Ходоки во времени. Суета во времени. Книга 2 - Виктор Васильевич Ананишнов

Ему хотелось быть благородным красавцем, всеобщим любимцем, покорять женские сердца, успешно выступать на рыцарских поединках, в дуэльных схватках; или прославиться на поле брани, отстоять чью-либо честь…

Но женщины смотрели на него с отвращением, а мужчины – с презрением. И он мстил и тем, и другим.

Мстил!

Он ещё отомстит и Радичу за его везучесть, надменность и заносчивость, и Арно – за его мужское величие, и Тойво – за его увлечённость, и Эдуарду, и Осикаве, о котором слышал, что тот будто бы состоял в их объединении, но которого ни разу не видел. И даже пьянице Гнасису – просто за то, что они с ним встретились.

Он им отомстит всем и за всё!

О мести даже думать было болезненно сладко…

Толкачёв застал Владимира врасплох. Тот как раз самозабвенно вырезал на подоконнике своё имя крупными буквами и не заметил, как рядом проявилась огромная и мощная, по сравнению с его комплекцией, фигура КЕРГИШЕТА.

Связанный и с кляпом во рту, лежа на кровати, на которой только что спал дон Севильяк, Владимир выпученными безумными глазами смотрел и не видел, а если и видел, то не понимал происходящего вокруг него, настолько его поразило случившееся. Громадный, под потолок, как ему показалось, человек, а быть может, и не человек вовсе, легко взвалил на свои плечи грузное, неподъёмное тело дона Севильяка и ушел в дверь, пружиня сильными ногами. Руки дона Севильяка вяло волочились по полу.

Хлопнула дверь. До Владимира постепенно стало доходить, что он не спит, а всё произошло наяву. И связан он по-настоящему, и рот у него заткнут какой-то тряпкой…

И чтобы ото всего избавиться, надо уходить на дорогу времени, не расплатившись с обидчиком.

Симон изнутри такси открыл дверцу, уступил, потеснившись, место на сидении.

– Давай его, голубчика! – наигранно весело сказал он. – Хоть бы здесь перестал храпеть… У-у!.. Запашок от него.

– Ну, здоров же он, – вытирая пот, облегчённо выдохнул Иван. – Я его несу, а он руками по земле чиркает.

– А переход?

– Нормально.

Симон перешёл на первое сидение, повернулся к Толкачёву.

– Тебя где высадить? – спросил он и предостерегающее повёл бровью на водителя такси, молодого парня, которому, видимо, компания с пьяным не нравилась – он сидел, поджав губы, и деланно безразлично смотрел перед собой; ему за это обещали хорошо заплатить.

– Нигде. Тебе одному его ко мне не провести, – сдержанно ответил Толкачёв. – В нём килограммов сто пятьдесят.

Дальше они ехали молча, пока Иван не попросил шофёра:

– Вот сюда, пожалуйста! – И через некоторое время: – Приехали!

Расплатились. Таксист был доволен и оплатой, и тем, что пассажиры благополучно добрались до нужного места без ущерба для такси.

Ходоки с трудом извлекли друга из тесного для него салона – машину при этом раскачивало, как лодку на волнах.

Взяли дона Севильяка под руки, закинув их себе на плечи, и живописной группой под ироническим взглядом таксиста направились в ближайший двор, где в стороне от нескромных глаз стали на дорогу времени и проявились в прихожей квартиры Ивана.

– Я остановился на всякий случай подальше от дома, – проговорил Иван.

– Это разумно, – пыхтя под тяжестью дона Севильяка, отвечал Си-мон. – Вообще-то, Ваня, тебе надо иметь свою машину.

– Легко сказать! Взял и купил.

– Это не так сложно.

– Кому-нибудь и не сложно. А я боюсь её. Пробовал уже неоднократно, когда прорабствовал. На ней ведь, если сам не задавишь, так тебя задавят. Не я придумал. Ну а что? Не правильно? Да и зачем она мне? Чтобы под окном стояла и всем глаза мозолила?

– Тоже мне фаталист какой нашёлся… Фу, как от него несёт перегаром… Надо развернуться, а то не пройдём…

Арно

В квартире их уже ждали, а точнее, в комнате, развалившись на диван-кровати, сидел Арно с нахальной ухмылкой на небритом лице. Длинные ноги накрест, руки в раскидку облокочены на спинку дивана. Он жевал резинку и был уверен в себе.

В углу комнаты, у телевизора на стуле, смирно сидел Сарый. Положив руки на бёдра, и тоскливо посматривал на Арно негодующим взглядом, справедливо считая, что тому здесь делать нечего.

– С прибытием! – с фальшивой радостью приветствовал Арно входящих.

По тому, как потяжелевшего дона Севильяка потянуло вниз и в сторону, Иван понял, что Симон ему уже не помощник, так как, по-видимому, увидев Арно, стал на дорогу времени, дабы разведать обстановку: один он сюда пришёл или со всей оравой отщепенцев.

– Зря он, – с досадой буркнул Арно, принимая более скромную позу. – Я один. Никто больше не знает, где вы прячетесь.

Проявился Симон.

– Чисто, – доложил он и вопросительно посмотрел на Арно.

– Говорю же, я один пришёл.

Иван, перехватив в охапку дона Севильяка. повалил его на диван. Арно с ворчанием едва успел увернуться, чтобы уступить место падающему телу ходока.

– Вы что, всегда так гостей встречаете? – вскакивая, воскликнул он. – Один, – он кивнул на слегка ожившего и порозовевшего Сарыя, – молчит как рыба, другие даже не поздоровались. Севильяками бросаются.

Не такого приема ожидал Арно, идя сюда. Всё: встреча, приём, разговор – представлялись ему совсем не так, а иначе. Как-никак, он к ним пришёл в необыкновенное время, и они должны были бы понимать это не хуже его.

Он не знал, что и Симон, и Толкачёв откровенно растерялись от неожиданного визита одного из группы Радича, поэтому всё, что ими делалось в первые минуты, нельзя было назвать осмысленным: Симон бросился проверять временную округу по привычке, а Ивану надо было куда-то положить надоевшего храпом и тяжестью дона Севильяка, и он не нашёл ничего лучшего, как взгромоздить его на диван, не предупреждая Арно.

Но как только Арно заговорил, и в его тоне послышались извиняющиеся и даже просительные нотки, Иван и Симон понимающе переглянулись и обрели уверенность в действиях – с гостем пока что не церемониться. Сам пришёл, никто его не звал.

– Мы тебя слушаем, – холодно сказал Симон, присев на диван в но-гах дона Севильяка, тесня его свободно раскинувшуюся тушу.

Арно стоя потоптался на месте. Огляделся.

– Сесть-то можно? – спросил с вызовом.

– Садись! – сделал широкий жест Симон.

– Однако вы… нахалы! – бодрясь, попробовал перейти в наступление Арно, вытаскивая из-за стола стул и садясь на него верхом, спинкой вперёд, напротив Симона.

– Не более твоего, – парировал Симон обвинение в нахальстве со стороны гостя.

Иван, засунув руки в ягодичные карманы джинсов, стоял у двери в комнату за спиной Симона и с интересом рассматривал Арно. От того не ускользнуло внимание Ивана, и он несколько раз тоже посмотрел на него, каждый раз приподнимая густые, сросшиеся над переносицей брови. Это, наверное, сбивало его с мысли, и в комнате повисла неожиданная тишина, ритмично прерываемая густыми всхрапываниями дона Севильяка.

– Так что же тебя привело к нам? – ровным голосом спросил Симон, когда Арно уже начал беспокойно дергаться на стуле и искать место для рук.

– Мне