Томаш Колодзейчак - Цвета штандартов

Он ещё не вполне оправился от перенесенного, поэтому на совещание его привезли больничным каром. Разбитые ноги почти полностью срослись, а присадка кожи прижилась. Кажется, врачам пришлось особенно много повозиться, извлекая из мозга осколки черепа. Еще б немного, и Даниель перешел в мир иной.

Форби перенес нападение без особых последствий, поля выдержали. От Пушистика не осталось и следа.

Каллагейм превратился в слой пепла толщиной в полметра. Как только коргарды убрались восвояси, войсковые транспортеры накинулись на город не хуже стаи трупоедов и принялись разгребать пепел. Поисковая группа извлекла из радиоактивной пыли два силовых кокона с людьми и уцелевшей аппаратурой. Так было два дня назад. С того времени Даниеля оперировали, загоняли в его тело сотни новых ферментов, которые росли и восполняли убыль, очищали кровь от всего, что туда вкачали серверы скафандра, впрыскивали растворы новых медкомплексов и микроавтоматов.

Кар вкатил Даниеля в секретный зал связи военного госпиталя. Услужливый санитар помог раненому натянуть шлем и вышел из помещения. Несколько мгновений проекторы подстраивались к зрению Даниеля, и уже через минуту солдат оказался за столом фантоматического зала совещаний.

Там же находился виртуальный Форби с покрытым регенерационной сеточкой лицом, после чего на пустых креслах материализовались два сотрудника научной группы и один генерал. По обычаю военных высшего ранга он выслал стандартный фантом – темно-синий манекен. Единственным признаком идентичности была серебряная плакетка с именем и званием, торчащая из тела фантома на правой стороне груди. Даниель этого имени не знал, впрочем, оно могло быть условным. Глаза у манекена были белые и неподвижные, а когда он говорил, его открытый рот представлял собой лишь черную щель без зубов и языка.

– Вот официальные результаты акции. Нападение коргардов выдержали два человеческих кокона и пять коконов машинных, правда, нам не удалось прочесть записи в двух из них. Погиб один солдат, судьба полковника Риттера неизвестна. Все участники акции будут представлены к награде. Вам, капитан Бондари, – фантом ткнул пальцем в сторону Даниеля, – объявляется выговор за нарушение инструкции. Однако, учитывая особые обстоятельства, а также пользу, которую ваши действия в принципе принесли операции, этот выговор не будет приобщен к личному делу.

– Благодарю, господин генерал. – Перед глазами Даниеля снова возникло личико бегущей девочки. Вчера он узнал, как её зовут. Патриция. Он нарушил инструкцию, позволив ей войти в свой кокон. Не поступи он так, у него наверняка уцелели бы и руки, и ноги, да и череп тоже. Форби был в своем коконе один и, не считая мелких разрывов кожи на лице и спине, ничего с ним, собственно, не случилось. Почему же кокон Пушистика не выдержал?

– Вы получаете двухдневный отпуск, затем переводитесь в спецгруппу. Первые сообщения от полковника Риттера, если они вообще до нас дойдут, поступят, вероятно, через несколько дней. За это время вам следует полностью восстановить нормальную физическую и психическую кондицию. С информацией, которую мы получили благодаря вашей акции, вас подробно ознакомит полковник Паццалет. – Фантом повернул голову, взглянул на Даниеля белыми, без радужек и зрачков, глазами. – Еще раз выражаем признательность за отвагу и преданность делу.

Фантом исчез. Стол, за которым они сидели, сократился, кресла передвинулись, а одна из стен виртуального помещения вспучилась, образовав огромный экран.

– Материал номер один. Гравитационная камера, – заговорил Паццалет, а на экране высветилось изображение небольшого прибора, одного из тех «жуков», которые закопались в землю рядом с Риттером. – Лента записи повреждена на девяносто девять процентов. Единственный уцелевший фрагмент позволяет утверждать, что коргарды используют гравитационные поля. Состояние найденных приборов, да и вас самих, господа, показывает, что наши противники могут создавать давление порядка ста тонн на квадратный сантиметр.

– В тысячу раз больше, чем мы, – шепнул Форби.

– В тысячу триста десять раз, – уточнил полковник. – Если бы гравитационная игла, уничтожившая камеру, лизнула ваши коконы, от вас не осталось бы и следа. Материал номер два. Биорегистратор Риттера. Запись забита помехами. Однако все указывает на то, что Риттер не погиб, запись обрывается так, словно регистратор просто был отрезан от источника передачи. Мы считаем, что коргарды его захватили. Материал номер три…

Изложение заняло ещё двадцать минут. Паццалет рассказывал о каждом сохранившемся объекте и данных, полученных благодаря ему. Неожиданно Даниель почувствовал, как по его виртуальному телу стекает капля раскаленной ртути. Он вздрогнул. Он знал, о чем сейчас скажет Паццалет. Об очередном объекте, который дал гладианским ученым массу сведений относительно технологии и орудий коргардов. О разорванном гравитацией и облученном теле четырехлетней Патриции, которая без скафандра и укрепителей, окруженная всего лишь слоем силового поля, не могла пережить того, что коргарды уготовили городу Каллагейму.

6

Двухдневный отпуск они проводили в Переландре. Даниелю удалось убедить Форби, что лучшего места поостыть и передохнуть им просто не найти.

Они сидели в небольшом ресторанчике в центре городка. Окружив столик проекционной стенкой, по которой проплывали фигурки прелестных певичек, они пили крепкое вино и громко пели. Даниель чувствовал себя прекрасно – в госпитале его организм не только подлатали, но и очистили. Нормально установленные внутренние фильтры адсорбировали алкогольные яды, оставив Даниелю чистую эйфорию, не грозившую утренним похмельем. Начальство сквозь пальцы смотрело на то, что чертовски дорогая вспомогательная аппаратура использовалась солдатами отнюдь не в военных целях, при условии, конечно, что такое случалось не слишком часто. Вот они и пили, выкрикивая слова песенок, и время от времени, когда попадался отрывок, который когда-то особенно любил Пушистик, умолкали, чтобы послушать музыку.

Вчера днем Даниель встретился с родителями Патриции. Они приехали в Каллагейм на церемонию похорон. Такие торжества всегда устраивались в память об убитых. Разумеется, характер армейской операции содержался в тайне – тело девочки родителям не выдали, и они думали, будто малышка погибла так же, как и все обитатели города. Мать Патриции была высокая, видная, ярко одетая женщина, однако броский макияж не мог скрыть отчаяния на её лице. Лицо матери, у которой погиб ребенок. Отец, пожалуй, значительно отличающийся от жены возрастом, держался спокойно. Даниель знал, что Патриция была ребенком, выращенным в искусственной матке, и что родители уже поручили госпиталю родить вторую дочку. Он не стал уточнять, решились ли они на генетический дубль, или же выбрали новый образец.