Чарльз Шеффилд - Схождение

Тут Дари заметила, что провела в лекционном зале уже более часа. Все оставались на своих местах. Она быстро огляделась и увидела вдалеке Ханса Ребку. Он стоял рядом с Гленной Омар, одетой в ярко-оранжевое платье. Так вот, значит, кто шел с Хансом, когда он скрылся из виду. Быстро же они познакомились! У Гленны прямо-таки нюх на мужчин с других планет. Неужели Ханс не видит, кто она такая — эта Мисс Аромат Месяца?

Но тут мысли Дари опять потекли в прежнем направлении. Квинтус Блум продолжил лекцию.

— Итак, фазу отбора информации мы прошли. А теперь, с вашего позволения, приступим к фазе анализа. И в заключение мы обязательно осуществим фазу синтеза.

Голографический экран мигнул и погас, а Блум вышел на середину сцены.

— По рукаву разбросано тысяча двести семьдесят восемь артефактов Строителей. И каждый из них таинственный, каждый — древний, и все они отличаются друг от друга. Я хотел бы начать с вопроса, который, как я подозреваю, неоднократно возникал и прежде: существуют ли какие-нибудь признаки, общие для всех артефактов? Их размеры варьируются в широком диапазоне. В одних случаях их назначение видно невооруженным глазом. Такова, например. Пуповина, являющаяся мостиком между Опалом и Тектоном в системе Мэндела. В других — совершенно непостижимо и почти неосязаемо: взять хотя бы Линзу. Очевидно, что они абсолютно разные. Но так ли это?

Я заявляю, что их общей особенностью является изменение структуры пространства-времени. Артефакты Строителей появились миллионы лет назад, но для самих Строителей пространство-время — а может, и пространство, и время, должно быть, являлись тем же, чем для нас являются глина или полимеры. И здесь появляется кое-что еще, о чем я скажу чуть позже.

«Кое-что еще»; хорошо обдуманная уловка, предлагающая аудитории самой разобраться в том, что Блум собирается поведать дальше. Дари много раз задумывалась над тем, с какой легкостью Строители создавали аномальные пространственно-временные структуры, от простейшего Ворота на Пуповине и до гигантской головоломки — Свертки Торвила. Неужели Квинтус Блум считает, что скажет нечто новое, когда множество ученых ломали головы над этим столько времени? За небрежным перечислением фактов и свободным владением аудиторией Дари ощущала презрительное высокомерие.

— Теперь я хотел бы задать несколько необычный вопрос. За последний год мы стали свидетелями поразительных изменений в артефактах. Спрашивается, действительно ли они имели место, или же все это просто игра нашего воображения? Не впадаем ли мы в некий «временной шовинизм», полагая, что наша эпоха несет в себе какую-то исключительность? Ведь другие поколения тоже считали свое время исключительным? Ответ на этот вопрос мы можем дать благодаря работе одного из исследователей именно вашего института. Профессор Дари Лэнг провела статистический анализ, который показал, что последние изменения артефактов не имеют прецедентов в прошлом.

Услышав свое имя тогда, когда она меньше всего этого ожидала. Дари почувствовала, как кровь прихлынула к щекам. Профессор Мерада нагнулся вперед и что-то сказал Квинтусу Блуму. Сверкнули белые зубы, а крючковатый нос повернулся в сторону Дари.

— Профессор Мерада сказал мне, что Дари Лэнг после длительной отлучки находится сейчас здесь, в этой аудитории. Я почту за честь встретиться с ней после окончания семинара… Но позвольте продолжить. У нас есть статистический анализ, подтверждающий, что последние изменения артефактов действительно уникальны. Правда, не менее хорошо известно, что статистика ничего не объясняет. Нам надо выяснить, почему внезапная череда уникальных изменений в артефактах происходит именно в данный исторический период. Работа профессора Лэнг, при всем моем уважении к ней, не дает ответа на этот вопрос.

За комплиментом скрывалась издевка. «При всем моем уважении» означало «без всякого уважения». Дари старалась сохранять бесстрастный вид, в то время как слушатели в аудитории поворачивались, чтобы посмотреть на нее. Блум продолжал, не обращая внимания на реакцию зала.

— Что в нашем времени такого особенного, из-за чего могли бы произойти фундаментальные изменения в артефактах Строителей — причем во всех артефактах? С какой целью появился новый артефакт, который я назвал Лабиринтом и о котором рассказывал вам вчера?

Новый артефакт? Но ведь каждому из них по меньшей мере три миллиона лет! Блум, должно быть, имеет в виду недавно открытый артефакт. Но даже в это трудно было поверить. Дари страшно хотелось перебить Блума и заставить его повторить то, что он говорил накануне. Но тот даже на секунду не остановился.

— Я бы хотел предложить гипотезу и одновременно сделать прогноз. Изменения происходят потому, что артефакты выполнили свое предназначение.

А предназначение это состояло в создании предпосылок для дальнейшего развития рукава, причем вполне определенного развития. Но откуда Строителям известно, каким будет будущее?

Для ответа на этот вопрос я вернусь к своему предыдущему утверждению. Нам известно, что Строители намного опередили нас в управлении пространством и временем. Причем опередили буквально, потому что они вовсе не из глубокого прошлого и не являются древней расой, которая построила свои артефакты, а затем почему-то исчезла. Они из будущего, из отдаленного будущего, где артефакты создаются и затем отправляются в прошлое. Строители — это существа из будущего, овладевшие способностью путешествовать во времени. Я хотел бы повторить это утверждение другими словами, поскольку оно чрезвычайно важно. Строители вовсе не исчезли из рукава когда-то в прошлом, потому что в прошлом их никогда и не было. Именно поэтому мы не можем найти там их следов. Они в будущем.

Но что это за существа? Исходя из того, какой интерес они проявляют к делам человечества и каким образом они определили развитие человечества, существует только один правдоподобный ответ: Строители — это мы, то есть наши далекие потомки. Мы сами и есть Строители или будем ими.

На этом основан мой прогноз: артефакты Строителей исполнили свою миссию, определив дальнейший путь развития рукава. Поскольку данная задача выполнена, артефакты будут и дальше претерпевать изменения и в конце концов исчезнут. Они вернутся к своим истокам — в будущее.

Лекционный зал взорвался. Только Мерада, заранее знавший, чем все это кончится, оставался спокойным. Квинтус Блум стоял у авансцены, жестом приглашая Дари высказаться.

— Позвольте спросить, профессор Лэнг, — голос его перекрыл царивший гвалт. — Нет ли у вас каких-либо замечаний? Я действительно очень ценю ваше мнение.