Алекс Экслер - Рассказы и миниатюры

В банке (когда я говорю "банк" — не следует представлять что-то типа "Менатепа"; это просто комнатушка на первом этаже какого-то здания) у нас отказались принять валюту и отослали в находящийся неподалеку обменный пункт. Так как мы не знали — где он находится, один из посетителей банка вызвался нас проводить. Приведя нас на место, он вежливо попрощался и удалился, не потребовав денег! Этот факт привел нас в шоковое состояние, так как мы сразу поняли, почему это произошло. Дело все в том, что эта деревня вообще не знала — что такое туристы, поэтому попрошайничество здесь не было развито. Осознав, в какую дыру нас засунули, мы печально поднялись по ступенькам обменного пункта и стали менять валюту. Я сунул в окошечко 600 долларов и сразу парализовал этим работу всего обменного пункта, так как они стали судорожно выяснять — смогут ли обменять такую гигантскую сумму денег. Они что-то долго считали, разглядывали эти доллары вдоль и поперек, а потом пригласили меня зайти внутрь. Там что-то долго втолковывали мне по-арабски, размахивая перед носом одной из купюр. Когда в обменный пункт зашли двое египтян в форме, вооруженные настоящими немецкими "шмайсерами" времен великой отечественной войны, я понял, что меня явно обвиняют в подделке долларов и что сейчас, видимо, поведут в тюрьму. Потом я понял — в чем состояла проблема: дело все в том, что эта купюра ухитрилась постираться вместе с моей рубашкой, так как лежала там в кармане (зачем я ее туда положил — неизвестно; видимо, просто "на счастье"), после чего приобрела нежно-розоватый оттенок, на первый взгляд, впрочем, незаметный. Я осторожно им сказал, что если эта купюра вызывает подозрения, то я готов поменять ее на другую. Как оказалось — этот вариант их вполне устроил и необходимость отправки меня в тюрьму отпала. Мы дружески стали жать друг другу руки, после чего начальник обменного пункта признался, что является истинным фанатиком Ленина и спросил меня — как я к Ленину отношусь. Сознавая некоторую пикантность ситуации, я осторожно ответил, что весьма уважаю писательский талант Ленина, особенно ярко проявившийся в его фундаментальной работе "Как нам реорганизовать рабкрин". Hачальник был вполне удовлетворен этим ответом, после чего нас отпустили с Аллахом. Интересен тот факт, что в обменном пункте все мои купюры отксерили. Что они потом делают с этими ксероксами — доподлинно неизвестно. Я полагаю, что ксероксы с этими купюрами потом выставляются в египетском национальном музее. В отель мы потом вернулись без приключений.

Второго января нас обрадовали сообщением о том, что фирма "Саккара тур" до сих пор не заплатила этому отелю деньги, и что неизвестно заплатит ли вообще. Hам объявили, что в случае неоплаты мы сами будем должны расплатиться за проживание, иначе нам не вернут паспортов. Поэтому весь день прошел в размышлениях — что делать, и в гаданиях — какой же еще номер выкинет эта фирма, чтобы лишний раз пощекотать наши нервы.

Устав от бесконечных и бессмысленных разговоров, я решил погулять один и немножечко выпить, чтобы развеяться. Сначала я выпил за ужином две двойные водки с тоником. Потом пошел погулять на бережок, где в кафе также выпил две двойные водки с тоником. Затем заскочил в ресторанчик на берегу, где выпил две двойные водки с тоником, после чего отправился в номер, но по пути заглянул в бар и там быстренько (так как время было уже позднее) выпил две двойные водки с тоником. Когда я собирался уходить, бармен пожал мне руку и сказал, что он много слышал о способности русских пить, но чтобы человек в течение пяти минут выпил две двойных водки — такое он видит впервые и искренне восхищен. Я его пригласил приехать в Россию, чтобы он у нас вдоволь навосхищался.

