Джон Кристофер - Когда пришли триподы

– Я думал, вообще никого нет.

Я провел их в дом, объясняя, где остальные. Украдкой взглянул на Натанаэля. Все как обычно. Зная дядю Яна, я решил, что Натанаэля разгипнотизировал кто-нибудь с Харли-стрит. Но как он его нашел? Вероятно, нанял компанию бандитов. Марта говорила, что он знается с преступниками.

Гораздо удивительнее, что привело их сюда, на сотню миль южнее поместья Ардакер. Я думал, они вначале поедут домой. Я провел их в гостиную и предложил дяде Яну выпить, как всегда делал папа, а потом вежливо спросил, что привело их к нам.

Он по-прежнему улыбался.

– Мне нужно было повидаться кое с кем в Таунтоне. крюк не очень большой, и я решил заглянуть к вам.

– А тетя Каролина?

– А что? – удивился он.

– Она… ну… беспокоилась. – Я взглянул на своего двоюродного брата, который тоже улыбался; весьма необычно для него. И ни один из них не снял шляпы. – О Натанаэле.

– Ах, это. Я ей позвонил. Она знает, что теперь все в порядке.

Я по-прежнему удивлялся. Хотя графин с виски стоял прямо перед ним, он даже не взглянул на него. Дядя любил выпить, и я думал, что после долгой поездки он сразу нальет себе. Но он подошел ко мне и взял меня за руку.

– Ты должен понять, Лаури, что теперь все хорошо, лучше не может быть. Я рад, что ты один. Это делает легче нашу задачу.

Как только он коснулся меня, я почувствовал тревогу. В прошлом я не был даже уверен, что он замечает меня. И манеры у него стали слишком приветливые, чуть не заискивающие. Ничего похожего на то, как обычно жильцы Ардакера обращались со своими бедными родственниками.

– Лучше подождать папу, – сказал я. – Объясните все ему.

Он не обратил на это внимания.

– Новый мир рассветает, ты знаешь. Мир спокойствия и счастья.

Все неправильно. Единственное спокойствие и счастье, которые его когда-либо интересовали, это спокойствие и счастье от приобретения еще одного состояния. Я бросил взгляд на дверь и с замирающим сердцем увидел, что между мною и ею стоит Натанаэль.

Дядя Ян продолжал:

– Это нужно испытать, чтобы понять, но когда испытаешь, все остальное покажется дурным сном. Тысячи лет люди сражались друг с другом, убивали, мучили, порабощали. Все это кончилось. Триподы принесли нам мир и свободу.

– Да здравствует трипод! – сказал Натанаэль.

– Очень интересно, – сказал я.

В чем же угроза. Ясно, что не только не был разгипнотизирован Натанаэль, наоборот, его отец тоже стал триппи. Но если это означает только лекцию о доброте триподов, я это выдержу. Но у меня было предчувствие, что этим они не ограничатся. Они ищут новообращенных; вопрос в том, как происходит обращение. Я сомневался, что только в разговорах. Усадить меня перед телевизором и заставить смотреть Триппи-шоу? Но я уже видел его и не стал триппи. Или как-то загипнотизировать меня? Доктор Монмут говорил, что нельзя загипнотизировать человека помимо его воли. Если я намерен сопротивляться, они не смогут. Или смогут?

– Легко вступить в мир спокойствия, – говорил дядя Ян.

Чемоданчик стоял на ковре рядом с ним. Он открыл его и достал что-то – болтающуюся штуку, похожую на шлем, черную, но с серебряными нитями.

– Счастливы те, – продолжал он, – кто добровольно раскрывает сердца навстречу посланию триподов. Но триподы хотят, чтобы все испытали радость принадлежности к новому братству человечества. Поэтому они дали нам эти шапки, которые уничтожают сомнения и неуверенность.

Одной рукой он протянул ее мне, а другой снял свою шляпу. Под шляпой у него был такой же шлем.

Он серьезно сказал:

– Надень его, Лаури. И тогда ты узнаешь секрет счастья, как узнали мы.

Я посмотрел на одного, на другого. Ни капли враждебности. Тонкие черты лица Натанаэля утратили обычное насмешливое выражение и излучали доброту. Ужасное зрелище. Шлем выглядел безвредно – просто кусок резины с металлическими нитями. Но я чувствовал, как колотится сердце.

– Звучит прекрасно, – сказал я. – Только… подождите минутку. Я зажег газ перед вашим приходом – хотел вскипятить кофе. Пойду выключу, а то на кухне загорится.

Несколько мгновений все молчали. Я, как мог естественнее, пошел к двери.

– Мозг человека полон хитрости и обмана, пока не познал гармонию триподов. – Дядя Ян сказал это спокойным голосом. – Держи его, Натанаэль.

Я попытался пробежать, а когда он схватил меня, рванулся назад. И побежал к открытому окну. При этом я услышал шум мотора и увидел подъехавший «Ягуар». Я попытался вылезть в окно, но Натанаэль держал меня за ногу. Я лягался и звал на помощь.

Ударом ноги я отбросил Натанаэля и перевернул софу. Это преграда между мною и ими, но преграда жалкая и временная. Я слышал голос Марты, звавшей Анжелу, а эти двое приближались ко мне, и шлем свисал с руки дяди Яна. Лезть в окно? Это значит повернуться к ним спиной. Я не знал, что делать, и не делал ничего.

– Глупо, Лаури, – спокойно сказал дядя Ян. – Никто не причинит тебе вреда. Мы тебе дадим кое-что, и ты узнаешь самое удивительное в мире. Тебе нужно только расслабиться и принять.

– Расскажите мне еще… о триподах, – сказал я, пытаясь выиграть время.

Он покачал головой.

– Опять хитрость и обман. Но скоро все это кончится.

Теперь бежать к окну слишком поздно – пока я доберусь, они оденут мне на голову шлем. На подоконнике стояла бронзовая статуэтка римского божества, один из антиков Марты. Я схватил ее и поднял как дубину.

– Натанаэль… – сказал дядя Ян.

Натанаэль прыгнул с быстротой, которой я от него не ожидал, и перехватил мою руку. Скорость нападения и его неожиданность заставили меня выпустить бронзу; он крепко держал меня за руку. Приближался его отец. Глядя между ними, я увидел, как открылась дверь и вошла Марта.

– Ян, не знаю, что тут происходит, но отпусти его, – произнесла она. – Немедленно.

– Мы принесем мир и тебе, Марта, – мягко ответил он. – После Лаури.

Моя бабушка крепкая старушка, но, конечно, не ровня им. В ее руке была большая красная сумка крокодиловой кожи, в ней она держала деньги. Я подумал, не собирается ли она ударить дядю Яна этой сумкой.

– Уходи отсюда – позови на помощь… – закричал я.

Она со стуком уронила сумку. В руке ее было что-то черное и плоское – небольшой пистолет.

– Повторяю: отпусти его, – сказала она.

Голос дяди Яна не дрогнул.

– Не делай глупости, Марта. Мы пришли с миром и принесли мир. Никто не пострадает.

– Ты ошибаешься, – она говорила самым решительным голосом. – Если не отпустишь, кое-кто пострадает. И сильно – может, будет убит.

Дядя Ян смотрел на нее. Мы уже знали, что триппи почти равнодушны к боли и опасности. Поверит ли он ей?