Вячеслав Пальман - Экипаж Снежной кошки

9

Капитан сидел в трех шагах от Генри Хопнера. Рядом с братом примостился Джой. Он тоже уснул. Алексей Старков повернулся спиной к Перселлу, обнял колени, согнулся и задумался. Подозрительность Перселла не могла не породить в нем чувство презрения к этому человеку. Сколько уже раз Старков призывал на помощь свою волю, чтобы остаться невозмутимым. Очевидно, у Перселла такое воспитание, он боится русских коллег, принявших участие в исследовании Антарктиды. Ведь этот материк - земля международная, здесь возникло товарищество ученых. Как можно вносить сюда элементы неприязни, зависти, претендовать на большую роль одних и меньшую - других? Перселл уже сделал черное дело. Алексей заметил, как нервничает Генри. Старший Хопнер, конечно, честный человек, но и он стал более замкнут и молчалив. Только Джой, веселый и непосредственный по натуре, неуязвим для перселловской агитации. За спиной Старкова раздался шорох. Рядом усаживался Перселл. Бледное лицо его было задумчивым и усталым. Черная борода густо опушила щеки и подбородок. - Не спится? - спросил капитан. Алексей пожал плечом. Пустой вопрос. - Вы не задумывались о нашем положении? - Об этом нельзя не думать. - Я убежден, что мы выберемся. - Представьте, я тоже. - А что будете делать, когда вернетесь в Мирный? - А вы? - Алексей понимал, куда он клонит. - Буду писать. Сделаю подробный отчет о странном приключении. Воздам должное мужеству Хопнеров, вашей выдержке. - Вы только не отвлекайтесь при этом, капитан, - сказал Алексей. - Стараюсь. - Перселл почувствовал намек. - Вы слишком много думаете о судьбе наших открытий. Едва ли это главнее самого открытия. Уж если задумана книга, воздайте должное ученым Антарктиды. Разве не заманчиво поведать миру о единственном пока опыте международного сотрудничества людей науки, о дружеской атмосфере среди ученых разных национальностей и убеждений? - Боюсь, что я не заметил ничего такого, - ответил Перселл. - Жаль. Постарайтесь хоть здесь увидеть главное. Не, пытайтесь расшатать дружбу. - Я не понимаю... - Перселл, кажется, не ожидал столь прямого обвинения. - Зато я отлично понимаю. - Алексей повысил голос. Он был готов высказать все. Но в это время рядом глубоко вздохнул Генри Хопнер и спросил далеко не сонным голосом: - Что происходит, Алэк? Заворочался, потянулся Джой. - Я видел счастливый сон, - сказал он, вытирая платком лицо. - Ко мне подошла Софи Лорен и поцеловала прямо в губы. - У тебя мокрое лицо, - Генри посветил фонарем. Джой осмотрел платок и горестно сказал: - Следов губной помады не видно. Увы, все гораздо прозаичнее. Просто меня окатило солидной порцией холодной воды. Джой умел поднять настроение. Грозные тучи открытого разлада рассеялись. Люди пошли дальше. Мир вокруг продолжал изменяться. Ледяная сфера стала ниже, сияла ровно, но не ярко. Меньше капало. Оглядываясь назад, Джой видел вдали как бы зарево. Наверное, именно там находился центр удивительного грота, а возможно, и главный источник тепла. Здесь камни были еще теплыми, по сторонам также мелькали бледные черви, но они казались менее подвижными. Стало холоднее. Все говорило о близком конце затянувшегося поиска. Нервы полярников были натянуты до предела, чувства обострились. Никак нельзя было подвергать испытанию товарищество и выдержку. Кто знал, какой выходки можно ждать от замкнувшегося Перселла? Он стал свидетелем и участником интереснейших открытий. Он боялся за судьбу этих открытий. Перселл примерялся к ним, как хозяин. Он считал всех русских захватчиками, которые пойдут на что угодно, лишь бы забрать в свои руки весь мир. Он не мог допустить, чтобы русские узнали об открытиях. Что же ему делать? Перселл боялся додумать свою мысль до конца, однако вывод напрашивался сам собой. Усталые люди шли тяжело. Позвякивало железо в руках Генри Хопнера, глухо стучали о камень окованные ботинки. Далеко позади грохотал ледяной гром. - Сколько еще осталось, Джой? - спрашивал командир, чтобы хоть вопросом отогнать гнетущую, тяжелую тишину. - Не больше десяти километров. Свод над нами опустился. Свечение его тускнеет. - Но воздух все еще не чист. Разве что прохладнее. И снова шли в молчании, каждый думал о своем.

