Эндрю Свонн - Кровавый рассвет

Ей никого не следовало подпускать так близко к себе.

Новое, предположительно сейсмоустойчивое здание полицейского участка расположилось на фундаменте старой почты. Вместе с другими пережившими землетрясение постройками оно в соседстве с административными строениями Маркета изо всех сил старалось выглядеть современным. «Плимут» нырнул в тоннель, ведущий в подземный гараж. Даже в салоне автомобиля Эйнджел почувствовала, что температура снаружи резко упала. От нескольких сотен припаркованных в закрытом помещении машин пахло озоном. Слышалось легкое потрескивание включенных ламп, это придавало сцене оттенок нереальности.

Анака припарковал машину у дальней стены гаража, который представлял собой некое подобие бетонной гробницы. Здесь было темно, холодно и жутко. Уайт помог ей выйти из салона. Анака тоже хотел было последовать за ними, но Уайт остановил его.

— Иди договорись с коронером…

— Но… — заговорил Анака.

— Встретимся снова на третьем этаже.

Анака вернулся в машину, захлопнул дверцу и отъехал.

Уайт, положив Эйнджел руку на плечо, проводил ее до лифта. Эйнджел не сопротивлялась и ничего не говорила.

Они вошли в лифт, и Уайт приложил к сенсору свой полицейский значок.

— Детектив Моррис Уайт, третий этаж.

— Подтверждаю, — отозвался лифт.

Эйнджел сделала несколько вдохов и попыталась заговорить:

— Куда мы направляемся?

Створки дверей раскрылись, и Уайт подвел ее к столу, за которым с явно скучающим видом сидел человек в форме.

По всей видимости, Уайт чувствовал себя не в своей тарелке. Он первым обратился к сидящему за столом:

— Мне назначена встреча в комнате для опознаний.

— Детектив Уайт, правильно?

Человек в униформе протянул руку. Уайт отдал ему свой значок, и коп приложил его к сканеру.

— Юристы ждут вас в комнате 5-А.

— Юристы? — переспросила Эйнджел, пытаясь хоть немного быть в курсе происходящего.

— Мы хотим, чтобы вы провели опознание подозреваемых.

Они прошли мимо стола и дальше вдоль длинного коридора. Через равные промежутки на их пути попадались двери. Одна из дверей, почти в самом конце коридора, была открыта. Не доходя до конца, Уайт остановился.

— Вы готовы к этому?

— Я? К опознанию подозреваемых? — медленно проговорила Эйнджел.

Она согласилась пойти с копами только потому, что все еще находилась в шоке. Она так и не научилась доверять полиции и теперь только начала раздумывать, что же происходило в самом деле. Кого, черт возьми, ей предстояло опознать? Байрона она почти не знала.

«Ага, — проговорила цинично настроенная половина мозга, — тогда почему ты так переживаешь по поводу всего этого?»

«Потому что могла бы выйти за него замуж», — ответила она себе.

«По любви, — не унимался сидящий в ней циник, — или потому что он был единственным лицом, проявившим хоть какой-то интерес к потрепанному кролику, который только что вырвался из объятий улицы и обрел собственный дом?»

— Тогда поговорим внутри, — сказал полицейский, приняв ее молчание за согласие.

Уайт не отпускал Эйнджел от себя до самой двери комнаты под номером 5-А, куда они вошли и закрыли за собой дверь. У дальней стены комнаты стояли смотровые экраны. Перед ними — стол и два пустых стула. С каждой стороны от стола также стояло по стулу, на которых уже сидели какие-то люди.

На присутствующих были темно-синие костюмы консервативного покроя. Человек справа оказался рыжеволосой женщиной, которая лениво перебирала клавиши на карманном компьютере. Второй из присутствующих был хорьком-моро. Хорек искоса посмотрел на вошедших и, хмыкнув, обратился к Уайту:

— Вы все сказали свидетельнице?

Уайт вздохнул.

— Мисс Лопес, позвольте представить вам мистера Игалеса, общественного защитника.

Хорек коротко кивнул.

— А это миссис Гарднер, помощник прокурора округа.

Гарднер оторвала взгляд от клавиатуры, и голова ее в знак приветствия едва заметно качнулась.

В комнате находилось еще одно лицо. Возле двери у контрольной панели сидел полицейский в форме. Представлять его Уайт не стал. Стулья в комнате были расставлены так, что, когда Эйнджел села, она не могла видеть этого копа.

Уайт сел рядом с ней. Лица их были обращены к стене со всевозможными контрольными таблицами. Он пододвинул к ней микрофон.

— Я хочу, чтобы вы знали, что находитесь здесь в качестве свидетеля, а не подозреваемого. Но у вас есть право пригласить собственного адвоката.

«Ага, моро с адвокатом. Моро-официантка, бывшая предводительница уличной банды и адвокат. Интересно, откуда был этот Игалес родом и кого он защищал?»

Эйнджел вздохнула и спросила:

— Что вы от меня хотите?

Заговорила Гарднер, помощник прокурора:

— Нас интересуют события, происшедшие 27 октября 2059 года.

После длинной паузы Эйнджел наконец проронила:

— В понедельник, что ли?

Все стало на свои места. «Кроличья нора». Подозреваемыми Уайта были…

Трое пинков, что напали на нее!

С тех пор как Уайт и Анака взяли ее, она все еще пребывала в состоянии шока и бесчувственности. И до тех пор, пока не появился осязаемый объект для гнева, она не подозревала насколько сильно была взвинчена. Она прикусила нижнюю губу и почувствовала солоноватый вкус крови. Ей отчаянно хотелось пнуть что-нибудь ногой.

Как жаждала она расквитаться с этими кожаными головами!

Ей начали задавать вопросы относительно «Кроличьей норы» и тех пинков, что напали на нее. И если вопросы помощника прокурора были спокойными, иногда наводящими, то общественный защитник почему-то все время кипятился. Он был жестким и озлобленным и словно старался отыскать в ее ответах слабые места. Но, поскольку ему это не удавалось, он пытался изобразить ее в самом худшем свете.

Вопросы сопровождались каким-то странным ритмичным звуком, похожим на барабанный бой. И только потом Эйнджел осознала, что это она сама постукивала о пол ногой.

Игалес достал ее. Нет, ничего такого, что могло бы опорочить ее, ему не удалось из нее выудить. Однако, ссылаясь на ее приятеля-моро, он хотел все представить так, как если бы она спровоцировала что-то…

— Итак, вы утверждаете, что, размозжив половые органы того мужчины, вы не превысили необходимой для самообороны силы? — спросил хорек.

— Эти трое бритоголовых пинков собирались проткнуть меня, как футбольный мяч.

Ритм, отбиваемый ногой, против ее воли ускорился вдвое. В такт постукиванию стол ходил ходуном. Тут Эйнджел поняла, что Уайт недоуменно смотрит на нее.