Владимир Немцов - Счастливая звезда (Альтаир)

От машины отделились две темные фигуры и направились на зов. Грузчики в брезентовых халатах поплевали на руки и взялись за ящик.

- Не кантовать!.. Тише, тише! - распоряжался Толь Толич. - Ставьте правее к борту.

Усиков поднял чемодан с телевизором и вслед за Митяем пошел к машине. В ней громоздились ящики, поставленные друг на друга, прикрытые брезентом и перевязанные веревкой. Только у правого борта, переставив несколько ящиков повыше, грузчики нашли еще одно место.

Чтобы выполнить свой план, Леве пришлось тайком проделать дырку в брезенте, как раз против щели в ящике "Альтаира". Надо же проверить его работу при слабой освещенности.

Любезность Толь Толича не имела предела. Жаловался на свою супругу: все они такие - взяла на полчаса "Победу", а сама уехала на дачу. Вот и приходится трястись на грузовике. Но Толь Толич никак не хотел садиться в кабину. Пусть кто-нибудь из гостей займет это почетное место. Лишь непреодолимое упорство ребят заставило его, с извинениями и прижиманием руки к сердцу, сесть рядом с шофером.

Набежала туча. Сразу сделалось темно, сыро. Закрывшись брезентом, друзья примостились на ящиках, покачивались и дремали.

Разговаривать не хотелось. Митяя особенно раздражало упрямство Левки. Даже в этих условиях, явно не подходящих, он готов продолжать испытания. Чуть не каждую минуту открывает глаза и нетерпеливо смотрит на часы. Ясно, что ждет включения "Альтаира".

По натянутому брезенту застучали тяжелые дождевые капли. Усиков открыл крышку чемодана, включил телевизор. Ярко засветился экран, - казалось, это вода сюда пролилась и в ней отражается кусочек дневного неба.

Выглянув наружу, Лева увидел серый, как графит, небосклон, исчерченный полосами дождя. Через минуту полосы поползли и по экрану. Значит, включился "Альтаир". Перед его объективом темно, только дрожащие водяные струйки мог передать он на экран телевизора. Присмотревшись, Лева стал замечать бегущие тени деревьев, телеграфных столбов, замелькали фонари, освещенные окна, темные очертания дач. Вспыхнули фары встречной машины.

Дождь все усиливался. Усиков вспомнил, как на прошлой неделе видел такой же проливной дождь на экране телевизора. Передавался футбольный матч. Белыми пятнами газет пестрели трибуны. Люди прикрывались газетами от дождя, но не уходили. Друзья Левы, которых он позвал к себе домой, чтобы посмотреть интересный матч, сидели на диване, пили чай и незлобиво потешались над болельщиками, мокнущими на трибунах.

И сейчас дождь. Краем глаза Митяй смотрит на экран. Напрасно он делает вид, будто его вовсе не интересуют Левкины эксперименты.

Через пять минут передача окончилась. Митяй искренне пожалел, почему она не продолжалась дольше.

Машина остановилась.

- Заминочка небольшая... - услышали наши друзья ласковый голос Толь Толича. - Простите великодушно... Не намокли? - участливо спросил он, приподнимая краешек брезента.

Бормоча проклятья, шофер лез под машину.

- Говорил я вам насчет ремонта - не послушались... Теперь заночуем здесь.

Действительно, положение было не из приятных. Дождь не утихал. Прошло полтора часа, а машина все еще стояла на месте.

- Ребята станут беспокоиться, - будто про себя сказал Усиков, потом дернул Митяя за рукав. - Спишь, наверное?

- Тебя во сне видел. Получил огромное удовольствие, - Митяй злился и вовсе не намеревался выслушивать сетования товарища.

- Наде обещал позвонить, - тоскливо тянул Левка. - Наверное, ждет, тоже беспокоится.

- Сочувствую. Но с каких пор ты стал мне рассказывать, кому из девчонок обещал звонить?.. И вообще - оставим эту лирику. Надоело.

Вдали на дороге показалось мутное светящееся пятно. Оно приближалось, постепенно расплываясь и светлея.

- Сейчас я вас отправлю! - крикнул Толь Толич.

Он вынырнул откуда-то и тут же пропал в темноте.

Через минуту возле испорченной машины остановилась высокая пятитонка, груженная сеном. На подножке стоял Толь Толич и радостно размахивал рукой.

- Милости просим! Довезет до трамвая... Прячьтесь вот сюда, - указывал он на небольшое углубление в ворохе сена. - Полный комфорт... Международный, первой категории... Пантелей! Егор! Ящичек давайте... Осторожно, осторожно, стекло!.. Да куда же вы? Погодите! - крикнул он, заметив, что студенты поспешили на помощь. - Промокнете, простудитесь... Грипп, ревматизм, страшное дело!.. Поберегите здоровье, молодые кадры! Пока без вас обойдутся.

Усиков поблагодарил, поднял воротник рубашки, взобрался в кузов. Дождь полил с новой силой; казалось, что вода заполнила все воздушное пространство, от облаков до земли.

Мокрый, как лягушка, выпрыгнувшая из болота, в кузов вскочил Митяй. Грузчики подняли ящик и бережно поставили возле борта.

На всякий случай Лева ощупал верхнюю крышку. Все в порядке. Дощечка, закрывающая ручки управления, не сдвинулась, вода не залила аппарат.

Машина тронулась. Толь Толич все еще кричал извинения, изгибался в поклонах и желал счастливого пути. "Милейший человек, немножко чудаковатый, веселый, заботливый. Такие, наверное, редко встречаются", - подумал Лева, жалея, чти приходится с ним расставаться.

Как два намокших воробья, ребята старались поглубже запрятаться в сено. До города было еще далеко, а дождь не утихал. Машина мчалась по гладкому асфальту, разбрызгивая мелкие лужицы; они ворчливо шипели под колесами, и Леве представлялось, - будто внизу клокочет, выплескивав масло, огромная кипящая сковорода.

- Мы бы успели вернуться до дождя, - сказал Митяй, - а из-за тебя... - Он не стал продолжать и красноречивым движением вытер мокрое лицо.

- Мир! - Лева протянул руку. - Ну, мир, говорю. Отныне и навеки покоряюсь твоему благоразумию. Ты у нас умный.

Митяй понимал эту насмешливую покорность, но к чему спорить, малого не исправишь... Нехотя пожимая мокрую Левкину ладонь, он пригрозил:

- Предупреждаю - в последний раз. А то попрошу ребят, чтобы избавили меня от работы с таким сумасбродом.

- Но ведь сказано...

- Сказано - не доказано, надо сделать.

А через минуту Лева уже просил у Митяя чемодан с телевизором:

- До смерти хочется посмотреть! Время пришло.

- Так я и знал, - вздохнул Митяй. - О чем мы сейчас говорили?

- О сумасбродстве некоего Льва Усикова и о твоем докладе на эту тему в научном обществе. Но тут же совсем другое. Надо проверить... это самое... не отсырел ли передатчик. Мы его не испытывали при такой влажности.

Молча, видимо соглашаясь с ним, Гораздый вытащил из-под себя чемодан и, открыв крышку, передал Леве.

Щелкнул выключатель, неярко засветился экран. В верхнем его углу, у самой рамки, покачивался фонарь. Он был виден в дождливой мгле, сквозь тонкую сетку дрожащих линий: фонарь в ореоле, а ниже - мокрый столб. Еще ниже - силуэт идущего человека. Вдали поблескивают тусклые от дождя окна.