10

Часа через три впереди показалась темная возвышенность. Река повернула влево. Берега ее поднялись, пенный поток разогнался, он свирепо гудел в черных отвесных берегах. Заметно потемнело. Уже чувствовался холод, камни под ногами стали ледяными, свод изукрасился белоснежной изморозью. - Джой, нужна небольшая разведка. - Одну минуту, командир, - отозвался Хопнер-младший и пропал в темноте. Вернулся с огромным куском чистейшего льда. - Посмотрим, куда его потащит, - Джой бросил льдину в речку. Белый предмет пропал в черной воде, выскочил и поплыл в свете фонаря. Джой пошел следом. Льдина ударилась о береговой выступ, распалась и исчезла. - Не очень весело, - вздохнул Джой. - Эта река убегает прямиком в ад. Доверяться ей нельзя. Что скажет Алэк? С дружеской улыбкой он посмотрел на Старкова. Светлая борода и усы делали Старкова суровее и старше. Алексей очень осунулся. - Поищем иной путь, - Старков произнес это без улыбки. - Ну, ну, дружище, выше голову, - сказал Генри. - Борьба продолжается. Ты еще выступишь на симпозиуме и расскажешь не только о своей гипотезе, но и обо всей этой чертовщине! Капитан отошел в сторону и сел. Слова командира ему не понравились. - Военный совет, ребята. - Генри тоже сел. - Что делать? Мы рядом со стеной. Доверимся реке? - Надо узнать, куда уходит река, - сказал Алексей. - Постигнет неудача, будем выстукивать стены и потолок. Солнце где-то рядом. - Вы, Перселл? - Искать выход, что же еще? Места, где остановились ученые, находились на высоте ста метров над уровнем моря. Справа подымалась каменная стена, похожая на основание горной цепи. Ее крутые склоны служили опорой для ледяного свода. Впереди ледяная кровля круто садилась на невысокий скальный барьер. И лишь по другую сторону реки чернел темный провал. Там была пустота. Джой Хопнер зарядил ракетницу и выстрелил. Зеленый свет на несколько секунд выхватил большое пространство. Ракета на излете ударилась о ледяной свод, рассыпалась искрами и погасла. Темнота сделалась гуще. Старков вытащил моток веревки. - Свяжемся и пройдем по берегу до конца. Он занял место впереди, за ним встал Генри, третьим Перселл. Замыкал цепочку, страхуя остальных, сильный, коренастый Джой. Предосторожность не излишняя: они оказались в теснине ущелья. Река ушла вниз и ревела между сужающихся, почти отвесных скалистых берегов. Низко над головой висел белый свод. Весь в трещинах и старых провалах, он не внушал доверия. Шли тихо, чтобы звуком не вызвать обвала. Через час с небольшим исследователи оказались у крошечного скользкого карниза. На высоте пяти метров висел потолок, ущелье обрывалось, глубоко внизу грохотала река. Джой долго и старательно освещал мрачное ущелье. - Еще одна попытка, - предложил он. - Привяжите меня. Попробую спуститься вниз и выйти вон за тот поворот. - Страхую, - сказал Алексей. Намотав на руку веревку, он крепко уперся в многотонную глыбу. Джой осторожно спустился. Ему удалось отыскать новый карниз. Метрах в трех над потоком прошел он по карнизу и скрылся за скалой. Неутешительная картина открылась ему. Черные волны ударялись о крутолобый берег и, вскинувшись пенным водоворотом, устремлялись под прямым углом в зияющую дыру. Все здесь дрожало - и камни, и ледяной потолок над головой, и сам воздух. Нечего было и думать проникнуть вместе с рекой на ту сторону каменной преграды. Туннель, куда всасывалась вода, мог выходить и на поверхность шельфа и на дно морское. Возвратился Джой совсем удрученным. - Выхода нет. Река скрывается в узком туннеле. Вернемся? - А куда? И зачем возвращаться? Только сейчас до Перселла дошел страшный смысл сказанного. Путешествие оказалось напрасным. Потеряно время и надежда. Этот поход, занявший несколько суток, вымотал последние силы. На возвращение потребуется еще больше времени. У них просто не хватит пищи. Правда, там, в снегоходе, есть запас, но ведь надо дойти до него. Едва он представил себе мрачные долины, мертвый свет льда и грозное пламя извержения, как ему стало плохо. О господи, с ума можно сойти! Дрожащим голосом спросил: - Что дальше, Хопнер? Пустить себе пулю в лоб? Генри осветил лицо капитана. Оно было бледным, в широко открытых глазах бился отчаянный ужас. - Рано вас сморило,- сказал он.