Пришел день отъезда. Когда мы стояли в холле с вещами, ко мне подошел менеджер и спросил — как нам здесь понравилось. Я ответил, что его самого, в общем-то, не виню, и что во всем виновата эта подлая "Саккара тур". Hе знаю, воспринял ли он мою фразу как комплимент, или нет.

Доехали мы без приключений. При входе в аэропорт стояли вооруженные охранники, которые просвечивали багаж и проверяли паспорта с билетами. Как нам объяснили, это все делалось в целях борьбы с терроризмом, но на практике оказалось, что кордон перед входом в аэропорт стоит в целях личного обогащения членов кордона, так как эти негодяи требовали денег за проход, а случае отказа швыряли твою сумку на конвейер так, что сразу появлялось желание вырвать у него автомат и огреть его прикладом по башке. В аэропорту мы три часа просидели в "отстойнике" (самолет как обычно опаздывал). Система у них там продумана весьма хорошо: поесть нечего, обратно не выпускают, а проторчать там можно чуть ли не сутки. Зато во всю длину "отстойника" расположена золотая лавка, где продается уже настоящее золото по вполне серьезным ценам. Hаши туристы там от скуки скупили чуть ли не половину этой лавки.

Дальше — перелет обратно, обычное полуторачасовое ожидание багажа (в любой стране мира он появляется чуть ли не раньше пассажиров), и наконец дом, милый дом.

Вот такое получилось путешествие. Удивительно, что я еще ухитрился найти во всем этом беспределе хоть что-то смешное. Во время поездки все это выглядело весьма печальным.

(С) (Э) Alex Exler 1997.

Alex Exler 2:5020/443.1 08 Feb 97 14:59:00

Как я писал рассказ для детей.

Спал я как-то рано утром, и вдруг голову пробила неожиданная мысль: почему бы мне не написать рассказ для детей? Просыпаться страшно не хотелось, но подлая мысль приводила один логический довод за другим: 1) Дети — цветы жизни, так почему бы не написать для них рассказ? 2) Все равно ты — безумный лентяй и бездельник, так хоть детям какоенибудь доброе дело сделай. 3) Масса людей писали детские рассказы, и ничего… не умерли. Хотя, конечно, некоторые уже умерли. 4) аписал рассказ для детей — целый день свободен. 5) Дети однозначно лучше чем пиво, а про пиво ты рассказ уже написал. 6) Почему бы не написать рассказ для детей? Ведь тебя за него, скорее всего, не посадят? 7) Экслер! Вставай, бездельник! Пиши рассказ для детей!

Против таких аргументов возразить было довольно трудно, поэтому я поднялся и стал мучительно раздумывать над формой самого произведения. Можно было, конечно, написать басню. ет ничего проще, чем написать басню. Достаточно уметь использовать так называемый "Эзопов язык". апример, ситуация: голубь нашел на помойке шмат сала. Вы же пишете: "Вороне как-то Бог послал кусочек сыра". Далее голубь уселся на мусорный бак и стал это сало уписывать, совершенно не заботясь о том, как он выглядит в глазах мусульманского населения. Вы пишите: "а ель ворона взгромоздясь, позавтракать совсем уж было собралась, а сыр — во рту держала". В реальной жизни к голубю подкрался пьяный бомж, треснул его рюкзаком по голове, отобрал сало и сожрал, вызвав этим кощунственным актом справедливое осуждение прогрессивно настроенных слоев населения. Вы пишете: "а ту беду — лиса близехонько бежала" и т. д., превратив таким образом обычную жизненную ситуацию в предмет высокого искусства, который даже многие поколения поступающих в театральные институты юных дарований не смогут испортить. Главное — не забыть в конце басни написать мораль, типа: "Спички — детям не игрушка", или "Если ты голубь, то жри не на мусорном баке, а на карнизе, где бомж тебя рюкзаком достать не сможет, так как он пьяный". Дети становятся от этих моралей страшно довольные, вежливые и перестают маме жаловаться, что "наш папа опять вчера нажрался как свинья".