Анатолий Шалин - Вакансия

Геннадия подобная слезливость немного удивила, он принялся, как умел, утешать девушку:

— Пожалуйста, очень тебя прошу, перестань хныкать и расскажи все по порядку. Давай познакомимся, — говорил он.

И они познакомились. Ее звали Ферни. И она оказалась единственной дочерью короля Броденкаса.

— Единственная дочь короля? — изумился Геннадий. — Это местный правитель, что ли? Ты что же, принцесса?

— Да, — кивнула головой Ферни, с любопытством разглядывая штурмана.

— Надо же, принцесса! — штурман поспешно прикинул в уме, не разыгрывают ли его. — И что же с тобой случилось, Ферни?

— Меня отдали дракону.

На минуту Геннадий лишился дара речи.

«Конечно, на Синксе много чудесного и удивительного, но драконы, мифические летающие ящеры… При чем здесь драконы? О чем она говорит?»

— То есть как — отдали дракону? Какому еще дракону? — спросил Геннадий.

— Самому обычному, одноголовому, — вздохнула Ферни. — Видишь ли, чужеземец, наше королевство уже двенадцать лет выплачивает дань одному очень сильному и свирепому дракону. Обычно он прилетает в наши края ранней весной и требует…

— Что же он требует?

— Девушку, самую красивую девушку королевства. В эту весну настала моя очередь. Был назначен срок. И вот сегодня, в первую летнюю ночь двух лун, ровно в полночь, когда ударит три раза колокол на городской башне, за мной прилетит дракон.

— Постой, постой, — тихо сказал штурман, чувствуя, что еще немного — и голова от всего услышанного пойдет кругом. — Ерунда какая-то получается. Ты говоришь, уже двенадцать лет? Значит, этот ваш дракон утащил уже больше десятка красавиц?

— Да, — кивнула Ферни. — Я — тринадцатая по счету.

— И это в одном вашем королевстве, а ведь, наверное, есть и другие страны поблизости? Слушай, зачем ему столько девиц?

— Странный ты какой-то, Гена, — печально ответила принцесса. — Таких простых вещей не знаешь. Ты что же, драконов никогда не видел? Он съедает девушек. И меня съест. Может быть, сразу съест, а возможно, к празднику оставит.

И тут штурман понял, что дело нечисто. То, что происходило с ним, попахивало откровенной сказкой, какими-то мифами и, вообще, чертовщиной. Ни с чем похожим в космосе никто и никогда, насколько ему было известно, не сталкивался. Впрочем, с другой стороны, никто и никогда еще вроде бы не сталкивался и со сверхцивилизациями, от которых, как выразился Левушкин, можно ожидать всего, что угодно.

«Может, я угодил в какую-то древнюю монархическую резервацию, в заповедник всяких королей, принцесс и чудовищ? Возможно, у них тут такая запутанная система человеческих жертвоприношений, — с тоской размышлял Геннадий. — Кто их разберет?»

— Ферни, — сказал он, — а чего же ты здесь сидишь? Что вы за народ такой, принцессы, не понимаю? Ее кушать собираются, а она сидит, сама бублики жует. Убежала бы куда-нибудь, что ли?

— А куда убежишь? — сказала Ферни. — Дракон везде найдет. Вот если бы ты победил дракона, тогда совсем другое дело. Папочка бы нам полкоролевства… Да что там половину, все бы королевство отдал. Он меня любит. Ты не думай, что раз он — король, то уже и тиран, прохвост, мерзавец. Нет, он у меня добрый, только очень слабохарактерный. Министры им, как игрушкой, вертят. А вот из тебя, Гена, получился бы настоящий государственный деятель. Только с драконом тебе не справиться.

И здесь Геннадий не на шутку обиделся.

— Это еще почему? — спросил он. — Что же в нем такого особенного? Подумаешь, дракон, — животное, оно животное и есть! И потом я слышал, другим же смельчакам как-то удавалось, кое-кто по пять, по восемь штук укладывал за одну охоту! И какие экземпляры! О трех, о двенадцати головах! А тут…

— Не то, не то ты говоришь, — фыркнула принцесса. — Сам посуди, у тебя ведь даже меча нет! А доспехи! Где твои доспехи? Не говоря уже о том, что для битвы с драконом требуется особое, заколдованное оружие.

«Приехали, — подумал Геннадий. — Зачем она несет всю эту околесицу? А я ей еще поддакиваю… Оружие! Планета не проявляет враждебности… Пожалуй, из наших только Василий Огурцов таскает в кармане свой огнетушитель. Вот Огурцова бы на дракона выпустить… Он бы тут шороху навел…»

Словно отвечая мыслям штурмана, Ферни сказала:

— Против дракона уже восемь чародеев выступали…

— И что же? С каким счетом? — спросил штурман, проявляя повышенную заинтересованность.

— Всех съел, даже косточек не оставил, — вздохнула принцесса.

— Понимаю… А если все же попробовать от него улизнуть? У меня тут недалеко в кустах вертолет спрятан. Это летающее устройство такое, — пояснил Геннадий, — на манер ковра-самолета, только металлического, этакий летающий домик. Побежали.

— Поздно, — прошептала принцесса. — Уже полночь. Слышишь?

— Как полночь? — встрепенулся штурман и замер. Со временем творилось нечто невообразимое. По прикидкам Геннадия, должно было быть не позднее пяти-шести часов вечера. Между тем вокруг как-то быстро сгустились сумерки, на небе высыпали яркие сочные звезды и на небосводе одна за другой ослепительно засияли две полных луны.

— Слышишь? — повторила принцесса.

Где-то вдали за лесом гулко ударил колокол.

Черная крылатая тень закрыла звезды. И вдруг поляна, скамейка и деревья вокруг осветились призрачным бледно-зеленым светом.

— Дракон! — в ужасе вскрикнула Ферни, всматриваясь во что-то за спиной штурмана.

Геннадий быстро обернулся. В трех шагах от него сверкали два огромных (каждый с яблоко) огненных глаза. Медленно, с ленивым шипением раскрылась зубастая пасть чудовища. На штурмана пахнуло перегаром и еще какой-то гадостью: не то керосином, не то соляркой.

Дракон был огромен и страшен. В бессилии Геннадий сжал кулаки и неожиданно обнаружил в правой руке небольшой упругий предмет. Раздумывать было некогда, штурман размахнулся и швырнул непонятный предмет в раскрытую пасть дракона.

С железным скрежетом лязгнули гигантские зубы. Дракон удовлетворенно икнул, проглотив брошенное, и с любопытством и вожделением опытного гурмана, узревшего перед собою новое лакомое блюдо, уставился на штурмана.

И Геннадий уже совсем отчетливо и до конца осознал, что пропадает. Он был смелым человеком и не боялся опасности, риска, но попасть на ужин какому-то сказочному чудищу в качестве закуски — согласитесь, в такой перспективе было что-то унизительное.

В следующий же миг дракон расправил огромные перепончатые крылья и горой навис над штурманом. Хвост дракона выгнулся дугой и стал подрагивать, точно у рассерженного кота. Затем дракон три раза резко ударил хвостом о землю и разнес в щепки три молоденьких деревца, стоявших на краю поляны. Лапы ящера с тупым остервенением стали рыть почву. Костлявый гребень на голове чудовища налился пунцовым цветом и начал излучать сияние, точно кусок раскаленного докрасна железа. Сам же дракон теперь уже походил на расходившегося бойцового петуха перед поединком. И вдруг голова дракона стремительно качнулась на длинной толстой шее, резко дернулась вниз и застыла перед самым лицом Геннадия.