- Мы еще не сдались. Джой взял его за плечи и резко встряхнул. - Старина, ты же мужчина! А ну, подыми голову! Вот так! Чего раскис? Еще не все потеряно. Старков молча наблюдал за этой сценой. Он знал, что Перселл сдаст первым. Такова логика. Человек с жестоким сердцем легко переносит беду других, но не свою собственную. Генри повел их вдоль скалистой стены, все еще надеясь отыскать в ней какую-нибудь щель. Он верил, что их отделяет от мира только каменная стена. Не толстая стена. Проникал же сюда холод близкого антарктического моря! Перселл шел сзади. Иногда они расходились по изрезанным впадинам, теряли друг друга из виду, обшаривали в одиночку каждую трещину. Джой поминутно кричал: - Алэк! Капитан!.. Сходились на голос, на свет, совещались минуту-другую и вновь расходились, пока не случилось непредвиденное: потерялся Перселл. Капитан обнаружил узкую трещину в ледяной стене, проник в нее и неожиданно очутился в обширном зале. Покрутившись на месте, он мгновенно потерял ориентировку, заторопился, побежал вправо, влево, всюду натыкаясь на похожие трещины и проходы. Закричал, прислушался. Глухая тишина. Еще и еще закричал. Снова тишина. Страшная мысль пронизала его мозг: бросили, ушли... Это все Старков! Ослабели ноги. Он сел. Конец. Вскочив, снова стал кричать. Показалось, что кто-то ответил. Тогда Перселл выхватил пистолет и выстрелил. Ему и в голову не пришло, к чему это может привести. Дрогнул воздух. Все вокруг рушилось, ломалось и трещало. Перселл прижался к стене, выставив ноги. Перед самым лицом прошелестел холодный воздух. Раздался отчаянный крик боли. Большая глыба льда упала на ноги капитана. Перселл потерял сознание. Когда он пришел в себя, долго не мог понять, что с ним и где он. Боль сотрясала все тело. Он не мог шевельнуться, даже крикнуть. "Заживо погребенный", - с ужасом подумал он. Не услышав ответа капитана, Старков забеспокоился. Крикнув Джою, чтобы тот возвращался, он пошел влево, где до этого поблескивал луч четвертого фонаря. Перселла нигде не оказалось. Алексей кричал, светил - ответа не было. Наконец он нащупал трещину. Видно, здесь. Вдруг страшная мысль пришла ему в голову: заманивает, чтобы разделаться в темноте... Хопнеры сколько угодно могут строить потом догадки. Заблудился - и все. Алексей выключил свет, крикнул из темноты раз, другой и прислушался. Тишина. Вот тогда-то и раздались выстрелы. Лавинный шум обвала заставил Старкова прижаться к стене. Это и спасло Алексея. Рядом рушились многотонные глыбы. Оглушенный, полу задушенный, стоял Алексей у стены, пока не стихло. Тогда он осветил путь отхода. В трещину упал порядочный обломок льда, но через него можно было перелезть. Перселл услышал шорох, голос Старкова, но у него не нашлось сил отозваться. Началось забытье. Капитан очнулся от прикосновения руки. Алексей понял: жив. - Что с вами? - спросил он и, не дожидаясь ответа, начал кромсать топориком глыбу льда. Всю ее Старков разбить не мог. Только вырубить ноги... Когда он выволакивал тело, Перселл был в глубоком обмороке. Лишь у выхода, положив раненого и готовясь пойти на поиск Хопнеров, Алексей услышал тихое и тревожное: - Вы не бросите меня? - Спокойно, Перселл. Сейчас вернусь. Хопнеры бродили невдалеке, беспокойно переговаривались. - А я уже бог знает что подумал, - признался Генри. - Где Перселл? - У него разбиты ноги. Испугался одиночества, выстрелил и вызвал обвал. Они донесли капитана на брезенте до реки. Там его перевязали и посмотрели друг другу в глаза. Что дальше? - Пойдем искать брод, - твердо сказал Генри. - Осталась только территория по ту сторону реки. Они подняли Перселла и прошли километра два назад, где река поуже, устроили бивак и принялись изучать противоположный берег. Наконец удалось обнаружить "якорь". Джой вспомнил навыки своих далеких ковбойских предков. Не менее сорока раз кидал он веревку с петлей и кошкой, пытаясь заарканить каменную шею