Дмитрий Градинар - Настоящая фантастика – 2016 (сборник)

Рассеянно засовывая флэшку в лифчик, вся из себя собранная и нацеленная на исполнение миссии, она не заметила, как приоткрылась грудь, невозможно белая на зеленом фоне блузки. Алексей отвел глаза, стушевался. И тут же разозлился – реагирует, словно подросток, стыдобища…

– Иди уже, времени в обрез! – изрек сурово.

Она попятилась к двери, не отрывая от него взгляда. Кивнула на прощание, подбородок предательски подрагивал. И тихо прикрыла за собой дверь.

Алексей вытер взмокший лоб и протяжно вздохнул. Ушла. Когда она в безопасности, у него развязаны руки и дышится легче. За дело! Убрать последнюю версию программы со всех носителей, заменить на старую!

Но далеко она не ушла.

– Петрова! Наталья! – воскликнул Ботаник, дружески распахнув объятия. Окруженный неизменными качками, он шел по коридору ей навстречу и довольно лыбился. – Вы-то мне и нужны!

– Александр Давидович?! – ответила строго, не поддержав развязно-игривого тона. Отстранилась от объятий. Неприлично, когда голова мужика упирается прямо в грудь. – Чего вы такой радостный?

– Скажу по секрету, Наташенька: сегодня мы запускаем человека.

– Да вы что! Правда? – с трудом изобразила удивленную восторженность.

– Приглашаю в вип-ложу. Согласны?

– К сожалению, не могу. Дела.

– Какие могут быть дела в такой день! Освобождаю от всех дел. Вы переходите в мое личное подчинение, с вашим шефом я договорился. Это приказ!

– Вот те раз! – растерялась она. – Как это?

– Будете стоять рядом и улыбаться вашей загадочной влекущей улыбкой, то есть сопровождать, мне по статусу положено. Я как раз иду к вам, чтобы забрать мою сопровождающую. Не пугайтесь, лишь на один день! – Он таки приобнял ее и повлек следом. С другого боку под локоток ее подхватил, словно клешнями, верзила. – Пойдемте ко мне в кабинет, расскажу, как себя вести, что кому говорить, тут, знаете ли, целая наука, будут важные лица…

Сцепив зубы, она последовала за ним. Удалось надеть на лицо приятственное выражение. «Попрошусь в туалет – и в окно! – билась в голове мысль. – Дура! Нельзя, пока Леха программу не подменит! В 11.10, не раньше! Таня, я успею, клянусь!»

Туалет оказался персональным, внутри кабинета. Без окон. И что? Расстраиваться себе запретила. Сунула в рот жвачку, активно заработала челюстями. Забравшись с ногами на унитаз, открыла крышку на баке с водой и, вытянувшись во весь свой неслабый рост, в самом дальнем углу прилепила на жвачку к стенке бака желтую флэшку. Аккуратно вернула крышку на место. Фантик порвала на мелкие кусочки и спустила в унитаз. Умылась, подмазалась помадой. Подышала, набираясь мужества, и пошла к Ботанику.

В 11.50 Алексей был на проходной. Но его не выпустили. Оказывается, уже час как вступил в силу режим «ЧС», запрещающий вход-выход сотрудников низшего и среднего звена. Не удалось уйти, жалко… Но не критично: все равно ничего они не получат. Гипнотизер, без сомнения, влезет в его мозг, но желаемой информации не выудит: не знает рыбка, где флэшка. Ну, вызнают, допустим, что она у Натальи, но ведь куда та ее денет – он без понятия, договориться не успели. Вот за ней и начнут охоту… что он наделал, идиот?! Спокойно, Наталья умная, сильная, все хорошо, она всех переиграет. Вложит в какое-нибудь письмо, в соответствии с ее «классикой жанра»… на крайняк, уничтожит желтую прелесть, уговаривал себя. А заново воссоздать программу – тут, извините, ни гипноз, ни прочие насильственные воздействия не помогут: творить возможно лишь по доброй воле. В принципе, он согласен сотрудничать, месяц точно протянет, восстанавливая утраченное… Что и требуется – продержаться месяц. Дело за Натальей. Они не должны найти флэшку. Зря дал? Силен задним умом… не поднялась рука бесследно уничтожить плоды многолетней работы.

Матери бы позвонить, сошла ли с поезда, и вообще – подбодрить… Но на территории предприятия сигналы глушат, с мобильного не позвонить. Со стационарного тем более нельзя – записывают и прослушивают. Да и симку мать уже, наверное, выбросила, по настоянию Натальи.

Смешно: он ошивается у проходной, круги накручивает в толпе обозленных сотрудников, не выпущенных на обед. Ждет, словно баран, когда схватят. Не лучше ли пойти к себе в кабинет, погибать – так с достоинством? Раскис… А что, если изобразить свихнувшегося одиночку? Отведет от Натальи подозрения! Ненадолго, до гипнотизера, но, по крайней мере, несколько часов ей да подарит. Отличная мысль! Алексей потрусил рысцой на свое рабочее место.

Напарники так и не увиделись в тот день. Когда в кабинет начлаба, взломав замки, ворвались охранники, Алексей тупо играл в стрелялку на компьютере. И думать не подозревал, что Наталью в этот момент точно так же окружали военные, был уверен – она на свободе. И продолжал наивно не знать до самого конца.

– Да, это я подменил программу! – гордо признался он руководителям проекта, перед чьи очи был грубо препровожден. – Почему? Да потому! У вас лицензия есть – производить опыты над гомо сапиенс? Нету. И программы больше нету, можете не искать. Лишь здесь! – согнутым пальцем постучал себе по лбу.

Его отвели в здание биологов, в лабораторию психотроники. Стремясь обезопаситься со всех сторон, прежде чем проводить любые насильственные процедуры над ценнейшей головой, начальство приказало снять копию с его мозга. И лишь после подвергнуть саботажника дознанию гипнозом, после которого человек становился недееспособным в течение нескольких дней. Даже если бы он не отказывался отвечать, а признал вину и все честно рассказал, процедуру бы не отменили: мало ли чего наплетет свихнувшийся. К гипнотизеру он бы попал в любом случае.

Наталья стоически вымучивала улыбку важным гостям. Но искренне расцвела лишь в момент, когда бомж – после торжественной команды «Поехали!», с чувством произнесенной генералом с лампасами, – не дематериализовался, и туманного облачка вместо него не образовалось. Так и продолжил стоять, как стоял: «прямо, руки по швам, ноги вместе» – в позиции, заказанной энергометчиками, сгусток равномерно распределенной энергии в виде столба организовать им оказалось проще, нежели любую другую фигуру. Оператор, посеревший от волнения, жал и жал кнопку – а объект, привязанный к столбу и опутанный сверху донизу веревками, не исчезал.

Осознав, что люди вокруг растерянны, а непонятная и оттого страшная до потери пульса процедура сорвалась, бомж приободрился. Помытый, постриженный, приодетый, он совсем не походил на того деклассированного отщепенца, каким его описывал Лешка, – до тех пор, пока не заговорил. На окружающих полился нецензурный словесный поток. Выражался бомж до того изощренно, что Наталья покраснела. Но матюги, к удивлению, не вызвали в ней отвращения, показались оригинальным острым фольклором. А что уши вяли и щеки горели – так от лука тоже текут слезы: непреложный атрибут явления.