Михаил Михеев - Изгнанники

Десантный отсек встретил его громким ржачем двух десятков луженых глоток. Десантники, вольно рассевшись на стоящих вдоль стен противоперегрузочных креслах, слушали очередную байку Курбанова, штатного разгильдяя группы. Сам Курбанов, невысокий, коренастый татарин с Казани-на-Альтаире, как раз стоял спиной к вошедшему капитану. Спина, кстати, впечатляла – создавалось впечатление, что при каждом движении весельчака под обтянутой тонкой футболкой кожей перекатываются крупные булыжники. Вполне естественно, что, когда Курбанов в увольнительной пьянствовал в какой-нибудь забегаловке, находилось удручающе мало желающих связываться с обладателем такой спины.

К слову сказать, и сам Курбанов в драку лишний раз не лез. Это служило пищей для незлобных шуток, но никто и никогда не рискнул бы обвинить в трусости одного из немногих выживших в резне у Борисоглебска Дальнего. Дураков не было, во всяком случае, живых.

Тогда, во время последнего Русско-Американского конфликта, американский флот совершил то, чего от него никто не мог ожидать. Внезапным самоубийственным, что для американцев было нонсенсом, броском два десятка тяжелых кораблей ухитрились прорваться к Борисоглебску и не только взять под контроль эту небольшую, но очень развитую промышленно колонию, но и захватить целехонькую орбитальную крепость, только что построенную и ожидающую перегона к месту постоянной дислокации.

Орбитальная крепость – это очень, очень серьезно. Для ее уничтожения необходимо было не менее полноценной линейной эскадры, американцам невероятно повезло, что они смогли поймать русских "со спущенными штанами" и застать эту громадину практически без экипажа – несколько механиков не в счет. Поддержанная же американской эскадрой, придающей обороне необходимую гибкость, крепость эта становилась практически непреодолимым препятствием для любого, кто решил бы приблизиться к планете. Особенно для русских – ведь снаряды их кораблей, пройдя мимо цели, обрушились бы на населенную русскими же планету. На это командование спешно прибывшей к месту ЧП ударной эскадры пойти не могло.

И тогда на штурм пошел десант. Русские десантники считались одними из самых отмороженных в обитаемом космосе, перед ними бледнели и пропиаренные, как обычно американские морпехи, и знаменитые своей выдержкой японцы, но такого безумия никто не ожидал даже от русских. Когда командующий, честно описав перспективы, вызвал добровольцев, строй десантников дружно шагнул вперед, и две сотни ботов всех типов, все, что нашлось на эскадре, атаковали крепость.

Теоретически их должны были выбить еще на подходе. Так и произошло, меньше десятка машин смогли добраться до цели и высадить десант. С десантниками пошли и пилоты – вырваться из этого ада им все равно не светило, и они тогда решили продать жизни подороже. Их была горстка, командование рассчитывало, что максимум, на что способны эти люди – нейтрализовать часть орудий крепости, однако десантники сделали невозможное. Они прорвались к командному пункту, перебили всех, кто в нем был, и полностью нейтрализовав все системы управления огнем. А через десять минут подошедший линкор выбросил вторую волну десанта, учинившую американцам даже не бой – избиение. В том сражении не было взято ни одного пленного, и вовсе не потому, что несгибаемые американцы не хотели сдаваться…

При виде капитана десантники повскакали на ноги, но Соломин небрежно махнул рукой: сидите, мол, сидите. Те с готовностью бухнулись обратно в кресла – раздолбаи все же. Впрочем, это было нормально для тех, кто по праву носил черный берет, символ одновременно и бесстрашия, и презрения ко всем и всяческим правилам. Уже то, что встали – признак немалого уважения к "первому после бога", а это что-то да значит.

Жестом подозвав командира десантников, Соломин в двух словах объяснил ему свои предположения. Отставной сержант понятливо кивнул и враз провел разъяснительную работу со своими подчиненными, особо непонятливому сунув под нос кулак размером с небольшую дыньку, после чего абордажная группа, вяло ворча, полезла в свои скафандры, а из стенных ниш, повинуясь жесту сержанта, выдвинулись еще два робота в помощь уже имеющимся.

Соломин довольно кивнул и решительно полез в собственный скафандр, такой же, как у десантников. Конечно, боевые доспехи далеко не так удобны, как парадная форма, зато и защищают они не в пример лучше, а зря рисковать глупо. Эту истину Соломин постиг еще в первый месяц службы, когда молодой и весь такой вот героический вздумал принять участие в чемпионате флота по рукопашному бою. Пацана выбили в первом же круге, сломав два ребра и наглядно доказав, что рукопашный бой, который преподают будущим офицерам в летном училище – это, конечно, неплохо против шпаны в подворотне, но лезть с этим против профессионала не стоит – зашибет. Да и вообще, осторожность – не трусость, а средство для выполнения задачи с наименьшими потерями, так что лишняя броня на плечах ну никак не помешает.

Однако когда десантная броня уже легла на плечи мягким, но весомым грузом, Соломину пришла в голову еще одна мысль. Подозвав сержанта, он в двух словах озвучил ее. Тот подумал, пошевелил губами и согласился, сказав, что если получится – замечательно, а нет – так они в любом случае ничего не теряют. Ну а лишние пять минут… Если противник настолько крут, как им кажется, то они готовы к встрече незваных гостей давно, еще до того, как крейсер взял их на абордаж. Если же нет – то и хрен бы с ними, сделать все равно ничего не смогут, дай им хоть пять минут, хоть неделю на подготовку. Не тот уровень.

– Ну что, супермены, по коням? – спросил Соломин, направляясь к своему персональному скафандру. У других офицеров персональных боевых скафандров нет, неудобно в них ни на мостике, ни на всех остальных постах. Если уж нужда припрет – наденут легкие, рабочие, ну а от того, что разрушит корабль, индивидуальная броня все равно не спасет. На крайний случай всегда можно взять скафандр со склада – они безразмерные и примерять их не требуется. А вот у командира скафандр есть, хотя это больше дань традиции. Не флотской даже, а его собственной, Соломина, традиции.

В ответ на реплику – снова смех. Никто не обиделся на шутку, никто не морщится от того, что с ними пошел человек, который уступает им всем по подготовке. Знают, что командир дуром не полезет, за себя, если что, постоять сможет, и приказы сержанта будет исполнять, как и все остальные. Не зря же, среди других наград, которых у Соломина хватает, лежит на отдельной полочке и десантный берет, да не просто так подаренный, а торжественно врученный перед строем. Таких на всем флоте семнадцать человек было, и трое тогда получили их одновременно. Три пилота транспортных ботов, уцелевшие после штурма Борисоглебской крепости. Двое по прежнему служат, а третий, самый старший, заделался теперь пиратом. Обидно…