Циклы "Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов
В каюте воцарилось молчание. Но, очевидно, сразу решать столь сложные проблемы было не под силу даже им: никто не предлагал хотя бы пути, на котором следовало искать решение. Да и что можно было предположить? Корабль непоправимо выведен из строя, при нападении роботов пострадала и рация дальней связи, так что с ее помощью сообщить что-либо на Землю невозможно.
Поэтому Сенцов, видя, что товарищи немного отдохнули, приказал возобновить переноску снятых с земной ракеты грузов. Все выходили из ракеты медленно, с опаской. Но ничего страшного не произошло. Космонавты принялись за дело. Перетащили все, что еще могло пригодиться, и кроме того — катушки с результатами научных наблюдений, записями телемагнитографов, рулоны диаграмм, вычерченных самописцами за время полета, бортжурнал, некоторые уцелевшие приборы и даже личные вещи.
Затем они подкрепились, и Сенцов приказал отдыхать.
После тщательного осмотра коридора оказалось, что здесь на каждого приходилась одна каюта-лаборатория да еще семь оставалось пустыми. Впрочем, это не радовало: в своей ракете было «хоть и в тесноте, но не в обиде», как сказал Калве, очень уважавший русские поговорки.
Детальное обследование кают показало, что место для спанья находилось, очевидно, в одном определенном углу: там было несколько кнопок, особый свет.
Сенцову казалось, что едва доберется он до невидимого убаюкивающего ложа, как моментально уснет. Но стоило лечь, закрыть глаза, и сон ушел.
В конце концов все они уцелели. Потеря ракеты, конечно, значительно усложняла положение. Но, убеждал себя Сенцов, могло быть и похуже, если бы, например, в полете в ракету просто врезался основательный метеор. Будем считать, что случившееся пока не вышло за рамки тех неприятностей и неудобств, к которым следовало быть готовым каждому космонавту еще перед вылетом за пределы атмосферы. А космонавтам стоит только отдохнуть, и они обязательно что-нибудь придумают…
Сенцов лежал смертельно усталый и знал, что не заснет, пока не найдет хотя бы направления, в котором следует действовать. Но сейчас утомленная мысль бродила будто в темной пещере, и нигде, ни в одной стороне не виделось светлого пятна выхода. Всюду — глухая стена…
Космонавт встал, вышел из каюты. Подошел к прозрачной перегородке. Продолжавшийся за нею коридор через несколько метров упирался в дверь, — за ней, видимо, и находилась рубка. Воровато оглянувшись, Сенцов, вопреки собственному запрету, попытался как-нибудь сдвинуть перегородку. Это ему не удалось, и тогда он начал медленно ходить взад и вперед, стараясь ненароком не разбудить других.
У двери каюты, где поместился Раин, он прислушался: астроном всегда имел обыкновение похрапывать во сне. Действительно, из-за двери доносились едва уловимые звуки. Сенцов тихо приоткрыл дверь — и остановился, изумленный.
Раин вовсе не спал. Он сидел у стола и слушал Калве, что-то говорившего ему вполголоса.
Сенцов хотел было выругать их за нарушение приказа, но тут же спохватился: а сам?.. Ясно, мысль о спасении занимала не его одного и каждый искал выход. Он вопросительно взглянул сначала на Калве, потом на Раина. Раин грустно поднял брови, Калве отрицательно покачал головой.
Сенцов присел рядом с Раиным. И тут же в открытую дверь заглянул Коробов и, усмехнувшись, вошел в каюту. За ним — Азаров. Все снова были в сборе.
— Ну, раз пришли — предлагайте, — сказал Сенцов.
— Да мы тут думали… — сказал Раин. — Восстановить никак нельзя?
— Никак, — коротко ответил Сенцов.
— Мне все же кажется, — начал Калве несмело, — мне лично кажется, что мы могли бы воспользоваться этой ракетой, не так ли? В конце концов, это тоже космический корабль, и… — Он умолк, поочередно вглядываясь в лицо каждого пилота.
— Это действительно тоже космический корабль, — терпеливо ответил Коробов, — в этом ты прав. И велосипед, и гоночный автомобиль — транспорт. Но посади велосипедиста на гоночную машину и предложи ему ночью добраться, скажем, от Риги до Москвы. Учти, что он ни разу в жизни не управлял автомобилем. Учти, что он может пользоваться только картой мира в масштабе один к двадцати миллионам. У него из ста шансов — десять расколоть машину еще в гараже, и восемьдесят девять — свалиться в кювет на первом же повороте. При всем этом у него раз в десять больше возможностей добраться до цели, чем у нас.
— Куда в десять — в сто! — сказал Сенцов. — Он хоть знает, что автомобиль надо заправить бензином. А что мы знаем об этой ракете?
— К тому же, Москва стоит на месте, — добавил Азаров. — Земля — нет.
— Число вещей, которых мы не знаем об этой ракете, очень велико, — продолжал Сенцов. — Как проникнуть в рубку? Как ракета управляется? Как выводится из ангара? Какие ускорения развивает? Этих «как?» очень много. Но главное — даже не это… Будь мы сейчас в рубке, у пульта управления — все равно я бы не решился нажать хоть одну кнопку…
— Почему? — насторожился Азаров.
— Опять-таки по той же причине. Эту ракету строили не люди, а иные существа. Мы не знаем образа и ритма их жизни, привычек, потребностей. Может быть, для них являются естественными такие вещи, которые для нас смертельны. То, что мы пока ни с чем таким не столкнулись, еще ничего не значит. У нас все-таки нет доказательств того, что они мыслили и чувствовали так же, как мы. И пока мы таких доказательств не найдем, эти существа останутся для нас тайной за семью печатями. А мы их не найдем, если только не встретим кого-либо из хозяев, на что надежды, как вы сами знаете, мало…
— Так что же делать? — тихо спросил Калве.
— Отдыхать! А затем пойдем еще раз к нашей ракете и на месте посмотрим — не удастся ли все же смонтировать передатчик из остатков раций и запасных частей. Не забывайте, первая задача — связь! Ну, утро, как говорится, вечера мудренее… Унывать еще рано. И помните, братцы, космонавты — это люди, которые побеждают на кораблях, а если придется — и без кораблей!
Он встал, но никто не торопился расходиться. И тогда Калве тоже поднялся с места — высокий, тяжелый, — он грозно навис над Сенцовым.
— Вы хотите доказательств? — спросил он резким тонким голосом. — Хорошо, вы их получите. Я их искаю, то есть ищу!
— Что же, — сказал Сенцов, серьезно глядя на Калве. — Я повторяю: никаких авантюр, никакого ненужного риска допущено не будет. В конце концов, здесь немедленная гибель нам не угрожает, а работать для блага людей можно и на спутнике. Вот если будут действительно серьезные