скалы. Наконец счастье улыбнулось ему. Веревка натянулась, ее закрепили на берегу хитрой петлей, которую можно было сдернуть с другого берега. Крепыш Джой стащил с себя куртку. - Я полегче, - сказал Старков, отодвигая его плечом. - Оставь, Алэк, он не отступится, - сказал Генри. - Его и маленького били за упрямство. С тех пор не изменился. Джоя привязали за пояс. Как кошка, скользнул он по провисшему тросу почти до середины реки и едва не коснулся спиной воды. Напряженно стал подбираться к тому берегу, и тут, у самого обреза скал, ему пришлось туго. Канат плотно прилегал к камням, руки не могли подхватить его. Каким-то невероятным, акробатическим прыжком Джой вынес свое тело на берег и лег обессиленный. Натянули еще трос, сделали петлю для ног, и переправа началась. Вторым перебрался Старков. Для капитана сделали люльку. Генри завершил рискованную операцию. Когда Джой и Алексей ушли на разведку, Генри зажег спиртовку и начал колдовать над больным. Положение Перселла было опасным, Хопнер делал все возможное, чтобы предотвратить гангрену. Тем временем разведчики изучали новый район. Площадка слегка подымалась, но ее не ограничивали близкие горы, а свод не нависал так низко, как на том берегу. Появилось предположение, что в темноте скрыты обширные пустоты. Идти было легко, ноги скользили по мокрой, но гладкой как стол плите из камня. Вдруг Старков остановился. - Ты ничего не слышишь? - спросил он возбужденно. Было тихо и темно. - Что с тобой? Озарение свыше? - Я чувствую дуновение воздуха, ветер! - радостным шепотом произнес Алексей. - Ветер!.. Он плеснул из фляжки на ладонь воду, смочил лицо и стал поворачиваться во все стороны. Мокрая кожа чутко улавливала едва приметные колебания воздуха. - Точно! Ветер! - крикнул Старков. - Это там, левее. Алексей тяжело побежал вперед, размахивая фонарем. Желтый луч метался по площадке, манил за собой. Джой побежал следом. Белая стена выросла впереди, как привидение. Строгая, холодная, почти отвесная, уходила она ввысь на десятки метров и там сливалась с ледяным потолком. Снова тупик, на этот раз ледяной. А как же ветер? Уж не почудилось ли? Они остановились и направили свет на эту холодную стену. Именно оттуда шла волна свежего, по-особому пахнущего воздуха. Он приносил в затхлую атмосферу подледного мира морозную чистоту бесконечных пространств. Измученные люди с жадностью пили этот воздух, и робкая надежда освещала их лица. - Погаси свет, - сказал Алексей. Полная темнота на несколько минут скрыла лица, белую стену, черные камни площадки. Они до судороги в шее задрали головы. Глаза постепенно привыкли к темноте. - Вижу! - голос Старкова прозвучал как заклинание. - И я вижу! - завопил Джой. - О-ля-ля! Там дырка! На высоте двадцати метров лед слабо светился. Словно тусклый зимний рассвет проникал в замерзшее окошко деревенской избы. Лед нехотя процеживал сквозь толщу неяркий, но белый свет, и этого было достаточно, чтобы понять главное - там трещина. Они бросились назад, крича во все горло. Не прошло и часа, как лагерь перебрался на новое место. Деловито поплевав на ладони, Джой и Старков ударили ломами по стене. Но Генри остановил энтузиастов. Он осмотрел гладкую стену, оценивая ее прочность. Затем сказал, ткнув кулаком в освещенный кружок льда: - Отсюда строим лестницу. Широкую лестницу, чтобы вынести Перселла. До самой трещины. У нас есть взрывчатка. Сначала глубокую нишу, а из нее уже наклонную лестницу. Джой вложил в свой удар всю тоску по солнцу. Из-под ломика брызнули осколки льда. Менее чем через час удалось пробить глубокие бурки. Генри сунул в них толовые шашки, поджег шнуры. Раздался грохот, от стены полетели первые куски льда. Воздух дрогнул, но уже не от этого взрыва, а от многоголосого эха, полыхнувшего в глубине пещеры. Где-то падали камни, рушились глыбы льда. А виновники этого грома уже копались в сделанной нише. Крупные уступы пошли наверх. Сыпался лед. Кончая смену, каждый останавливался на площадке и, задрав голову, смотрел на тусклое окно в мир: оно приближалось, хоть и не так скоро, как им хотелось.