Первый инквизитор (СИ) - Селезнев Дмитрий

Первые результаты меня порадовали.

— Товарищ майор, Ваши люди действуют отлично. Я отправляюсь с третьим взводом к особняку мэра. Вам советую перегруппироваться и понаблюдать за событиями со стороны. И еще. Взвод, который действовал в речном порту, присмотритесь к нему. Только там цель ушла. Ушла прямо из-под носа.

В последней фразе я подпустил в голос металла. Майор в ответ был готов сказать какую-то резкость, но сдержался.

— Возможно, Вы правы, господин Инквизитор. На связи.

— К бою. — Скомандовал я, и сев в боевую машину, передал команду гвардейцам. — Куница-три, за мной, цель в бортовом компьютере.

Третий взвод гвардейцев был единственным, где все бойцы были из Тигарден-сэкунды. У них в этом полисе жили семьи, и они были самыми мотивированными в успешном проведении операции. И ни один из них не имел родственных связей с аппаратом мэра.

Охрану около особняка мэра несли два экипажа шерифов. Увидев четыре армейские боевые машины, они были удивлены, но глупостей не сделали. Мы остановились аккуратно возле шерифов. В бронекостюме я возвышался над окружающими и выглядел, я надеюсь, грозно. Шерифы положили руки на кобуры, но оружие не доставали.

— Операция Инквизиции. Не вмешивайтесь, вас это не касается. — Прогремел я через встроенную систему коммуникации.

— Вот ордер, все по закону. — Добавил лейтенант гвардейцев, подбегая к нам.

— Команды не было… — Начал было один из шерифов. Гвардейцы оттеснили их, этот этап прошел спокойно.

Я со своими оперативниками двинулся к дому, пытаясь просканировать особняк на предмет охранных устройств и живых людей. Когда мы подошли к дому почти вплотную, в окне на втором этаже зажегся свет.

— Что за шум, чёрт побери! — это был точно не мэр. И тут же этот голос заорал: — Они уже здесь!

Из окна упали несколько тяжелых черных предметов. Изо всех сил я прыгнул в сторону. Несколько взрывов слились в один, я перекатом ушел еще дальше и, вскочив на ноги, вломился в стену рядом с входной дверью. Резкая головная боль едва не отключила меня.

Дом мэра не был крепостью. Респектабельный район, круглосуточная охрана, а главное — он был в одной лодке с мразью, что взяла этот мир на горло. Ему нечего было опасаться. Но все равно арсенал в доме держалисерьезный. Из двух окон сразу вслед за гранатами открыли огонь лазерные винтовки. Мощные, но с низкой скорострельностью, они не представляли для нас угрозы, ведь мы уже были внутри. А в коридоре на первом этаже, куда я влетел в облаке щепок, досок и кусков штукатурки, меня встретил сам мэр, выстрелив в упор из какого-то подобия электромагнитного дробовика. Он был очень проворен для больного старика, и я не успел уклониться от выстрела. Мое закованное в броню тело улетело в дальнюю стену коридора, а старик исчез в противоположном от меня дверном проеме, ведущем на задний двор. Там его уже ждал Лайм.

— Командир, ты в порядке?

— Да, выхожу к вам.

С трудом поднявшись на ноги, я вышел на задний двор. Синий зачистил второй этаж и спустился к нам через окно. Лайм стоял возле мэра. Тот властно лежал на свежевскопанной клумбе лицом в землю и пытался встать. Бронеботинок Лайма, уютно устроившийся между лопаток наглого старика, не давал этого сделать. Головная боль, прострелившая мне череп минуту назад, стала стихать. Свое дело сделали уколы из встроенной аптечки.

— Выстрел из дробовика лучше опустить в отчете. — Попросил я, парни синхронно кивнули. Мы действовали хорошо, все, кроме меня.

Гвардейцы в оцеплении ничего не видели, так что операция была завершена успешно. Мэра мы забрали в наш штаб, который расположили в казармах гвардии. Туда же примчался шериф.

— Из столицы требуют объяснений. Магистрат прислал гневное письмо и с Вами хочет лично поговорить председатель! — главный шериф покраснел, вспотел, трясся, но говорил весьма уверенно. Он протягивал мне коммуникатор, где подсвечивался активный вызов в режиме удержания.

