Исай Лукодьянов - На перекрестках времени
– Понятно, – сказал Андрей. – Раз стоит Арсинойон, значит, Ника сброшена. Виктор, двинь во времени помалу назад.
Щелчок включенного хроноквантового генератора, и время пошло назад. Экран затуманился.
– Потише, Виктор! Дай минимум. Ага, вот!
Над синим-синим морем, на высокой скале, обтесанной в виде крутого корабельного носа, высилась Ника Самофракийская – мраморная богиня Победы. Бурно устремленная вперед, навстречу ветру, она в одной руке, опущенной вниз, держала копье, а в другой – рог, поднесенный к запрокинутой назад голове. Богиня трубила победу! У нее было гордое, прекрасное лицо, и волосы, летящие на ветру…
Как она была хороша! И как на месте!
Мы слова не могли вымолвить – нас охватил восторг прикосновения к великому искусству.
Первым опомнился Андрей. Он оглянулся и ткнул Виктора в бок. Мы тоже оглянулись. Жан-Жак с интересом смотрел на экран.
– А что, если его – туда, к диадохам? – тихо сказал Виктор.
– То-то они обрадуются, – усмехнулся Андрей.
– Ребята, – сказал я, – очень вас прошу, еще немного назад. Надо поймать момент установки Ники. Заснять на пленку, скульптора повидать – ведь он неизвестен, знаем только, что принадлежал к школе Скопаса… Лично я думаю, что Нику изваял сам Скопас – этакая силища. экспрессия… И если мы ее заберем отсюда и переместим в пространстве и времени, Птолемей не сможет сбросить ее с пьедестала и разбить. Спасем Нику!
Жан-Жак усмехнулся и покрутил головой, а ребята снова наклонились к пульту.
– Постойте? – крикнул я, пораженный вдруг странной мыслью. – А как же наша Ника там, в багажнике? Ведь если она…
Ребята покатились со смеху.
– Эх ты, лирик, – мягко сказал Андрей. – Титаноборец. На-ка, посмотри.
Он включил экран грузового отсека. Я увидел разбросанные рогожи и веревки. Безрукая, безголовая статуя исчезла бесследно.
4. НИКЕЯ
Отрывок из поэмы, записанной на магнитофон Л.Шадричем с голоса аэда
Память, сограждане, боги даруют нам, смертным, в подарок, В дар драгоценный, дороже железа и меди тягучей, Тонких хитонов дороже и кубков златых двоеручных.
Нам же, аэдам-кифаробряцателям, боги велели:
Ведать сказанья далеких времен о богах и героях, О чудесах, сотворенных Афиной, о знаменьях Зевса, Песни слагать и тревожить перстами кифарные струны.
Люди за то, на пирах услаждаясь звучаньем кифары, Жареным мясом и светлым вином услаждают аэда.
Ныне послушность в персты мне вселила Афина Паллада, Памяти силу и мужество голоса мне укрепила, Дабы поведать о чуде недавних времен небывалом:
Царь Александр Филиппид македонский, блистающий силой, Богу Арею подобный, мужей-копьеносцев губитель,
Некогда мир покорил, овладевши землей и народом.
Все же не мог Александр избежать неминуемой Керы:
Нет, не копье и не меч, не стрела, заощренная медью, – Тягостный жребий смертельной болезни сразил Александра.
Только развеялся дым от костров погребальных, немедля
Множество царств меж собой поделили мужи-диадохи, Меднообутые войск предводители, слава Эллады.
Были средь них Птолемей, Лисимах и Кассандр богоравный, И Антигон Одноглазый с Деметрием Полиоркетом.
Был и Никатор – Селевк, и немало других диадохов.
Правил Египтом Сотор Птолемей, предводитель героев, Полиоркет же Деметрий с отцом. Антигоном суровым, Правили Фракией с нашей землей – Самофракой цветущей, Островом вечнозеленым средь моря, обильного рыбой.
Боги вселили раздоры и зависть в сердца диадохов.
Царь Птолемей, меднобронный Сотер, повелитель Египта, Множество черных собрал кораблей, оснастил парусами И на катках повелел их спустить на священное море.
Тонких далеколетящих египетских копий собрал он, Луков, мечей медноострых, и масла в амфорах, и мяса.
Выйдя в поход, Птолемей с шлемоблещущим войском Вздумал владенья отнять у Деметрия Полиоркета, Дерзко свершив нападенье нежданное с моря.
Близ Саламина встретив врагов, корабли Антигона В битву вступили жестокую с войском царя Птолемея.
С треском сводя корабли и сцепляясь крюками для боя, Бились мечами ахейцы и копья друг в друга бросали, Кровное братство забыв под кровавой эгидой Арея.
Боги решили отдать предпочтенье врагу Птолемея, Полиоркету Деметрию, сыну царя Антигона.
Бурно с Олимпа шагнула в сраженье крылатая Ника, Крылья богиню несли над верхушками мачт корабельных.
Левой рукою копье поднимала крылатая Ника, Правою, рог прилагая к устам, возвестила победу.
Полиоркета избравши корабль, на носу черноостром
Стала она, кораблям Птолемея копьем угрожая.
…………………………………….
В сердце своем веселяся, Деметрий отдал повеленье В жертву богам, как пристойно, свершить на брегу гекатомбу.
После же войско всю ночь, до восхода багряный Эос, Пищей героев – поджаренным мясом с вином угощалось, С луком сухим, с чесноком благовонным вприкуску – Так же, как вы угостите аэда за это сказанье.
В память победы Деметрий искусного вызвал Скопаса,
Дабы воздвиг на утесе, над гаванью Самофракийской В память победы морской изваянье крылатыя Ники.
Есть меж Кикладами остров, поросший колючкой, Парос, где множество мраморных скал и утесов.
Глыбу паросского мрамора выбрал Скопас богоравный
Тяжкоогромную, чистую, трещин лишенную черных.
Молот тяжелый и острый резец из седого железа В мощные руки зажав, обрубил он излишества глыбы, Сущность оставив богини Победы, стремительной Ники.
После, огладивши статую начисто скобелем острым,
Воском пчелиным до ясного блеска натер изваянье – Изображенье богини Победы, крылатыя Ники, На корабельном носу устремленный в бурном порыве.
…………………………………………
Гражданам Фракии царь Антигон, победитель Сотера, С сыном Деметрием мирным житьем насладиться не дали:
Видно, напрасно им Ника победу дала над врагами.
Славы возжаждав, Деметрий с отцом устремились к Афинам, Новые войны начав, угрожая селеньям ахейским.
Вечные боги послали тогда предсказанье на остров:
Днем, средь сиянья лучей Гелиоса, в глазах у народа
Статуя Ники крылатой исчезла с утеса над морем – Будто и не было здесь сотворенной Скопасом Ники крылатой, шагнувшей вперед с корабельного носа.
…………………………………………….
В битве при Ипсе погиб Антигон, пораженный железом, Сын же, Деметрий, спасаяся бегством, ушел от погони…
5. РАССКАЗЫВАЕТ ЖУРНАЛИСТ Э.Д.МЕЛОУН
Мне с большим трудом удалось уговорить Челленджера поехать в Париж. Всю дорогу он осыпал меня отвратительными ругательствами, как будто я виноват в том, что, кроме ученых, в Лувр пригласили каких-то сыщиков. Но я-то знал старика и помалкивал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});