, даже близко не промелькнуло. Однако сейчас Чарли недалека была от того, чтобы признать «тарзанку» лучшим изобретением человечества.

Когда Чарли доплыла до «подъемного устройства», оно уже достигло воды и даже немного притонуло, что облегчило Чарли задачу на него взобраться. Веревка была пропущена через трубу и сверху завязана на узел, образуя петлю. Продевшись в эту петлю и пристроившись поудобнее, Чарли взялась за узел и пару раз сильно дернула. В ответ сверху тоже сперва подергали — мол, все, что ли? Уселась? Она дернула утвердительно. И тут увидела их.

«Санитаров».

Они двигались вдоль моста большой стаей — вода там, где они шли, как бы кипела. В этом кипении то и дело мелькали бугристые спины и игольчатые хвосты, порой возникало из воды безобразное зубастое рыло, а за ним выплескивались когтистые перепончатые лапы-плавники.

Они хватали мертвецов.

И жрали.

Чарли отчаянно задергала веревку. Она и представить себе не могла, насколько чудовищны земные акулы. Иначе от одной мысли о падении в земной океан ее забили бы нервные судороги.

Чудовища приближались быстро. Веревка уже напряглась и потянула Чарли из воды, но с натугой и неспешно. А здешним акулам, очевидно, было далеко не все равно, что жрать: хотя от мертвечины их явно не тошнило, но заметив, что впереди плещется еще что-то живое и, значит, свеженькое, они радостно кинулись к деликатесу.

При виде их кипучего порыва Чарли, все еще находящаяся в воде, ощутила полуобморочный ужас. Вода, взбитая ватагой кровожадных «санитаров», бурлила уже в паре метров от нее, когда веревку сверху потащили резче. Чарли рывком отделилась от воды, спешно поджимая ноги. Там, где они только что висели, пролетела набитая зубами пасть трупоеда. Челюсти при этом, как ни странно, не клацнули — так и прошли открытыми, как бы в немом удивлении от этакого коварства со стороны очевидной еды. Круглые мутные глаза тупо проследили за ускользающими от них розовыми пятками. Чарли вдруг страшно захотелось заехать этому «санитару» пяткой в глаз. Почему-то вместе с водой с нее схлынул и страх, хотя расстроенные зубастики уже устроили под ней общее собрание, тщетно пытаясь по очереди ее достать.

— Учитесь прыгать, — сиплым голосом посоветовала им сверху Чарли, которую тем временем короткими рывками поднимали все выше.

Сидеть на «тарзанке» оказалось чертовски неудобно, держаться было трудно — руки быстро устали, а она ведь здорово вымоталась еще в воде. Наверху ничего не было видно, кроме громады моста, а внизу картина открывалась безрадостная: в той стороне, где еще не прошли «акулы», по океану вдоль всего следования моста были щедро разбросаны трупы. Это обилие трупов не на шутку тревожило Чарли: не могло их быть так много, если бы океан использовали как простое кладбище. Может быть, на Земле эпидемия?.. Или война?.. Так почему же об этом ничего не известно в колониях? Разве что она началась недавно?.. Только этого ей не хватало в довершение всех несчастий!

Стоп. Зачем сразу предполагать самое худшее?.. А что же еще можно предположить, как не самое худшее, при виде океана, заваленного трупами?!

Она с трудом осадила панические мысли. Что в них толку? Главное сейчас — подняться наверх. Пройти это последнее испытание, дотянуть, не обессилеть.

Там, наверху, она получит ответы на все вопросы.

Чарли неимоверно устала, ее била нервная дрожь, мокрая одежда усиливала озноб. Руки совсем занемели, она их не чувствовала и, глядя на них, удивлялась, как это они так крепко, до белизны в костяшках, вцепились в веревку. От бесконечных рывков и раскачивания ее тошнило, голова кружилась, она уже не в силах была оценить расстояния — ни пройденного, ни оставшегося, да и не пыталась больше ничего оценивать: все мысли и воля сосредоточились на одном — держаться. Крепко.