— Что с Вами? — перебил его я. — Вы выглядите очень странно. Это заставляет меня думать, что Вы нервничаете, и Вам есть что скрывать. Меня уже пытались убить этой ночью.

Шериф глубоко вздохнул:

— Я всю жизнь служу этому миру. Мне не нравится все это.

— Мне тоже. На чьей Вы стороне?

— Я на стороне закона. Если мэр Вильсон преступник, я лично направлю его в суд. Но если нет — Ваш произвол не останется безнаказанным. Это наш мир!

Ромул уже дал мне сигнал, что шериф не лжет. Выходило, что он не на стороне предателей. Меня это устраивало. Разговор с председателем магистрата убедил меня, что правительство мира плотно завязано с преступниками. От меня требовали освободить задержанных и передать расследование в руки местных шерифов.

— Что за «инквизиция»? — орал председатель магистрата. — Метрополия совсем обнаглела? Мы стали жертвой военной агрессии и смогли наладить мирную жизнь. Нам не нужен контроль цепных псов с Земли!

Когда лозунги заменили человеческую речь, я закончил разговор. Надо было думать, что делать со столицей. Повторить все, как в Сэкунде не получится. Там больше население, больше гвардии, личный состав подразделений шерифов там куда многочисленнее. И главное — правительство настроено крайне враждебно.

Из положительных моментов я мог отметить, что второй по значимости город был на нашей стороне, и щупальца зла не проникли так глубоко в Тигарден-сэкунде, как в столице. Шериф со своими ребятами мешать нам точно не собирался. Местная гвардия была с нами. Гражданское население пока ничего толком и не знало, кроме того, что несколько часов идут операции шерифов со стрельбой и арестами. Митингов или еще чего похуже пока не ожидалось.

Макмиллан со своей группой тоже добился определенных результатов. Бэкдоры, руткиты и прочие малопонятные мне слова были обнаружены Ремом всего за несколько часов работы. Все указывало на то, что Евгений очень плотно и очень аккуратно влез везде и оставил себе лазейки на будущее. Скрытое вторжение. Он мог почти мгновенно получить доступ куда угодно. Обнаружить его при этом можно было, только если знать, что искать. Интерфейсы наших бронекостюмов и боевых машин были замкнуты и защищены, нам ничего не угрожало. Протокол на этот случай уже исполнялся. Наш десантный корабль должен был сформировать орбитальную группировку спутников, блокирующих связь с этим миром. На это требовалось еще пару дней. Угроза из столицы виделась мне, однако, слишком важной, что бы откладывать активные действия на этот срок.

Я, Макмиллан, Варрен и Лайм пытались несколько часов соорудить план, который приведет не только к нашей гибели, но и к зачистке столицы от преступников и их резидентов. Полномасштабная высадка десанта и боевые действия мне не нравились по причине высокой опасности подвергнуться удару со стороны Евгения. Кроме того, стремительные действия обещали успех там, где не помогала длительная осада.

У нас было два «примула», четыре десантно-штурмовых бота и две «распашонки». У майора гвардии Варрена, после чистки в собственных рядах, осталось чуть меньше трех сотен бойцов, которым можно было доверять. Удар в нескольких местах одновременно, арест или уничтожение главарей. Мы до сих пор не выяснили, кто лидер наших противников. Были известны главы преступных группировок, несколько магистратов, но общее руководство осуществлял кто-то ускользающий от нашего внимания. Это обстоятельство меня тревожило. Если бы я только мог представить себе, о ком идет речь, скорее всего запросил бы десант на планету, а сам постарался убраться оттуда при первой возможности. Но я тогда не видел общей картины и действовал, исходя из имеющейся у меня информации.

Для десантирования на поверхность с помощью капсул нам пришлось подняться на борт «Ивана Рогова». К сожалению, времени на встречу с навигатором корабля у меня не было ни минуты.

В первой капсуле был Индиго, Лайм, я и пара десантников из абордажной команды. Во второй Макмиллан с таким же отрядом. Ромул и Рем остались на орбите, их должны были спустить на поверхность во второй волне, если все пойдет достаточно хорошо. Майор Варрен со своими людьми должен был десантироваться на «примулах» и ботах. Столица Чайного Сада — полис Эдем с полумиллионным населением — не имел противокосмической обороны. Но по опыту зачистки Тигарден-сэкунды мы ожидали серьезное сопротивление на земле, непосредственно при арестах.