Саймон Грин - Мир Туманов

Топаз внимательно осмотрелась вокруг, а Ганн направил дозорного для выбора удобной оборонительной позиции. Они тихо и осторожно пошли по лабиринту узких переулков, разглядывая свежие следы на снегу. Ганн достал из кобуры свой дисраптер, чтобы проверить уровень заряда энергетического кристалла. Дисраптер был полностью готов к бою. Ганн убрал оружие в кобуру и с недовольным видом посмотрел по сторонам.

– «Дикие собаки в городе!» Я считаю, что Совет сошел с ума. Каждый знает, что собаки могут зайти так далеко на юг только к середине зимы. Тебе не кажется, что они просто муштруют нас?

Топаз пожала плечами.

– Может быть, и так. Но ведь нельзя предсказать, как будут вести себя эти проклятые животные именно в этом году!

Ганн пробормотал что-то себе под нос и недоверчиво посмотрел на городскую стену. По ту сторону стены могла находиться целая свора собак, но он мог узнать об этом только тогда, когда они вскарабкались бы на гребень стены. «В этой чертовой стене надо было сделать глазки», – подумал он. Ганн раздраженно втянул носом воздух и стал искать взглядом своих людей. Дозорные оставили следы на свежем снегу и разошлись так далеко, что казались неясными серыми тенями, мелькающими в тумане. Туман поглощал большинство звуков, и даже непостоянный, порывистый ветер превратился в унылое отдаленное завывание. Ганн чихнул и утер нос подкладкой своей перчатки. С тех пор как шесть лет назад он прилетел в Мистпорт, его постоянно донимала простуда. Он уже забыл, что такое обоняние.

Он стал притопывать ногами на затвердевшем снегу, стараясь прогнать холод, добравшийся, казалось, до самых его костей. Надо было надеть плащ! Он взглянул на Топаз, спокойно стоявшую рядом с ним, и ласково улыбнулся. Она, похоже, не чувствовала холода или, если и чувствовала, не придавала этому значения.

В Мистпорте были люди, принимавшие ее самообладание и невозмутимость за равнодушие, но Ганн лучше знал, какова она на самом деле. Топаз могла гордиться своим самообладанием, именно это и делало ее смертельно опасным бойцом.

Ганн не в первый раз взглянул с обожанием на свою жену и подумал, как он должен постараться, чтобы быть достойным ее. Разведчица Топаз была стройной, хорошо развитой физически женщиной, еще не справившей свое тридцатилетие. С мечом и дисраптером она обращалась столь искусно, что это вызывало одновременно удивление и страх. Коротко подстриженные темные волосы придавали ее лицу скромный, даже аскетический вид. Ее лицо всегда было бесстрастным, а манера поведения – ровной, но неуступчивой. Немало мужчин считали ее «холодной рыбой», но Майкл Ганн всегда восхищался ее самообладанием. У Топаз были свои вспышки и желания, но она проявляла их только наедине с ним. Наверное, потому, что он был единственным мужчиной, которому она доверяла.

Туман становился все гуще, солнце совсем скрылось из виду. На гребне стены были установлены фонари, и их огни были единственными ориентирами в опускающейся на город мгле. Окутавшая Топаз дымка оставляла на ее волосах и одежде капельки влаги. Разведчица в задумчивости нахмурилась. Такой густой туман был излюбленной погодой для нападений диких собак. Она уже хотела достать из кобуры свой дисраптер, но тут же передумала. Проявив опасения так рано, она могла вызвать нежелательную реакцию других бойцов. Люди расценили бы это как проявление слабости, а Топаз еще в детстве дала себе клятву не поддаваться страху.

В тумане, когда реальность потеряла четкие очертания, на Топаз нахлынули воспоминания. Прошлое преследовало ее. Она вспоминала о поступках, которые она совершила, о жестоких приказах, которые Империя заставляла ее выполнять, о смертях, причиной которых она стала. На мгновение Топаз закрыла глаза, пытаясь отогнать прошлое и сосредоточиться на своем задании. Похоронить воспоминания можно было только работой. Разведчице надо было многое забыть, и порой ей казалось, что даже здесь, в Мистпорте, Империя не оставляла ее в покое. Привидение на празднике, волк у ворот! Топаз открыла глаза и спокойно всмотрелась в обступавший ее туман. Она была свободной, и она останется свободной, несмотря на воспоминания о прошлом. Ее рука твердо сжала рукоять меча, но тяжелый голубой плащ разведчицы отягощал ее плечи, словно груз грехов прошлого.

– Гоняемся за дикими собаками! – проворчал Майкл Ганн. – Нам бы надо выйти на след того негодяя, который залез в наш дом прошлой ночью, а не тратить время на эту чепуху.

– У нас есть приказ.

Ганн недовольно пробормотал что-то себе под нос, но Топаз улыбнулась.

– В чем дело, мой милый? Гордость заела?

– Что-то вроде этого. Этот форточник разгуливал по дому так, как будто там не было и намека на охрану.

– Но ведь он не смог украсть кристалл. Ты пришел вовремя и помешал ему.

– Да, так получилось. Если бы я не пошел в туалет, нам оставалось надеяться только на сенсор, установленный на двери в спальню. – Ганн невесело покачал головой, – По крайней мере, кристалл сейчас в целости и сохранности доставлен в Центр управления, и мы не несем за него ответственности. За все, что с ним может случиться, отвечают теперь они.

– Именно так, – согласилась Топаз. – Но за борьбу с дикими собаками все же отвечаем мы.

– Хорошо, хорошо. – Ганн прислонился к стене, грубый, нетесаный камень врезался в его спину.

Его крупное сильное тело было переполнено энергией, как и всегда перед трудной работой. Взгляд его был цепким и внимательным. Его рука постоянно лежала на ремне с кобурой, готовая в любую минуту выхватить дисраптер, а темные глаза вглядывались в затянутые туманом аллеи. Остальные бойцы дозора методично осматривали боковые улицы в поисках следов диких собак, то и дело погружая свои мечи и пики в темноту дверных проемов и арок. Однако все, что они обнаружили, – это полдюжины кошек и порядком перепуганного пьяницу.

Топаз тоже держала руку на кобуре, но знала, что, если собаки появятся, бой придется заканчивать холодным оружием. Из всей группы дозора только у нее и Ганна были дисраптеры. Импульсное оружие было редкостью в Мистпорте. С другой стороны, в ходе длительной операции мощность дисраптера падала, и Туманный Мир непременно заставлял расплачиваться за это.

Неожиданно Майкла стало знобить. Заметив это, Топаз нахмурилась.

– Ты замерз, – прямо сказала она мужу. – Я же просила тебя надеть теплый плащ.

– Не люблю плащи. Они всегда мешаются в бою.

– Зато они согревают, когда холодно. Вот, держи! – Она сняла с себя плащ и набросила его на плечи мужа, не обращая внимания на его протесты. – Не спорь со мной, Майкл. Я не так чувствительна к холоду, как ты. Меня готовили к действиям при куда более низких температурах, чем здесь.