Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома

С возрастающим удивлением он наблюдал, как женщины открывают ворота и разворачивают тележку, чтобы опустить борт и поставить ящик на дно. Ящик они подняли с удивительной легкостью, затратив намного меньше времени, чем понадобилось мужчинам, которые привезли его сюда. Потом закрыли борт и вернулись к сараю с той же быстротой и решительностью, как и по пути к воротам. Гораздо быстрее, чем он ожидал, они добежали до сарая и скрылись из виду. И снова раздался хлопок. Закрылась дверь?

Депо прикинул, что вся операция заняла не более пяти минут.

Поразительно! Настоящие амазонки! Хотя на первый взгляд они казались всего лишь хорошо развитыми, пышущими здоровьем молодыми женщинами. Не является ли Хельстромовская ферма убежищем для помешанных на здоровье? На подобную мысль наводил их цветущий вид. Депо отбросил такое предположение. Слишком уж по-деловому они забрали и увезли ящик. Эти женщины не были фанатками-культуристками. Скорее уж, они походили на рабочих, которые знали свое дело настолько хорошо, что обходились без слов и лишних движений. Но почему такую работу выполняют женщины?

Еще одно упущение в отчете, и нет ответа на вопрос!

Депо бросил взгляд на часы: до захода солнца осталось меньше получаса. Долина и Ферма снова погрузились в ничем не нарушаемую тишину. После всплеска энергии двух женщин местность казалась еще более пустынной.

— Так что же, черт возьми, в этом ящике?

Лучи низкого солнца заливали верхушку гребня холма слева от него, погружая долину в тень, но от золотистой травы и листьев на противоположном склоне холма отражался свет. Депо знал, что хорошо замаскировался под темными кустами, но долина и вся местность обрели оттенок зловещего спокойствия. Глубоко вздохнув, он решил не менять своего решения дождаться темноты, прежде чем уходить отсюда. Долина и все вокруг него было пропитано атмосферой западни. Он пополз обратно, дальше в тень, и осмотрел открытое пространство, которое ему предстоит пересечь. Низкие лучи окрасили поле в золотисто-рыжий цвет. И этот же свет четкой тенью выделял след в помятой им траве.

«Какой же я дурак, что выбрал этот путь! — подумал он мрачно. — А в чем же состояла ошибка Портера?»

Его охватило чувство изнеможения. Неожиданная сила этих полуголых молодых женщин, непрерывное раздражающее гудение из сарая-студии, невысказанные вслух предупреждения на инструктаже Мерривейла, пустынная долина на фоне движения коров в отдалении (почему они находятся так далеко?) — все твердило ему: нужно дождаться наступления темноты. Он лежал почти час, наблюдая и борясь с предчувствиями.

День угасал. У края горизонта, на западе, пурпурный закат казался еще ярче на фоне оранжевого неба. Склоны долины погружались в сумерки, и трудно было понять, на самом ли деле он различал детали или же просто воскрешал их по памяти. Ни на Ферме, ни в сарае света не зажигали. Видимость упала почти до нуля, но когда Депо выполз из кустов, то на севере различил звезды и слабый свет. «Там Фостервилль, — понял он. — А на Ферме до сих пор ни единого пятна света».

Депо провел руками вокруг себя, убедился, что выбрался из кустов, и лишь тогда встал на ноги. Спина заныла от боли. Депо полез в рюкзак, достал сандвич, завернутый в бумагу, развернул и впился зубами, глядя по сторонам, чтобы восстановить ориентировку. Ему помогло сияние Фостервилля. Сандвич подкрепил его. Сделав долгий глоток воды, он собрался двинуться в обратный путь.

Однако чувство опасности не проходило.

Умом он понимал нелогичность страха, но Депо привык доверять своим чувствам. Опасностью пропахло все, что он узнал, увидел, услышал, точнее — не узнал, не увидел и не услышал. Все внутри него кричало: опасность!

«Убирайся, черт возьми, отсюда!» — сказал он самому себе.

Депо повернул браслет часов и посмотрел на светящийся циферблат с компасом, установил нужное направление и двинулся через поле. Когда он вышел из-под деревьев, видимость немного улучшилась. Он двигался по длинному склону, поросшему сухой травой.

Земля под травой была неровной. Он часто спотыкался, взбивая пыль, и несколько раз даже останавливался, чтобы не чихнуть. Собственное движение по траве в этой ночной тишине казалось ему неестественно громким, но появился слабый ветерок, вздохи которого среди деревьев впереди Карлос слышал, когда останавливался. Замедлив шаг, он попытался использовать сходство между этими звуками. Сухие травинки, попавшие за ворот, царапали кожу, вдобавок его раздражало медленное движение. Депо обнаружил, что неосознанно ускоряет шаг. Что-то внутри него кричало: «торопись!».

Ориентироваться ему помогали светящийся циферблат компаса и сияющий небосвод. Он различал стволы встречающихся на пути деревьев и легко обходил их. Впереди вырисовывалась темная линия крупных дубов, тут он однажды уже прошел. Там должна проходить тропа животных. Он рассчитывал выйти на нее до того, как двинуться по твердой поверхности, на которой не росла трава. Нагнувшись, Депо ощупал почву, и пальцы наткнулись на почти стертые следы копыт в засохшей грязи. Давно уже ни один олень не проходил тут. Это были старые следы, он их заметил еще утром, и сейчас они лишь дополнили картину общего впечатления от долины: все живое словно старалось держаться подальше от нее.

Депо выпрямился и пошел по тропе, когда расслышал слабый шелест в поле позади себя. Этот звук не походил на шуршание травы, которое производят ветер или идущий по ней человек. И источник шума невозможно было определить — просто где-то сзади. Свет звезд не позволял рассмотреть ничего, кроме далеких теней, которые могли быть деревьями или неровностями ландшафта. Звук становился громче, и Депо чувствовал, что угроза нарастает. Звук уже напоминал скорее шепот, нежели шелест. Карлос выпрямился, повернул прочь от этого звука и почти побежал по тропе. Он заметил, что видит тропу, если смотреть вниз под острым углом.

Вскоре он достиг линии деревьев, где мадронии росли вперемежку с соснами. Деревья закрыли слабый свет звезд, и Депо невольно перешел на шаг. Несколько раз он терял тропу, а потом находил ее ногами на ощупь. Ему очень хотелось вынуть фонарик из рюкзака, но странный звук за его спиной все усиливался. Теперь он напоминал свист. Шум множества нижних юбок с фижмами, если бы их тащили по траве, не был бы столь металлическим. Видение этих юбок на мгновение позабавило его, однако лишь до тех пор, пока он не вспомнил о полуобнаженных молодых амазонках на Ферме. И почему-то эта воображаемая картина отнюдь не показалась ему забавной.

Депо спрятал свой велосипед в кустах, где тропа пересекала узкую грязную дорогу. Эта дорога огибала невысокий холм и тянулась вниз по длинному склону к проселочной дороге, где Депо оставил автофургон. На руле велосипеда имелся фонарик, и он пообещал себе включить свет и гнать, словно за ним гонятся черти.