Иван Шишкин - Случайный попутчик.

– Благодарю вас, Коммодор Каддет! – Юноша помедлил и все-таки решился:

– Скоро похолодает. По всем приметам осень будет длинная, дождливая и холодная. Ваша жена, Коммодор Каддет… Не лучше ли ей будет в замке, прошу меня извинить…

– Очень благодарен вам, лорд Чиррер… Однако, боюсь, что госпожа Принцесса отклонит ваше любезное приглашение. Итак, не привезете ли вы мне свои рисунки?

– Через час я отправлюсь в путь, Коммодор Каддет! Через четыре дня я вернусь! Это все, Коммодор Каддет?

…– Это я, Принцесса! – громко предупредил Кадет, входя в палатку. Принцесса, сидя на корточках, помешивала пищу ложкой в котле. Она повернула к нему лицо и скупо улыбнулась, одними губами.

Здесь в лагере она одевалась в мужскую одежду – так было практичней, да и многие другие женщины в жилом лагере предпочитали одеваться так же. И мужская одежда была ей к лицу. А ее лицо за время быстрой конной пробежки от порта Дикка к Пограничным Воротам Стерры загорело и чуть обветрилось. А сейчас еще было и немного испачкано сажей костра.

– Я совсем разучилась готовить на костре, – виновато сообщила она. – И еще – у нас кончаются продукты. Когда прибудут наши повозки, Каддет? Мне совершенно не хватает утвари.

– Надеюсь, повозки доберутся до нас завтра… – сказал Кадет. – Надеюсь… Тебе не хватает утвари, а мне – инструментов и снаряжения.

– Скоро здесь будет холодно…

– Лорд Чиррер… Он пригласил тебя пожить в замке своего дела, графа Лэннда, Принцесса.

– Мы уже говорили об этом, Каддет, – сухо произнесла Принцесса. – Не стоит повторяться. Мы же договорились: я твой оруженосец, Каддет. – Принцесса выпрямилась во весь рост, вздернула подбородок. – Ваши слова оскорбительны для оруженосца, господин Коммодор Каддет, – тоном воина заявила она. Потом усмехнулась, – я не стану пользоваться гостеприимством гилей, Каддет. Даже живя среди них.

– Тебе трудно здесь?

– Почему здесь всегда такое хмурое и печальное небо, Кадет? Оно словно лежит у меня на плечах. А если ты говоришь о гилях – трудно. Садись, поешь, теперь уже все сварилось.

– После обеда мы пойдем промерять кратер, Принцесса. Надень башмаки покрепче, оруженосец.

– "Кратер"? Кратер – это… сейчас вспомню… "естественное углубление в массиве вулкана, возникшее…" и так далее… Я поняла. Сейчас я сделаю кратер в этой магме кипящей каши…

До самого вечера под моросящем дождем под удивленно-любопытными взглядами воинов господин Коммодор Каддет и госпожа Принцесса шагами промеряли длину и ширину овального кратера, а уже в палатке под светильником Кадет рассчитал его емкость.

Длиннющий караван из порта с их восемью повозками, который они намного опередили еще неподалеку от порта Дикка, добрался к ним утром, через день. Из-за ветреной и сырой погоды и ставшего привычным проездом повозок туда и обратно этот караван скучающая армия встретила довольно равнодушно. Внимательные глаза отметили лишь, что многие повозки необычайно длинны и высоки. Волы медленно втащили их наверх, далеко за Пролом, где под присмотром господина Коммодора Каддета строители немедленно начали разбивать на плоскогорье за Проломом новый жилой лагерь. Удивительный лагерь! И только строгий запрет командиров не позволил большой части воинов вскоре сбежаться смотреть на чудо – за несколько часов работы вновь прибывших там вырос маленький городок из одинаковых деревянных домиков. Вскоре задымили их дымоходы и появились запахи еды.

Генерал Варра из-под большого зонта очень внимательно наблюдал за происходящим, но ни во что не вмешивался. Изредка генерал приказывал своим промокшим адъютантам развернуть его кресло на удобную позицию. Его любопытство было много сильнее дождя и прохладного ветра.

Самое интересное он увидел под конец: Коммодор Каддет с десятью строителями по указанию госпожи Принцессы откатили шесть неуклюже-высоких повозок на выбранное ею ровное место, расставили их прямоугольником вплотную друг к другу, и сняли колеса. Затем у повозок отвязали и откинули боковые стены. Эти стены превратились в пол. Этот пол выровняли подложенными камнями, а поверх настелили еще один пол из привезенных толстых крашеных деревянных щитов. Через бинокль, накануне подаренный ему Коммодором, генерал увидел, что в верхнем крашенном полу имеются отверстия, куда строители вставили ровные боковые столбы и самый высокий центральный столб. Между столбами вставили множество распорок и связали их просмоленными веревками между собой и крышами повозок. Коммодор проверил крепость стяжки и велел перевязать все заново. В этот момент генерал Варра заметил улыбку, скользнувшую по губам госпожи Принцессы. После этого на все распорки рабочие накатили, ряд за рядом, крышу, составленную из связанных между собой толстых пуков морской травы. Поверх этой крыши натянули чехол, сшитый из множества воздушных пузырей морских коров. Генерал Варра знал, что материал этих пузырей не пропускает воду и служит много лет. Он с неудовольствием посмотрел на серые от влаги стены своей армейской палатки, когда вернулся в нее. "Коммодор Каддет устроился здесь надолго" – так утешился генерал Варра.

– Женераль Варра! Это называется "модульный дом", – позже доложил ему адъютант, посланный на разведку. – Говорят, еще до холодов из Стерры сюда привезут шесть по сто таких "модульных домов". Этот Коммодор Каддет обещал, что никто не будет жить в землянках.

А Кадет и Принцесса с удовольствием и рьяно взялись разбирать привезенные вещи. Они расставили в новом жилище сундуки и складную плетеную мебель, настелили поверх циновок из морской травы шерстяные и меховые ковры, собрали два ложа, установили жаровню и дымоход, расставили ширмы, поделив все пространство на три маленькие комнаты, и развесили большие светильники.

– Мне нравится, – сказала Принцесса, оглядев свой новый дом. – За ночь все прогреется, проникнется нашим дыханием и дома будет тепло и хорошо. Только, Каддет, ковры зиму не переживут, сырое место. Если здесь мы надолго – надо строить настоящий дом.

Вечером, а в горах вечер наступает рано, к ним в гости пришел продрогший Монах. Его домик-модуль должны были собрать неподалеку, назавтра. Принцесса кинулась подогревать кашу, заставила Монаха сменить промокшие носки.

– Ты похудел, Монах, – заметила она. – Вас там плохо кормят. Каддет, вели ему приходить за едой к нам. Хотя бы вечером!

Достали привезенное вино и небьющиеся бокалы, сели поближе к горячей жаровне и славно провели время в разговорах и рассказах. На лингве, опасаясь подслухов. По предложению Монаха договорились о двух условиях: рассказ не должен быть короче, чем струится песок в маленьких песочных часах, и он должен быть честным и интересным.