Откровение (СИ) - Майер Виктор

Кай поручил Ремару собрать всех боеспособных сородичей в одну бригаду и таким образом создать эффективную ударную группу, предназначенную для выполнения задач повышенной сложности. Она заметно отличалась своим гомогенным, единоплеменным составом от остальных отрядов Гвардии Ковчега, набранных из выходцев из различных народов, кланов и сообществ. И вот сейчас колонна этих бойцов замерла в ожидании сигнала от бригадира. Он поднялся на ноги и прошёл в центр небольшой полости, которая служила им пристанищем во время короткого привала. Окинув внимательным, изучающим взглядом всех своих людей, Ремар объяснил цель предстоящего штурма, приказав при этом Олдину лично обеспечить сохранность жизней двоих пленников, содержавшихся в клетке, и объявил о старте боевой операции. Разведчики первыми покинули полость, и остальные воины вереницей потянулись за ними. Они довольно скоро достигли развилки, и отряд двинулся дальше по левому ответвлению, а уже через несколько минут в поле зрения появился овальный вход в карман, внутри которого расположился лагерь мертвяков. Особи не выставили караульных, что было вполне объяснимо. Оборотни имели низкий уровень интеллекта, а их координаторы являлись всего лишь живыми усилителями воли киборгов и не могли выполнять роль самостоятельных командиров в истинном смысле этого слова, так как были настроены на достаточно узкую и строго определённую функцию, не допускающую вольных интерпретаций или каких-нибудь отклонений от поставленной задачи.

Полицейские сгруппировались возле входа и достали арбалеты из чехлов, закреплённых ремнями на их спинах. Ремар отдал распоряжение о штурме, и гвардейцы стремительно ворвались в небольшую тупиковую полость — такие пространственные объекты в конструкции звездолёта они между собой называли «карманами» — и рассредоточились по всей её территории, одновременно обстреливая зомби из арбалетов. Смертоносные болты моментально нашли своих жертв, и многие из них сразу же прекратили тягостное существование в роли рабов суперкомпьютеров. Однако остальные достаточно быстро среагировали и с оружием в руках бросились на нападающих. Воины Гвардии уже не успели перезарядить компактные метательные орудия и вступили в рукопашный бой. Бригадир проследил взглядом за первым помощником (тот с несколькими бойцами начал пробиваться к клетке с пленниками) и, выхватив клинок из ножен, присоединился к битве. По одиночке гибриды не представляли большой проблемы для полицейского, принадлежавшего когда-то к элите Корпуса, но их количество всё же делало молчунов довольно опасными. Необходимо было постоянно следить за тем, чтобы не получить неожиданный удар с флангов или со стороны спины. Площадь кармана была довольно малой, и сражавшиеся люди и мертвяки сбились в эти минуты в одну беспорядочную толпу.

Ремару не требовалось лично следить за ходом боя и за собственными подчинёнными. Каждый из его воинов имел за плечами многолетний опыт смертельных схваток с врагом и действовал по простой, но зато проверенной схеме, принцип которой заключался в следующем: абсолютная и беспощадная ликвидация противника любыми доступными средствами — арбалетами, мечами, топорами и кинжалами, а также кулаками, локтями, ногами и когтями. Казалось, что в умелых руках бригадира короткий и острый как бритва клинок зажил собственной жизнью, а его хозяин стал олицетворением смерти. Зомби мало что могли противопоставить рефлексам и боевой выучке бывшего высокопоставленного офицера поисковиков, и непродолжительные по времени поединки с ним практически всегда приводили к их гибели, а если им и удавалось избежать быстрого уничтожения, то альтернатива была тоже весьма неутешительной — они падали на пол с отсечёнными конечностями, перерезанными сухожилиями или вспоротыми животами и умирали затем от потери крови.

