Михаил Евсиков - Возвращение

- Я не разучился отличать Бога от сатаны. Бог - творец, он добрый пастырь. Его миссии - созидание и просвещение. А ваши миссии наверняка разрушительные.

- Да какой же он добрый? Он приказал уничтожить город Содом вместе с жителями только за то, что они жили так, как хотели. Они не сделали ему ничего плохого. А так называемые ангелы света охотно выполнили приказ. Среди них был и тот, с кем ты беседовал.

- Жители Содома нагло нарушали все заповеди Бога. Они жили по-скотски, а не по-человечески. Они жили только телесно, духовно они давно омертвели. Это были ходячие трупы. Для Бога не имеет значения материальная, телесная жизнь. Он уничтожил только тела их. Души их отправились отбывать наказание в аду. Он уничтожил их город, чтобы они не могли вернуться к прежней жизни в греховном тупике.

- Останься с нами! У нас интересно! На земле ты не был начальником. А я сделаю тебя своим заместителем. Дам тебе в подчинение всех, кто послушался тебя, когда ты попытался нас прогнать.

- А сколько их?

- Восемьдесят.

- Да что я буду с вами делать?

- Шофера, который тебя сбил, еще не выпустили из ада. Ты сможешь вдоволь над ним поиздеваться. А мы поможем.

- Но я же его простил.

- А ты скажешь, что пошутил. Неужели тебе не хочется ему отомстить? Он такой мерзкий и противный. Ты сможешь наказать его по заслугам.

- Не хочу.

- А может быть ты проникся к нему христианской любовью, когда подставляют левую щеку, после того, как получат по правой? съехидничали бесы.

- Не проникся. Но я не меняю своих решений. Особенно, если они правильные.

- Ты сможешь прожить новую жизнь в любой стране, если согласишься исполнить нашу миссию. Раньше ты изучал астрономию, пытался запомнить созвездия наизусть. Зачем тебе звезды? Нет в них никакой пользы: до них же не доберешься. А мы покажем тебе подземный мир. Ты увидишь изнутри океанское дно, основания гор и континентов. Ты хотел научно-техническую миссию? Пожалуйста. Ты изобретешь подземный удар, от которого смогут проваливаться целые города. Это очень пригодится в будущих войнах.

- Я не стану заниматься убийствами.

- Где же твой патриотизм? Ты поможешь своему государству выигрывать войны.

- Никакое государство не способно удержать военно-техническую монополию. Новое средство ведения войны неизбежно обернется против него.

- Вот тебе созидательная миссия. Нарисуй такую картину. Покажите ему изображение, - скомандовал главный бес. Я увидел простое и странное изображение, в котором не нашел никакого смысла, но почему-то от него исходил непонятный, необъяснимый страх.

- Я никогда ничего не рисовал, - ответил я. Почему вы не обратитесь к профессиональным художникам?

- Профессионал добавит многое от себя. А нам нужна точность, иначе не будет нужного эффекта.

- Почему на это изображение страшно смотреть?

- Это наше изобретение. Люди не смогут его объяснить, а мы не скажем. Когда напишешь картину, мы позаботимся о распространении ее копий повсюду. Ты будешь жить дальше богато и счастливо, получая процент с каждой копии. Человек, выполнивший нашу миссию, получает награду сразу и на земле, а не какую-то мифическую на небесах, которую никто не видел.

- Из вас ее точно никто не видел, так как ничего хорошего не сделал. По вашему замыслу людям отовсюду будет видна ваша картина, вселяя страх и неуверенность. Мне не нравится эта затея и я не буду ее выполнять.

Молодой священник начал кадить ладаном. Бесы нервно заерзали. Их главарь выругался и сказал: "Какой мерзкий запах! Никак не можем отучить от использования ладана. Вот еще одна миссия: придумай что-нибудь такое, что заставило бы отказаться от ладана. За это мы исполним все твои желания." И обратившись к бесам, воскликнул: "Пошли, ребята! А не то задохнемся."

После ухода бесов в церкви стало светлее и чище. Постепенно все втянулись в соборную молитву. Служба подходила к концу, когда порог храма первый раз в жизни робко переступила молоденькая девушка, надеявшаяся, что здесь помогут разрешить ее сомнения.

- Куда прешь в брюках с непокрытой головой! - гневно рявкнула на нее старая ревнительница церковных порядков, полагающая, что они на ней и держатся. В людях этого типа, составляющих, впрочем, небольшую часть прихожан, религиозность непостижимо совмещается со злостью. Девушка, смутившись, повернулась и вышла из церкви под гомерический хохот бесов, столпившихся у входа. Вскоре там появился и я.

- Ну что, сделал выбор? - спросили бесы.

- Сделал, - ответил я.

- Но учти: кто не с нами, тот против нас. Мы не дадим тебе наладить оптический компьютер. В твои подводные приборы просочится соленая вода. При исследовании спектра души мы устроим такие помехи, что ты ничего не разберешь. А твою философскую книгу никто не напечатает: нет денег. Теперь философия никому не нужна - мы хорошо поработали. К тому же ты не материалист.

- Неужели вы материалисты? - удивился я.

- Мы же не дураки, чтобы ими быть. Но для людей материализм весьма полезен, и мы всячески его поощряем и распространяем.

- Вы хотите сделать из России новый Содом. Но его постигнет та же участь, что и прежний.

- Да мы тыщщи лет живем! И дальше будем жить! - закричали бесы. - В Содоме нам было весело и приятно. Не будет России устроим его в другом месте.

- Вам также не избежать наказания.

- Наша жизнь интересна и насыщена. Не тебе нас учить. Мы прожили намного больше тебя и гораздо больше знаем.

- Может быть вы знаете в чем смысл жизни? - спросил я бесов.

- А нет в ней никакого смысла. Живи и радуйся.

- Вот вы и попались! Если ваши миссии не могут быть смыслом жизни, значит они слишком ничтожны и не заслуживают такого названия. Миссией может быть только воля Бога по отношению к человеку. Ее выполнение и является смыслом жизни. Даже если вы проживете еще пять тысяч лет, они пройдут также быстро, как уже прожитые вами. Вся ваша веселая жизнь окажется позади. А наказание - впереди.

Скорее прочь отсюда. Я взмыл вертикально вверх со всей энергией. Москва подо мной становилась все меньше и меньше, пока, наконец, не растворилась в облаках. Я летел не меняя направления, не зная, куда и зачем. Чувство сильного сожаления не покидало меня. Я вспомнил "комнату", залитую светом, в которой беседовал с ангелом. Ее образ становился все яснее и яснее. Наконец, я понял, что очутился именно там.

- С возвращением, - услышал я знакомый голос.

- Я согласен.

- Мы знали, что ты вернешься.

- Вы всегда все знаете. Только рождаться хочу не сейчас, а в конце июля. Еще я прошу сохранить все мои знания, чтобы не повторять пройденное.

- Хорошо.

...

Яркое полуденное солнце заливало палату родильного дома. День выдался ясный и жаркий, хотя весь месяц был необычно дождливый и прохладный. Мне уже перерезали пуповину, а я все молчал. В России нужно уметь переносить боль. "Почему он молчит, ведь все дети кричат" - волновались вокруг. "Сейчас услышите" - подумал я и заорал. Я орал громко, долго, с наслаждением. Все вокруг меня заткнули уши. Слышно было во всем здании и даже на улице. У главврача свалились очки. "Богатырь" - угрюмо пробасил он.