Миссия К-314 - Николай Николаевич Шоластер
Поначалу наивность молоденькой девушки умиляла, Костя с ней спорил и пытался что-то объяснить, опираясь на свой опыт. Но потом понял, дело тут не в молодости, это менталитет, присущий всем обитателям этой планеты. Та самая несовместимость разных миров.
Патрис это тоже понимал, потому и был против их общения, он боялся за любимую дочь — единственное бесценное сокровище, независимо от формы ее существования.
— Что, собственно, у них общего, — рассуждал он. — Безусловно, вот это его умение жонглировать словами, занятие удивительное. Но, по своей сути, он хищник, и от этого никуда не деться! Пусть он не такой, как амилы, но всегда готов при случае впиться зубами во врага, причинить вред и даже убить, не уступив ему дорогу.
Вообще, жители Туинтала испытывали нечто похожее на брезгливость ко всем хищным существам и боялись «запачкаться» при общении. Это был их принцип, они считали себя на много порядков выше первобытных дикарей, наводнивших физический мир. Они гордились своей способностью уходить в тонкий, с их точки зрения, более продвинутый мир.
Наконец, Патрис решил откровенно поговорить с Костей:
— Послушай, землянин! Оставь девчонку в покое, она совсем еще ребенок, и я не хочу… Ваши отношения все равно не имеют продолжения, вы слишком разные! У тебя в голове постоянно появляются какие-то агрессивные планы, которые ты намерен осуществить.
— Да, есть такое дело. Но наши отношения никак не связаны с ними. Я все равно умру, уйду из ее жизни навсегда, причем очень скоро!
— Вот именно! Я про это и говорю… я же чувствую. Все твои идеи выглядят для нас дико, кроме того, они весьма опасны и для тебя. Она будет страдать!
— Ты не понял, я умру в любом случае… с планами или без них. Тут рабы быстро приходят в негодность и их утилизируют… либо по причине смерти, либо из-за утраты трудоспособности. Так что, страданий ей не избежать в любом случае. Что я могу сделать, мы уже знакомы! Когда меня не станет, по какой-то из причин, объясни ей, что это было неизбежно. Пусть вспоминает стихи, там хранится все то, что остается от нас. Но мы, если уходим, то уже навсегда.
— Хорошо, мы друг друга поняли. Но хочу предупредить тебя… насчет твоих планов. У тебя уже почти созрел… ты о нем думаешь, как о «Последней игре». Уверен, если бы ты писал его на бумаге, как у вас принято, так бы его и озаглавил. Ты ведь из тех, кто жил обманом, наживаясь на безумии азартных людей.
— Все это осталось в далеком прошлом, я теперь другой. Но напоследок я сыграю свою последнюю игру. Кину этих уродов, как раньше кидал жадных, самовлюбленных любителей халявы. Это единственный шанс спасти себя, а заодно и вашу планету… и Ману!
Костя загадочно улыбнулся Патрису и добавил:
— Умирать лучше весело! Если мой кидок получится, повеселюсь от души, а коли нет, так я пытался! Это лучше, чем бесславно сгнить покорным рабом.
— Не могу сказать, что одобряю твои намерения, но ты другой, ты же все равно будешь драться. И я не уверен, что ты победишь, но все же… вопреки нашим принципам, желаю тебе удачи и… будь осторожен!
Глава 6. Трудный выбор
— Иен Сан, разрешите обратиться, Сан? — Костику уже было разрешено называть своего конвоира по имени, тем не менее он пока еще опасался его гнева и старательно подбирал слова.
— Да говори, раз уже начал. Чего мямлишь, давай быстрее и по делу!
— Сан, я должен предупредить вас! Дело в том, что постоянное везение всегда вызывает кучу вопросов и подозрений у партнеров, поэтому время от времени необходимо проигрывать, Сан.
— Кого учишь, футлон?! У меня все просчитано! На пять побед, одна ничья и один проигрыш, — при этом Иен приподнял указательный палец, как бы обращая внимание тупого раба на свое превосходство в математике. Амилы всегда этим гордились: «Только мы можем все так точно рассчитывать, а как же иначе!»
— Сан, все ваши партнеры также хорошо считают, и любая закономерность будет тут же выявлена! Так что, никакой математики, напротив, надо создать полную иллюзию случайности, Сан!
Иену было противно, что какой-то раб учит его жизни, он всегда старался его как-то унизить, но прислушивался, поскольку сомневаться в его правоте не было смысла. У Кости был весьма богатый опыт по части азартных игр, да к тому же он беспрепятственно копался в чужих мозгах.
— Сан, поймите меня правильно… Ну, в общем… разрешите мне самому решать о вашем выигрыше или… проигрыше.
— Ты что-то далеко заплыл, пловец-мечтатель, так и утонуть недолго! А может ты вообще хочешь мое место занять?
— Сан, я так и думал, что вас это разозлит. Поймите, мне ваши деньги без надобности. Просто я прекрасно считываю, что во время игры думают ваши партнеры, в том числе и о вас. Это дает мне возможность их быстро запутать, если же мы будем совещаться по каждому ходу, то потеряем оперативность, необходимую в игре, Сан.
Иен пошевелил немного своими «цифровыми извилинами» и согласился:
— Ладно, пусть так, играй за меня! Все равно на мой счет будет капать! Но знай, в конечном итоге я всегда должен оставаться в прибыли! Иначе, зачем ты мне сдался? Избавлюсь от тебя, причины всегда найдутся! — и как бы в подтверждение своих слов, он демонстративно положил свою руку на корпус армейского ручного утилизатора.
У Иена уже давно созрели планы на К-314. Помимо пополнения счета появилась возможность показать себя еще и перспективным руководителем, умеющим обеспечить высокие показатели в работе. Костя всегда быстро и качественно выполнял все задания. И, что безусловно нравилось Иену, он мог работать совершенно самостоятельно, освобождая своего конвоира от «непосильного труда» по контролю за работой.
Со временем К-314 можно было поставить звеньевым, а себе попросить повышения. В конце концов, свалить с этой опасной планеты, от которой все так и ждали какого-нибудь подвоха. Ведь производство, лихо развернутое здесь, было незаконно и, в случае провала, это грозило весьма трагическими изменениями в жизни многих почтенных амилов, не говоря уже о Го, их-то ждала утилизация. Конечно, руководство тут же отреклось бы от них, мол они самовольно замутили эту преступную схему за спиной