Массивное лезвие секиры просвистело у Ремара над головой, когда тот пригнулся, чтобы избежать торопливой атаки оборотня, а спустя мгновение нападавший повалился вниз, получив круговой удар стопой в область колена и потеряв в результате равновесие. Бригадир перешагнул через его голову, вонзив на ходу когти пальцев ноги в горло и разорвав трахею, после чего оказался лицом к лицу с ещё одним гибридом. Тот попытался защититься своим деревянным дротиком, схватив его обеими руками за противоположные концы и выставив вверх навстречу клинку гвардейца, но превосходная сталь оружия разрубила на своём пути сначала древко, а затем и череп молчуна на две почти равные части. Следующий противник напал с правого фланга и был тут же отброшен мощным ударом ногой в грудь, а потом свалился на пол, сражённый другим полицейским. Новый враг — высокий, волосатый мужчина — широко размахнулся дубиной, намереваясь снести голову Ремару, но он опередил мертвяка и вонзил свой меч ему в солнечное сплетение. Оборотень застыл на один краткий миг, а когда клинок выскользнул из его тела, стал медленно опускаться на колени. Бригадир перепрыгнул через него и в прыжке зацепил свободной рукой шишковатую голову жирного зомби, шагнувшего ему навстречу, содрав тому когтями кожу и мышцы с половины лица. Безмолвный, истекающий кровью толстяк равнодушно взглянул на гвардейца единственным уцелевшим глазом и секунду спустя пал от секущего удара мечом, отделившего его уродливую голову от грузного туловища.

Вокруг Ремара образовалось пустое пространство, и это дало ему шанс оглядеться и оценить обстановку. Олдин был уже у клетки и вместе со своими людьми добивал тех особей, кто, судя по их ожесточённому сопротивлению, охраняли координатора, находившегося, по всей видимости, там же, в центральной части полости. Бригада успешно справлялась с заданием — количество врагов значительно уменьшилось, и вся площадь кармана была усеяна трупами гибридов. У командира полицейских не возникало никаких сомнений в том, что битва закончится уже через несколько минут. Обезглавив очередного молчуна, он не спеша направился к клетке. Последнего противника, который посмел встать на его пути, бригадир убил голыми руками. Тот был вооружён тяжёлым двуручным клинком, и он легко уклонился от размашистого, неуклюжего удара косматого воина с каменным лицом, лишённым всяческих эмоций, а затем подрезал у него сухожилия коленного сустава на передней ноге. Мужчина повалился вниз, но гвардеец не позволил ему упасть, зашёл за спину и схватил за горло левой, безоружной, рукой. Мимоходом он быстро вонзил меч в грудь лежавшего рядом смертельно раненного мертвяка — незадолго до этого его обезвредил один из полицейских, — после чего обхватил шею оборотня уже двумя руками и взял её в плотный захват. Одним резким движением он сломал шейные позвонки и, убедившись в смерти жертвы, оттолкнул труп в сторону.

Бой закончился. Пока полицейские добивали поверженных, но всё ещё живых зомби, Ремар, возвышаясь над мёртвым телом, вдруг с беспокойством подумал о том, что в последнее время процесс уничтожения гибридов стал доставлять ему удовольствие. Подобные мысли встревожили его и заставили вспомнить тот день, когда он впервые убил человека, испытав при этом моральное удовлетворение. Даже не одного, а двух: он ликвидировал Второго, собственного начальника, кого боялся и презирал, а также Дуглора, оберлейтенанта штурмовиков, которого ненавидел всей душой. До того памятного случая ему, конечно же, приходилось «устранять» людей, в основном врагов Полицейского Корпуса, поскольку подобной деятельности практически невозможно было избежать за годы службы в ранге бригадного офицера, но в те времена для Ремара это являлось всегда лишь досадной необходимостью, чем-то, что по большому счёту почти не несло в себе эмоциональной составляющей. Тогда это было просто работой, а теперь убийство стало для него чуть ли не смыслом жизни. Данное обстоятельство тяжёлым грузом лежало на его сердце, ведь все без исключения молчуны, в том числе и координаторы, были в прошлом обыкновенными людьми и после гибридизации не по своей воле шли выполнять приказы киборгов, которые являлись слугами земных мыслящих машин. Всё-таки не следует забывать или же просто игнорировать этот факт! Не стоит ожесточать помыслы и позволять себе превращаться в безжалостное орудие возмездия, ведь мертвяки не виноваты в том, что стали безропотными инструментами чуждого и враждебного им разума...