Стивен Кинг - Мертвая зона

– Правда, сэр, у меня нет столько…

– Или ты платишь, – сказал Стив Бернхардт, наклонившись над хозяином, – или я позабочусь, чтобы твою лавочку прикрыли. Я не шучу. Говорю вполне серьезно.

Хозяин вздохнул и полез за пазуху. Он вытащил ключ на тонкой цепочке. Толпа выдохнула. Саре стало совсем невмоготу. Живот у нее вздулся и вдруг словно омертвел. Что-то бешено рвалось из нее наружу. Спотыкаясь, она отошла от Джонни и протиснулась сквозь толпу.

– Ты здорова ли, милочка? – спросила какая-то женщина. Сара только мотнула головой.

– Сара! – позвал Джонни.

От Джекиля и Хайда… не спрятаться, мелькнуло у нее в голове. Когда она пробегала мимо карусели, перед ее глазами в темноте центральной аллеи словно замаячила светящаяся маска. Она ударилась плечом о фонарь, пошатнулась, обхватила его, и тут ее вырвало. Казалось, ее вывернуло всю, начиная от пяток. Желудок судорожно сжимался, точно нервные пальцы.

– О, боже, – сказала она ослабевшим голосом и, чтобы не упасть, крепче ухватилась за столб. Где-то позади ее звал Джонни, но сейчас она не могла отвечать, да и не имела желания. Желудок понемногу успокаивался, и в эту минуту ей хотелось одного: стоять в темноте и радоваться тому, что еще дышит, что пережила этот вечер.

– Сара? Сара!

Она дважды сплюнула, чтобы очистить рот.

– Я здесь, Джонни.

Он вышел из-за карусели, где застыли в прыжке гипсовые лошадки. Она заметила, что он рассеянно сжимает в руке толстую пачку купюр.

– Пришла в себя?

– Нет, но уже лучше. Меня стошнило.

– О, господи. Поедем домой. – Он нежно взял ее за руку.

– Получил свои деньги…

Он глянул на пачку денег и рассеянно сунул их в карман брюк.

– Да. То ли часть, то ли все, не знаю. Считал этот здоровяк.

Сара вытащила из сумочки платок и вытерла губы. Глоток бы воды, подумала она. Душу продала бы за глоток воды.

– Будь осторожен, – сказала она. – Это же куча денег.

– Шальные деньги приносят несчастье, – сказал он мрачно. – Одна из поговорок моей матушки. У нее их миллион. И она терпеть не может азартные игры.

– Баптистка до мозга костей, – сказала Сара и судорожно передернулась.

– Ты что? – обеспокоено спросил он.

– Знобит, – сказала она. – Когда мы сядем в машину, включи подогрев на полную катушку и… О боже, кажется, опять…

Она отвернулась и со стоном выбросила все, что еще оставалось в желудке. Ее зашатало. Он осторожно, но твердо поддерживал ее.

– Ты можешь дойти до машины?

– Да. Сейчас уже хорошо. – Но голова у нее трещала, во рту стоял мерзкий привкус, и все кости так ломило, будто они выскочили из суставов.

Они медленно двинулись по центральной аллее, взметая ногами опилки, прошли мимо палаток, которые были уже закрыты и прибраны. За ними плыла какая-то тень, и Джонни быстро оглянулся, осознав, по-видимому, какая сумма у него в кармане.

То был один из подростков – лет около пятнадцати. Он застенчиво улыбнулся им.

– Надеюсь, вам получше, – обратился он к Саре. – Это, наверное, сосиски. Запросто можно съесть испорченную.

– Ой, и не говори, – сказала Сара.

– Вам помочь довести ее до машины? – спросил он Джонни.

– Нет, спасибо. Мы управимся.

– Ладно. Тогда отрываюсь. – Но он задержался еще на мгновение, его застенчивую улыбку сменила широкая ухмылка. – Приятно было посмотреть, как вздрючили этого типа.

И он убежал в темноту.

На стоянке белел одинокий «универсал» Сары; он сжался под неоновым светом фонаря, подобно несчастному, забытому щенку. Джонни открыл дверцу для Сары, и она осторожно села. Он проскользнул за руль и завел мотор.

– Придется подождать, пока обогреватель наберет силу, – сказал он.

– Не беспокойся. Мне уже тепло.

Он взглянул на Сару и увидел на ее лице капельки пота.

– Может, отвезти тебя в больницу? – спросил он. – Если это ботулизм, то дело серьезное.

– Нет, все в порядке. Мне бы только добраться до дома и лечь в постель. Завтра утром, если что, позвоню в школу и снова завалюсь спать.

– Не волнуйся, спи себе. Я позвоню за тебя.

Она благодарно взглянула на него.

– Позвонишь?

– Конечно.

Они уже выезжали на главную магистраль.

– Извини, что не могу поехать к тебе, – сказала Сара. – Мне очень жаль. Правда.

– Ты ни при чем.

– А кто же? Я съела испорченную сосиску. Бедняжка Сара.

– Я люблю тебя, Сара, – сказал Джонни. Итак, слово было произнесено, его нельзя было взять обратно, оно повисло между ними в ожидании какого-то продолжения.

– Спасибо, Джонни, – только и могла ответить Сара.

Они продолжали путь в приятном молчании. Была уже почти полночь, когда Джонни завернул машину к ее подъезду. Сара дремала.

– Эй, – сказал он, выключив мотор и легонько теребя ее. – Приехали.

– Ох… хорошо. – Она села прямо и плотнее запахнулась в шубу.

– Ну как ты?

– Лучше. Ноет желудок, и спина болит, но лучше. Джонни, езжай на машине в Кливс.

– Не стоит, – сказал он. – Еще кто-нибудь увидит ее утром перед домом. Ни к чему нам эти разговоры.

– Но я же собиралась поехать с тобой…

Джонни улыбнулся:

– Вот тогда стоило бы рискнуть, даже если бы пришлось пройти пешком три квартала. Кроме того, я хочу, чтобы машина была у тебя под рукой на тот случай, если ты передумаешь насчет больницы.

– Не передумаю.

– А вдруг. Можно я зайду и вызову такси?

– Конечно.

Они вошли в дом, и едва Сара зажгла свет, как у нее начался новый приступ дрожи.

– Телефон в гостиной. Пойду-ка я лягу и укроюсь пледом.

Гостиная была маленькая и без всяких излишеств; от сходства с казармой ее избавляли лишь броские занавески, изрисованные цветами немыслимых форм и оттенков, да несколько плакатов на стене: Дилан в Форест-Хиллс, Баэз в Карнеги-холл, «Джефферсон эйрплейн» в Беркли, «Бэрдс» в Кливленде.

Сара легла на кушетку и до подбородка натянула плед. Джонни озабоченно смотрел на нее. Лицо Сары было белое, как бумага, лишь под глазами темные круги. Она выглядела действительно больной.

– Может, мне остаться на ночь, – сказал он. – Вдруг что-нибудь случится…

– Например, маленькая, с волосок, трещинка в шейном позвонке? – Она взглянула на него с печальной улыбкой.

– Ну… Мало ли что.

Зловещее урчание в животе решило дело. Она искренне собиралась закончить ночь в постели с Джоном Смитом. Правда, из этого ничего не вышло. Не хватало теперь еще прибегнуть к его помощи, когда ее станет тошнить и она побежит в туалет глотать «Пепто-Бесмол».

– Все будет в порядке, – сказала она. – Это испорченная сосиска, Джонни. Ты запросто мог съесть ее сам. Позвони мне завтра, когда у тебя будет перерыв.