Джо Холдеман - В соответствии с преступлением

Ты ходишь теперь по-другому,

твои шаги-шаги молодого человека.

Этого Кроуэлл не ожидал.

- Время было более милостиво ко

мне, чем к тебе,

Шуурна, ожидающая перехода в тихий мир.

Но эта видимая молодость

от травы,

которую дал мне доктор, чтобы

придать мне силы молодого человека.

- Мои больше-глазы потемнели,

но мои много-глазы говорят мне,

что ты стал выше на два зернышка,

Кроуэлл-кто-шутит,

чем ты был век моей жизни назад.

- Это так.

Такое, бывает,

случается с человеком, когда он стареет.

(Человеку можно добавить несколько сантиметров пластиплоти, но снять их на время уже невозможно.)

Воцарилось долгое молчание, которое в человеческом обществе сочли бы щекотливым.

- Шуурна,

имеешь ли ты что-нибудь

сказать мне или спросить у меня?

Снова долгая пауза.

- Нет.

Ты, кто выглядит как Кроуэлл-кто-шутит,

я ждала увидеть тебя,

но теперь ты не здесь.

Я не могу больше ждать,

я готова к тихому миру.

Пожалуйста, призови наймладшего и нового наистаршего.

Кроуэлл подошел к веревке.

- Балуурн!

- Да, Кроуэлл-кто-шутит!

- Шуурна готова... перейти в "тихий мир". Ты можешь найти наимладшего и наистаршего?

Двое, которые спустились следом за Балуурном, мигом поднялись по веревке. Они прошли мимо Кроуэлла и остановились перед Шуурной. Кроуэлл полез было вниз.

- Кроуэлл-кто-шутит, - заговорил старший,

не поможешь ли ты нам

снести вниз эту радостную ношу?

Я слишком стар, а этот слишком мал,

чтобы доставить Шуурну

вниз и воссоединить, с другими тихими.

С другими тихими? Кроуэлл подошел к трем бруухианам, наклонился и дотронулся до руки Шуурны. Она была твердой и неподатливой, как дерево.

- Старший семьи Шуурны,

я не понимаю.

Я считал, что никто из людей не вправе

присутствовать

на ритуале перехода в тихий мир.

Старик кивнул в той самой обезоруживающей манере - совсем по-человечески.

- Так было,

но нет-давно назад,

священники сказали нам об изменении.

Но моим жалким сведениям,

ты всего лишь второй из людей,

кто удостоился.

Кроуэлл без церемонии поднял тело Шуурны, обхватив ее бедра и негнущиеся руки.

- Кому еще из людей

такая выпала честь?

Старик повернулся спиной к Кроуэллу и последовал за молодым. Тот уже устремился к веревке.

- Я там не был,

но мне сказали,

то был Малатеста-высочайший.

Порфири Малатеста! Последний управляющий рудником, первый из исчезнувших.

Веревка была продета сквозь железное кольцо (тоже купленное в магазине Компании) и обычно свисала, удерживаемая палкой, которая была привязана к концу. Кроуэлл поставил труп Шуурны на ноги, придерживая, чтобы он не упал, а старик пропустил веревку под руками покойницы, захлестнув ее таким образом, что получился почти профессиональный морской двойной узел. Они спустили тело Балуурну, который развязал веревку, и балансируя одной рукой, выбрал слабину, так что канат снова повис в изначальном прввджении. Затем двое бруухиан скользнули на руках вниз, а следом спустился и Кроуэлл, чувствуя себя далеко не так уверенно.

Во время всей процедуры Уолдо Штрукхаймер с потерянным видом стоял в стороне. Старик обратился к Кроуэллу в неформальном ключе, а когда Кроуэлл ответил, Уолдо угадал, что он вежливо от чего-то отказался.

- Э-э... что все это значит?

- Нас пригласили на поминки... Вы понимаете, будут перечислять все добрые дела, которые старушка сотворила за свою долгую жизнь, потом попросят посоветовать, куда лучше прислонить тело. Я сказал - нет, большое спасибо. Эта церемония будет тянуться целый день, а у меня назначена встреча. К тому же у меня всегда было ощущение, что присутствие людей на таких праздниках - в тягость. Но бруухиане не могут поступить иначе, потому что у них положено приглашать всех, кто оказался поблизости в момент "перехода".

- Ну да, а уж мы так поблизости - ближе не бывает. Рад, что вы не приняли приглашения, - меня уже мутит от всех этих дел.

- Что же, мы вольны уйти в любое время. Разумеется, Балуурн остается.

- Пойдемте...

Солнце по-прежнему пылало над головой, когда они вышли из хижины. Все приключение едва ли заняло больше получаса. Они не прошли по пыльной дороге и десяти метров, как Уолдо хрипло зашептал:

- Тот соскоб, который вы мне дали... Почему вы думаете, что они не обнаружат вашего святотатства?

- Черт возьми, не будьте таким уж конспиратором! Говорите нормально. Мы же обыкновенные туристы, правильно? Для того чтобы найти место, где я сделал надрез, понадобится лупа. К тому же я ковырнул один из наименее доступных трупов тот, что у самой стены. Пока у них действует табу на перемещение мумий, мы в безопасности.

- Ну что ж, должен признать, это редкая удача. Может быть, теперь мы наконец выясним, каким образом... Послушайте, вы же были там, когда женщина умерла! Вы что-нибудь видели?

Уставившись в землю, Кроуэлл сделал несколько шагов и только потом ответил:

- Я уже начал было спускаться, хотел незаметно улизнуть, будучи в полной уверенности, что мое присутствие нежелательно. А они просто подошли к ней, взглянули и... сказали, что все кончено. Каким бы способом они ни бальзамировали, они должны начать процедуру, пока тело еще не остыло.

Кроуэлл передернулся несмотря на жару.

- А они к ней даже не притронулись.

8

Кроуэлл умышленно пренебрег советом доктора Нормана и условился о встрече с послом в конце дня. Он надеялся, что к этому времени дипломат будет уже изрядно пьян.

Ему открыл поразительно красивый человек - аристократические черты лица, седые волосы, ниспадающие на широкие плечи.

- Посол Фиц-Джонс?

- Да... О, вы, должно быть, доктор Кроуэлл? Входите, входите...

Впечатления сильно пьяного человека он не производил.

Кроуэлл очутился в изысканно обставленной комнате. Часть мозга, принадлежавшая Отто, тут же определила стиль: американский провинциальный, конец двадцатого века. Если даже это подделка-все равно: одни только транспортные расходы страшно было вообразить.

Фиц-Джонс указал на бесформенное кожаное кресло, и Кроуэлл позволил мягкой обивке поглотить его тело.

- Разрешите налить вам чего-нибудь. Выбирайте: бренди с водой, бренди с содовой, бренди с соком, бренди со льдом, бренди с бренди или, может быть, - Фиц-Джонс заговорщически подмигнул,- немного бургундского, Шато-де-Ротшильд 23-го года?

- Бог мой! - Даже Кроуэлл знал, что собой представляет вино этого урожая.

- Каким-то образом, видимо, по ошибке, сюда забросили небольшой бочонок вместо ящика с иммиграционными бланками, в которых мы так сильно нуждаемся, - Фиц-Джонс сокрушенно покачал головой. - Такие вещи неизбежно распутствуют... ик, простите... сопутствуют нашим попыткам действовать в рамках межзвездного бюрократического порядка. Мы учимся приспосабливаться...