Эдгар Берроуз - Тангор возвращается

Он указал рукой на толстую папку с бумагами, лежавшую перед ним на столе.

- Из этих документов, - грозно проговорил он, - я узнал, что ты несколько раз о чем-то разговаривал с Хандоном Гаром и Тунзо Бором. Не просто разговаривал, а шептался!

- В лагере только шепотом и можно было разговаривать, - попытался оправдаться я.

Гуррул снова указал на папку.

- Похоже, ты близко сошелся с этим Тунзо Бором за то время, что находился в лагере, - заметил он. - Очевидно, ты был хорошо знаком с обоими этими людьми, хотя, правда, нет никаких фактов, подтверждающих твою связь с другими двумя. Так вот, - он повысил голос, и в словах его снова зазвучали угрожающие нотки, - расскажи, о чем это вы шептались?

- Я расспрашивал их, - ответил я.

- Зачем? - не унимался Гуррул.

- Я пытался расспрашивать всякого, кого мог, чтобы собрать какую-нибудь полезную информацию. Сами понимаете, оказавшись в тайной полиции в своей собственной стране, я не мог не воспользоваться случаем, чтобы выведать какие-нибудь сведения у врагов.

- Ну и как, узнал ты что-нибудь?

- Я был почти у цели, но после того, как ко мне на свидание приехала Морга Сагра, они больше не захотели разговаривать со мной.

- Перед побегом из лагеря Хандон Гар сообщил кое-кому из заключенных, что ты шпион из Униса.

Прорычав это, Гуррул уставился на меня с таким видом, словно хотел сделать из меня отбивную.

Я засмеялся.

- Ну, об этом я сам ему сказал, - заметил я. - Вероятно, мне удалось до такой степени одурачить их, что они уже готовы были посвятить меня в свои планы.

Гуррул кивнул в ответ.

- Порядочный агент на твоем месте именно так бы и поступил, согласился он. - Мне отрадно, что ты сумел рассеять мои сомнения, тем более что это первое и до сих пор единственное донесение, бросающее на тебя тень.

На этом мы и расстались.

Медленно бредя домой, я всю дорогу (а от управления Забо до моей квартиры примерно с полмили) мысленно возвращался к нашей беседе с Гуррулом. Еще и еще раз прокручивая в памяти все подробности нашего разговора, я пришел к выводу, что шеф тайной полиции слишком уж легко и даже с какой-то поспешностью согласился с теми доводами, которые я привел в свое оправдание. Это не было похоже на него. Я не мог отделаться от чувства, что он по-прежнему не доверяет мне, а сегодняшняя "реабилитация" подстроена специально. Видно, Гуррулу хочется усыпить мою бдительность, чтобы поскорее загнать меня в ловушку, если я действительно неприятельский шпион.

Пока я возвращался домой, это предположение еще больше усилилось, и, наконец, превратилось в твердое убеждение. Дело в том, что по пути я случайно заглянул в пару магазинов, и оба раза, выходя, замечал одного и того же человека, слонявшегося возле входа. Сомнений не оставалось: за мной велась слежка - причем, весьма грубо и непрофессионально. Я подумал, что, если и все остальные агенты Забо такие же неумехи, то мне нечего особенно опасаться их, однако, как бы там ни было, соблюдать осторожность в любом случае не помешает.

Возле самого дома я повстречал Гранжа, прогуливающегося с незнакомым мужчиной. Он представил своего спутника как Хортала Уэнда. Это был мужчина средних лет с довольно доброжелательным выражением лица, отличающим его от прочих Капаров, с которыми мне доводилось встречаться.

Они пригласили меня опрокинуть по стаканчику в одном из близлежащих питейных заведений. Я согласился, не раздумывая, так как подозревал, что Гранж каким-то образом связан с Забо. Основания для таких предположений у меня были. Ничем не занимаясь, он всегда имел достаточно денег. Одного этого было вполне достаточно, чтобы заподозрить в нем сотрудника или осведомителя тайной полиции. Я надеялся, что мое сближение с людьми такого рода, особенно если в их обществе я буду тщательно взвешивать и контролировать все свои слова и поступки, произведет благоприятное впечатление на Гуррула. А в том, что информация об этом непременно до него дойдет, я нисколько не сомневался. Я также дал себе зарок по возможности никогда и ни с кем не оставаться наедине и не шептаться, ибо для агентов Забо не существует, кажется, ничего более подозрительного, чем разговоры шепотом.

Гранж и Хортал Уэнд заказали вина. Чтобы получить заказ, Гранжу пришлось показать карточку на алкоголь, и это еще больше укрепило мои подозрения в том, что он связан с Забо, поскольку подобные карточки имели только те, у кого были особенно хорошие отношения с властями.

Себе я заказал безалкогольный напиток, и хотя Гранж принялся убеждать меня выпить вина, я отказался. Не в моих правилах было баловаться спиртным при выполнении важного задания.

Гранж выглядел явно раздраженным из-за моего отказа выпить с ним за компанию. По всей видимости, решил я, он надеялся, что алкоголь развяжет мне язык. Об этом старом приеме тайной полиции мне было хорошо известно. Что касается Хортала Уэнда, то первое впечатление не обмануло меня: он действительно оказался очень доброжелательным и приветливым в общении, и наш недолгий разговор только укрепил во мне чувство симпатии к этому человеку. Он ни за что не хотел расстаться со мной, пока я твердо не пообещал вместе с Моргой Сагрой нанести визит к нему и его супруге.

Тогда я и представить себе не мог, что будет означать для меня смерть этого человека.

Глава 6

На следующий вечер Сагра и я обедали вместе с Гранжем и Гиммель Горой. За разговором я упомянул имя Хортала Уэнда и заметил, что он показался мне весьма образованным и дружелюбным человеком.

- Может, он и впрямь достаточно образован, не знаю, - отозвался на мою реплику Гранж, - но лично мне он не слишком симпатичен. Больно уж он сентиментален и мягок, а по мне, эти качества не к лицу мужчинам Капары. Тем не менее, у него хорошие отношения с Пом Да, а наш обожаемый Пом Да никогда не ошибается в людях, оценивая их по заслугам. Впрочем, Пом Да ни в чем не ошибается. Так что Хортал Уэнд - вполне надежный человек, с которым можно иметь дело.

Я невольно подумал, что, коли чувствительность и мягкость истинному Капару не к лицу, то Гранж, в таком случае, - просто образцовый Капар.

То, что он назвал, к примеру, Пом Да "обожаемым", ничуть не противоречит моему заявлению о его бесчувственности. Тут было больше раболепия, угодливой лести и страха, чем любви.

Мысленно я постоянно сравнивал Капаров с жителями Униса. Здесь, в Капаре, все отношения основаны на подозрении и страхе - страхе перед незримыми злобными силами, которые всемогущи, страхе перед соседями, страхе перед слугами, страхе перед лучшими друзьями и на подозрении всех без исключения.

На протяжении всего вечера Сагра казалась как будто чем-то расстроенной. Гранж, напротив, был весьма болтлив и на редкость любезен. Большую часть своих разговоров и неуклюжих шуток он посвятил Сагре, о Гиммель Горе же отзывался довольно неприветливо и саркастически.