Илья Одинец - Импланты

— Ты хоть знаешь, кого отпустил, — спросил имплант, когда сумел справиться со смехом.

— Какая разница? Ты мутузил беднягу, как грушу! Удивлюсь, если не сломал ему чего-нибудь.

— Если сломал, так ему и надо. Тот тип — самый наглый уродливый сукин сын во вселенной. Придет, закажет бокал пива и думает, что ему можно наших девчонок обижать! Ну, авось, больше тут не появится, я все же неплохо его припугнул.

Банан сплюнул и кивнул куда-то в сторону.

Тропинин посмотрел туда, куда указывал здоровяк, и ему стало стыдно. Метрах в тридцати от того места, где они стояли, находился небольшой двухэтажный домик с ажурным балконом и колоннами перед входом. Прямо между колоннами висела вывеска — яркая, мерцающая красными и желтыми огнями надпись: "Эротический бар ЗАЖИГАЛКА". Банан работал там охранником и не просто так избивал прохожего, а исполнял свои служебные обязанности.

Алексу стало стыдно. Не из-за того, что он помог человеку… какой-никакой, а тот тип в плаще все же человек, и мог серьезно пострадать от кулачищ Банана… а из-за того, что выглядел круглым идиотом.

Банан прав: какой из него герой, если он не может отличить добряка от плохиша? Сначала нужно научиться разбираться в людях и оценивать ситуацию, не лезть на рожон, и смотреть, кто прав, а кто виноват. А вообще, лучше больше ни в какие драки не вмешиваться. Дождаться ограбления, пожара, нападения на женщину… ситуации, где ошибиться невозможно.

— Эх, шпон, хреново ты мысли читаешь. Знал бы, что у этого урода в голове делается, помог бы мне. Герой! — Банан подошел к Алексу и положил левую руку на его плечо. — Я тебе по-доброму говорю: еще раз попадешься на моем пути, будешь стонать громче любой девицы в порнухе. А это тебе за те два раза, что меня ударил. У меня, понимаешь, безнаказанным остаться нельзя.

Тропинин не успел отреагировать — Банан замахнулся и с силой ударил его в переносицу.

Мир потемнел, яркая вывеска бара "Зажигалка" поблекла, а потом и вовсе погасла.

четыре месяца назад

Когда Алекс пришел в себя после операции, он увидел улыбающегося гладко выбритого мужчину в белом халате поверх белой водолазки. Его лысина сверкала в свете люминесцентных ламп, словно натертое воском яблоко, серые глаза смотрели внимательно, но по-доброму.

— Жив?

"Жив", — хотел ответить Алекс, но не смог — рот его оказался заклеен пластырем.

— Не пугайся, это я заклеил, — улыбнулся мужчина. — Чтобы немного тебя потренировать. Я физиотерапевт. Буду помогать тебе освоиться с, так сказать, новыми возможностями организма. Первое время будет тяжело и больно, готовься. А пока постарайся не шевелиться.

Тропинин моргнул, сообщая, что понял инструкции.

— Меня зовут Иван Иванович, — представился врач. — А как твое имя? Алекс. Очень приятно. Да, я тоже имплант, но, так сказать, не по своей воле. Точнее, если бы не необходимость тренировать таких, как ты, никогда бы не воткнул себе в мозг железку. Не пугайся, это я утрирую. Конечно, чип не железный, но, так сказать, все равно инородный объект.

Разговаривать с физиотерапевтом с заклеенным пластырем ртом — это нечто. Сначала Алекс немного испугался, а потом привык и счел подобный способ общения очень удобным. Если бы имплантаты, позволяющие читать мысли, были у каждого человека, постепенно необходимость в языке как органе артикуляции, отпала бы, голосовые связки через несколько поколений атрофировались, люди общались бы мыслями, непосредственно "влезая" в голову друг друга. Кто знает, может, недопонимания стало бы меньше?

Тропинин поднял руку, чтобы отклеить пластырь, но вдруг почувствовал сильную судорогу, словно сквозь его тело пропустили миллион вольт…

— Больно? Терпи, казак. Это, так сказать, цветочки. Слава Богу, я никогда подобного не испытывал. Несколько раз у меня сводило ногу, так вот мне рассказывали, это похоже на послеоперационные боли, только в десять раз слабее. Подобное моментами у тебя будет возникать сразу во всем теле, все мышцы по швам трещать будут. Это называется рост. Рост мышечной массы и увеличение силы. Не представляю, каково тебе: две сложнейшие операции за один раз… Понятное дело, хотел побыстрее со всем закончить, да и череп дважды вскрывать не пришлось. И все же это ужасно тяжело: сразу приспособиться и к "читателю" и к имплантату силы.

Совершив невероятное усилие, Алекс сорвал с губ клейкую ленту и изо всех сил сжал губы, чтобы не закричать.

— Привыкай. Месяц минимум будешь мучиться, а как сухожилия в ход пойдут…

Доктор приготовился уходить, но перед дверью внезапно остановился:

— Сочувствую твоему горю. И ты правильно поступил. Твой отец гордился бы тобой.

Тропинин, хоть почти ничего не соображал от боли, через силу улыбнулся и кивнул. Да, отец гордился бы выбором, который сделал его сын.

Через неделю Алекс немного привык к приступам боли и научился самостоятельно вставать с кровати. Иван Иванович пригласил пациента в сад, и молодой человек с удовольствием принял приглашение.

Весна еще только начиналась, и в воздухе чувствовался легкий морозец, но Алекс стремился скорее покинуть белые стены и увидеть над собой не люминесцентные больничные лампы, а грязно-голубое небо, пахнущее талым снегом.

Больничный сад не самое веселое место в мире: ровные широкие дорожки, по которым без проблем проедет инвалидная коляска, фонари в виде больших "Чупа-чупсов", лавочки через каждые десять метров, черные стволы лип, серо-зеленые тополя и бледные, едва ли не бледнее талого снега, лица прогуливающихся пациентов.

Иван Иванович на их фоне выглядел настоящим здоровяком, а вот Алекс подозревал, что он сам больше похож на призрак, нежели живого человека. Боль была просто невыносимой. Она не давала ему закончить обед, не вылив на себя компот или тарелку щей, не давала заснуть и не просыпаться до утра, не давала сосредоточиться на чтении или просмотре телевизора — в любой момент времени Тропинин ждал ее появления, и с каждым разом она казалась ему все более агрессивной и всеобъемлющей. И боль, и ожидание выматывали, и порой молодому человеку казалось, что он никогда не войдет в норму.

— Это пройдет, — успокоил Иван Иванович. — Ты начал делать упражнения, которые я тебе показал?

— Начал.

Алекс вспомнил, как тяжело ему далась обычная утренняя зарядка, простейшие упражнения, которые он выполнял раньше, не задумываясь. Оказывается, даже чтобы просто поднять руки, нужно приложить неимоверные усилия.

— Каждое упражнение рассчитано на определенную группу мышц. Не пропускай ни одно, и через недельку за обедом сможешь обходиться без слюнявчика.