Пол Андерсон - Выбор смерти

— Энн, — сказал он. — Ты явно неопасна для них. Не могла бы ты идти впереди? Если там часовой, поговори с ним. Отвлеки его внимание. Я уверен, больше одного они туда не выставят. — Фрэзер взял дочь за плечи и посмотрел ей в глаза, так похожие на глаза Евы. — Мне трудно просить тебя об этом, Неллибу, — хрипло, едва сдерживая слезы, выговорил он. — Но ты храбрая девочка.

Маленькая тонкая фигурка прильнула к нему. Даже сквозь скафандр он чувствовал, как она вздрагивает.

— Л-ладно, папа.

Когда Энн пошла вперед, Ева вцепилась в руку Фрэзера. Они шагали молча, приближаясь к перекрестку рядом с гаражом.

На повороте Энн замерла на месте. Окрик сзади, казалось, физически ударил ее в спину.

— Ты, там! Что это с тобой?

— Я не могу найти папу, — заплакала Энн и побежала на голос; Фрэзер потерял ее из виду. — Пожалуйста, помогите мне найти моего папу!

Фрэзер подал знак Махоуни и Колину. Они выглянули из-за угла. Истерические всхлипывания Энн перемежались с приказами часового, в которых уже начинала звучать нотка отчаяния.

— Сейчас! — прошептал Фрэзер. — Выскакивайте и бросайте!

Он тоже приготовился, прижался к стене напротив, повернулся на каблуках и метнул молоток. Оба ключа полетели в цель секундой позже. На поле рядом с Авророй они часто играли в бейсбол.

Фигура в синем упала. Они попали в лицо и в живот. Часовой попытался встать на колени, изумленно ругаясь. Его пистолет вздернулся. Но на него уже навалились Фрэзер и Махоуни. Бее последующее произошло быстро и страшно.

Часовой все еще дышал, но Махоуни несколько раз стукнул его головой об пол, и дыхания не стало слышно. Энн упала на руки Фрэзера. Он, как мог, успокоил ее. Но половина его сознания была занята часовым: это был юноша, насколько можно было разобрать сквозь кровь и разбитое лицо. По натуре он был порядочным, ведь не выстрелил в маленькую девочку. Колин схватил лазерный пистолет, а Махоуни — портупею.

— Нам это понадобится, — театрально заявил мальчик. Его глаза сверкали. Фрэзер пытался не вспоминать о других мальчиках, чуть старше его сына, убивших профессора Хоторна.

— Скорее, — торопила Ева. — Нас могли услышать.

— Верно, — Фрэзер передал ей Энн. Они вошли в широкое, гулкое пространство гаража.

«Кошки» стояли рядами. Это были большие, квадратной формы машины с прозрачным куполом сверху, с полноприводными и убирающимися шасси, да еще и на гусеничном ходу. Их аккумуляторы всегда держали заряженными, внутри имелось все необходимое. Фрэзер открыл ближайшую и загнал свой отряд внутрь.

Он взял управление на себя. «Кошка» взлетела на пандус и выскользнула в люк. Пока они ждали откачки воздуха в шлюзе, Фрэзера начало трясти.

— Не может быть, чтобы у нас получилось!

— На, возьми. — Ева протянула ему таблетку из аптечки. Он с трудом проглотил ее. Психотропные препараты обычно действовали быстро. К тому моменту, когда наружный люк открылся, он уже чувствовал себя воином из рыцарского романа. Все его ощущения обостренно воспринимали окружающее: Махоуни и Колин скрючились на сиденьях, Ева склонилась над Энн и прижала ее к себе. В ноздри входил холодный воздух. Мурлыкала и двигалась вперед машина.

Отъехав подальше, они увидели звезды. Уже пала ночь, космос сверкал бессчетными солнцами. Млечный путь низвергался пламенным водопадом. Над черными пиками Гленна выставила свои рожки Европа. Город отсвечивал белым, как кость; линкор над защитной стеной напоминал чудовищный упавший месяц. А Юпитер над головой уже вошел в третью четверть.

Планета ослепительно сияла. В пятнадцать раз превышая видимый с Земли лунный диаметр, Юпитер царил в небе, — янтарный шар, перепоясанный медью, кобальтом и малахитом. Титанический сгусток циклона на Южном тропике наползал на ночную сторону. Ночная сторона светилась особым, приглушенно-мягким светом. Планета освещала всю равнину. Отблескивала темная лавовая почва Ганимеда; край ледника, перевалившийся из-за восточных гор, казалось, танцует под звездами.

— И почему я так скучаю по океану, когда у меня есть это?

Фрэзер бросил «кошку» в сторону Гленна. За проходом Шепарда находились несколько меньших поселений на одну — три семьи, добывавшие металлы в Верхних землях или лед на поле Беркли.

— Все хорошо, — сказал он, — теперь все под контролем. Еще несколько часов — и мы в безопасности.

— Ну, — возразил Махоуни, — о какой безопасности речь, пока там хозяйничают эти чужаки. Но, конечно, за городом нам будет лучше.

Никакой дороги специально не строили. Флюоресцентные линии, проведенные по камню, отличали наиболее удобный маршрут. Через две мили даже для высокого человека Аврора окажется за горизонтом. Но еще раньше кратер Апачей скроет «кошку» из виду — Он уже высился прямо по курсу; его разрушенные башни светились, но подножие лежало в абсолютном мраке.

Приемник, автоматически настроенный на общую волну, вдруг прокашлялся:

— Вы, там, на «кошке», идущей к востоку! Стойте, во имя закона!

Фрэзер повернулся и посмотрел назад. «Спасибо таблетке за хладнокровие, я справлюсь с этим». Постепенно он различил силуэт машины на одну линию позади них.

Он включил свой передатчик:

— Какие проблемы?

— Сам знаешь, чтоб тебя. Нашли часового, на которого вы напали. У нас здесь взвод вооруженных солдат. Остановитесь.

В свете Юпитера на коже Пата Махоуни выступил пот. Но он ответил вызывающе:

— Ваша «кошка» не быстроходнее нашей, а мы привыкли ездить по этим землям. Беги-ка ты домой, сынок.

— А ты умеешь ездить быстрее пули или лазерного луча, предатель?

5

Корабли Ниарры спустились по Брантору и вошли в залив Тимлан, откуда направились на север. Стоя на задней палубе, Теор смотрел поверх длинных серых волн в сторону берега. Там двигалась сухопутная армия: красная масса жителей ранчо сверкала наконечниками копий. Низовой ветер раздувал знамена. Над их головами скакали всадники на форгарах, чертя зигзаги под желтыми тучами. За ними шел грузовой обоз, на целую милю растянулись конники с поклажей (они чем-то напоминали шестиногих чешуйчатых тапиров), а некоторые были запряжены в телеги. Это были не фургоны: из-за плохих дорог колеса вязли в почве Ио.

Конники везли ящики, подвешенные к стволам хоука, чья способность производить внутреннее тепло заставляла их плыть по воздуху. Звук шагов доносился до Теора подобно глухому барабанному бою, перекрывавшему шум волн и плеск-треск корабельных весел. Позади армии берег сползал вниз вместе с кустарником до тех пор, пока равнины Медалона и скрылись из глаз в сумеречной дали.