Мерцающие - Марьяна Куприянова
Рэй мучил девушку не просто так. Он был тираном и получал удовольствие от страданий жертвы. Рина была вовсе не первой в его коллекции. Каждую новую «подопечную» юноша измучивал до такой степени, чтобы добиться крайней степени ненависти к себе. Причиняя девушкам боль, Рэй испытывал сильное сексуальное возбуждение. Он понял это еще в одиннадцать лет, и этот психологический сдвиг определил его судьбу.
Месяц спустя, почти не помня себя от физического и морального истощения, Рина лежала на полу и ожидала, когда Рэй снова придет, чтобы задать ему свой последний вопрос и сделать последнее признание. Девушка ощущала приближение смерти. Ее тело, покрытое многочисленными мелкими ранениями, синяками и укусами, казалось, уже начало гнить заживо, точно так же, как ногти, волосы и зубы. Жизнь молодой девушки была кончена. Когда Рэй вошел в помещение и присел у тела Рины, она устало подняла голову и спросила его:
– Зачем ты делаешь все это?.. Почему бы тебе просто не убить меня?
– Мне нужно, чтобы ты возненавидела меня.
– Но я не сумею…
– Почему?
– Я все еще люблю тебя, Рэй.
Услышав это, юноша обхватил шею девушки руками.
– Любишь?
– Как и в первый день нашей встречи…
Рэй не нуждался в жертве, которая не сможет его ненавидеть, поэтому он задушил Рину. Девушка не сопротивлялась, на это у нее не осталось никаких сил. Жизнь и так покидала ее, а сильные руки Рэя довели начатое до конца. После этого светловолосый молодой человек навсегда покинул загородный дом, оставив там тело, прикованное к трубам. Через месяц, а может, и раньше, он найдет себе новую жертву.
***
Старый полицейский замолчал и посмотрел на молодого. За окном их новенького «Chevrolet caprice classic» вьюга успела успокоиться, а ночь все еще была темна и глубока. Пока старый полицейский рассказывал, патрулирование территории закончилось, и теперь они стояли во втором квадрате, припарковавшись у закрытой закусочной, и пытались отогреть руки с помощью небольшой автомобильной печки.
Молодой полицейский выглядел удрученно и растерянно. Когда Гленн Миллер сказал, что такие истории лучше не рассказывать по ночам, Уолтер не придал этим словам особого значения. Молодой полицейский подумал, что Гленн всего лишь хочет запугать его. У старого полицейского всегда был веселый нрав. Однако история действительно оказалась ужасающей. И звездная морозная ночь лишь укрепила впечатление Ллойда. Один вопрос не давал покоя молодому полицейскому.
– Одно мне неясно, Гленн. Откуда тебе известны такие подробности? О рождении, детстве этой девушки, о многом прочем?..
– Это еще не вся история, парень, – усмехнулся старый полицейский.
– В таком случае, я слушаю.
– В самом начале я сказал тебе, что в то время был немногим старше тебя, и только заступил на службу в убойный отдел в Прово. Мне тогда казалось, что Прово – лучший город во всем штате, да что там, во всей стране. Ведь я родился и вырос там. В Прово я встретил свою будущую жену, стал отцом, и лишь затем переехал в Солт-Лейк-Сити по долгу службы. Но в Прово со мной случилась самая ужасная история, которую я буду вспоминать оставшуюся жизнь. Эта история потрясла меня до самых глубин, парень. Больше ни разу за всю свою службу я не сталкивался с подобным.
Старый полицейский замолчал, углубившись в воспоминания и задумавшись, как лучше сформулировать концовку, чтобы молодой полицейский был так же потрясен, как и он сам много лет тому назад. Финал этой леденящей кровь истории заслуживал быть описанным в какой-нибудь книге или хотя бы кинохронике. Но нигде, кроме полицейских архивов и частично истории болезни в психиатрической клинике он не был зафиксирован.
– Я хорошо помню тот день, – заговорил старый полицейский, глядя поверх руля взглядом, устремленным в прошлое. – Я и мой напарник пришли на службу. Всем было очень весело, потому что накануне мы поймали одного крайне удачливого вора, взяли прямо с поличным. Шериф был доволен нами. Прямо с утра кто-то уже принес пончики. Гарри, мой напарник, взял себе с глазурью, а я взял с сахарной пудрой. Мы также взяли в руки по стаканчику капучино, и тут поступил звонок. На расстоянии двух метров я слышал, как женщина кричала в трубку нашего диспетчера. «Здесь труп, здесь труп, приезжайте скорее, господи Иисусе, помилуй нас!», – кричала она и плакала. Мы отложили кофе и пончики и бросились по машинам. Кажется, дело было серьезное, но никаких деталей мы не знали. Нам было сказано, что найден труп девушки где-то за городом, в заброшенном доме. И мы отправились туда.
Судмедэксперты уже были на месте, мы быстро поздоровались и вошли в дом. Тело оставили в том же положении, что и обнаружили. Светловолосая девушка выглядела, словно ее только что вытащили из могилы, где она пролежала как минимум месяц. Пока я, ошеломленный, рассматривал ее покрытое ссадинами, ранами, трупными язвами тело, один из экспертов сказал мне, что девушка повесилась, вероятно, неделю тому назад. Запах стоял соответствующий, и тело выглядело ужасно. Пару человек вырвало.
– Погоди, – медленно, почти по слогам, произнес молодой полицейский, – как это – повесилась? Я что-то не…
– Имейте терпение, молодой человек, и все узнаете, – спокойно ответил старый полицейский, – позволь же мне продолжить и не перебивай меня. На подоконнике мы обнаружили толстую тетрадь и исписанную ручку. Перед тем, как повеситься, девушка написала художественный текст о том, что с ней происходило перед смертью. Весь мой рассказ – это то, что мы прочли в той тетради. Это один из источников, откуда я знаю столько подробностей дела. Установив личность погибшей, мы поняли, что это дочь убитых недавно супругов. Мать закололи ножом, а на отца упал «минивен», сорвавшись с троса. К тому же, вскоре выяснилось, что самоубийца была пациентом психиатрической лечебницы, наблюдалась там с самого детства. Чем она болела, ты уже знаешь, но это не все. Помимо видений геометрических фигур в истории болезни девушки значилось диссоциативное расстройство идентичности. Думаю, тебе должно быть известно, что это такое, Уолтер. Но девушке этого известно не было. Врачи и родители скрыли это от нее. На самом деле никакого Рэя никогда не существовало. В реальности такого человека не было. Рэй был второй личностью Рины. И когда сознание Рэя подавляло сознание Рины, девушка выпадала из реальности в мир геометрических фигур.
– Я не понимаю, – заторможенно сказал молодой полицейский, – кто же тогда убил ее родителей?
– Она, – ответил Гленн. – У Рины началось обострение, и она воплотила вторую личность, придумав маньяка, который якобы следит за нею. Когда ее родные заметили, что у девушки проявились симптомы, о которых давно предупреждали врачи, они собирались положить ее в клинику, под наблюдение. Чтобы никто не пострадал, особенно сама Рина.
