Альфред Бестер - Дьявольский интерфейс

Брр! Девочка что-то там ловит своими поразительными ушами и натаскивает себя к работе у вождя краснокожих. Не хочет ударить лицом в грязь. Ох-хо-хо…

Я направился в кабинет — поработать с дневником. К тому же мне необходимо разобраться в своих чувствах, понять — что со мной не так? Возможно, я чересчур опекаю Фе? Или боюсь ее? Или даже ненавижу? А может, это она ненавидит меня — и я это чувствую? Или я просто страшусь перспективы не отвязаться от нес до конца времен, если сделаю ее бессмертной?

Я ввел к компьютер новую программу, которая должна была прочесать всю информацию о Фе, все упоминания се имени в моих заметках, обработать эту информацию и составить психологическую картину наших отношений.

Машина трудилась минут десять — учитывая ее скорость, она переворошила гору материала и изрядно попотела. Но выдала в итоге глупость: дескать, мы с Фе эмоционально совместимы.

— Совместимы! Эмоционально! — проворчал я в сердцах. — Премного благодарен за подсказку! Только что мне с ней делать?

Я вырубил компьютер и пошел спать — злой как черт.

На следующее утро закинул Фе в ЛРД — причем меня остановили у ворот грозные охранники, а моя кривляка показала им ксиву, полученную от Секвойи и проплыла внутрь — сдержанно-интеллектуально покачивая бедрами и оглядываясь на меня с улыбкой триумфаторши.

Я окинул взглядом комплекс лабораторных строений, которые тянулись на несколько километров. Помню, совсем недавно тут были голые холмы с руинами пары выгоревших зданий — студенты политеха однажды во время демонстрации пошалили с радиоуправляемыми ракетами. А сейчас тут все застроено — процветающая ЛРД стремительно разрослась до таких гигантских размеров, что вполне могла бы послать Соединенные Штаты куда подальше, выделиться в отдельное государство и самостоятельно ворочать делами.

Проведя несколько часов у постели Хриса в университетской больнице (его здоровье шло на поправку) и прошвырнувшись по студгородку (поймав антикайф от лицезрения результатов вчерашнего буйства), я притопал домой. Не успел я зайти в квартиру, как в дверь позвонили. Передо мной стоял двухметровый детина в старинном неуклюжем водолазном костюме. На его голове красовался шлем с прозрачным щитком.

— Сегодня я ничего не покупаю! — раздраженно бросил я и потянул дверь на себя.

Но тут детина приподнял щиток, из-под которого вылилось не меньше галлона морской воды, и пробасил на двадцатке:

— Гинь! Я пришел помочь тебе.

Тут я узнал капитана Немо. Этот парень из нашей Команды «поехал» на биологии океанов и предпочитает жить под водой.

Капитан Немо повернулся, призывно замахал руками и прокричал на испангле:

— Ребята, сюда!

Три мордоворота подтащили к моей двери громадный бак и внесли его в прихожую. Пока я хлопал глазами, капитан Немо покрикивал:

— Полегче, ребята, не уроните. Ставьте. Аккуратнее! Так. Готово.

Мордовороты ушли, а Немо снял резиновый шлем. С его усов все еще капала вода.

— Спешу обрадовать: я решил все твои проблемы. Знакомься с Лаурой.

— С Лаурой?

— Загляни-ка в бак.

Я снял крышку. На меня глядел исполинский осьминог — хоть сейчас в книгу рекордов Гиннеса.

— Это и есть Лаура?

— Ага. Моя гордость и отрада! Скажи ей «здрасте».

— Привет, Лаура.

— Да нет же. Гинь! Она тебя через воздух не слышит. Сунь голову в воду.

Я покорился и пробулькал:

— Привет, Лаура.

И будь я проклят, если эта тварь не открыла клюв и не проговорила: «Пивэт!» — тараща на меня свои глазищи.

— Можешь сказать, как тебя зовут, душечка? — спросил я, не вынимая своей кумекалки из воды.

— Лаула.

Тут я больше не стал искушать судьбу, вынул голову из воды и уставился на капитана Немо, который мало-мало не лопался от гордости.

— Какова?!

— Да, фантастика.

— Умница, какой свет не видывал! Ее словарный запас — под сто слов!

— Похоже, у нее что-то вроде японского акцента.

— Еще бы! Знаешь, как я намучился с пересадкой рта!

— С пересадкой… рта?

— А ты воображаешь, что я нашел в море готовый экземпляр — говорящего и думающего осьминога? Хренушки! Сам создал путем трансплантации органов.

— Немо, да ты просто гений!

— Тебе виднее, — скромно согласился он.

— И эта Лаура поможет мне уделать Секвойю Угадая?

— Она справится без осечки. Мы ее настропалим соответствующим образом, и твой дружок помрет такой страшной смертью, что не простит тебе подобного измывательства до конца вечности.

— И что именно ты задумал?

— Есть у тебя бассейн? А то я начинаю просыхать.

— Бассейна нет. Но могу организовать что-то вроде.

Я взял баллон и обрызгал свою небольшую гостиную прозрачным плексигласом — до высоты примерно, метр восемьдесят от пола: разумеется, в том числе пол и мебель; когда состав застыл, получился двухсантиметровый слой плексигласа — и бассейн, повторяющий форму гостиной — за вычетом мебели, которая осталась за его стенками. С помощью небольшого насоса я наполнил этот импровизированный бассейн водой.

Немо сбросил водолазный костюм и забрался в воду — прихватив с собой и Лауру. Сам нырнул и уселся на мой диван, прикрытый толстым слоем плексигласа, а Лаура тем временем обследовала новую среду обитания. Немо махнул мне рукой: присоединяйся. Я присоединился. Лаура нежно обвила меня щупальцами.

— Ты ей понравился, — сказал Немо.

Дальнейшую беседу мы вели, разлегшись на диване, хотя звуки под водой здорово искажаются. Но было лень подниматься на поверхность.

— Приятно, что я понравился этой милашке. Итак, в чем состоит ужасный план?

— Мы пригласим твоего клиента поплавать с аквалангом. На очень большой глубине. Дадим ему баллоны со смесью гелия и кислорода под высоким давлением. Гелий — чтоб не было кессонной болезни.

— Ну и дальше?

— Лаура нападет на него. Чудовище глубин.

— И утопит?

— Фи, старик, какой примитив! Мы организуем кое-что пострашнее. Я уже проинструктировал Лауру. Пока он будет бороться с ней, она вырвет шланг, по которому в систему жизнеобеспечения подается гелий.

— После чего пойдет только чистый кислород?

— Вот именно. В этом и заключается настоящий кошмар. Если дышать чистым кислородом под большим давлением, у человека появляются одновременно симптомы столбняка, отравления стрихнином и эпилептические судороги. Происходит избыточная стимуляция нервных волокон позвоночника, что приводит к чудовищным конвульсиям. Твой приятель получит роскошную медленную агонию.

— Звучит заманчиво. Первосортный кошмар. Но каким образом ты собираешься спасти профессора Угадая?