Георгий Левин - Тень Чужого

16 стаканов наполнили водкой из запасов холодильника. Три стакана накрыли кусками хлеба. Выпили молча. Молчали всё время пути до Москвы. С тоской смотрели на три стакана накрытые хлебом. За нами оставался долг. Долг живых перед мёртвыми товарищами, его решили отдать не откладывая. Кто знает? Доведётся ли нам встретиться ещё или нет?

Самолёт зашёл на посадку. Колёса ударили о бетон плит посадочной полосы, самолёт покатился по ней. Наш путь закончился. Смолк двигатель и мы вышли. К трапу самолёта подъехал «Мерседес — 600». Два джипа с проблесковыми маяками стояли в стороне. Вышедший охранник открыл заднюю дверь. Из машины вышёл заказчик. Ожидание и тревога изменили его не в лучшую сторону. Я подошла.

Он протянул мне руку.

— Спасибо! О Ваших погибших товарищах я знаю. Скорблю вместе с Вами. Распоряжение я уже дал деньги их семьям будут перечислять. Как указанно в контрактах. Карточки счетов в дипломате вместе с оставшейся суммой.

По его знаку охранник достал из машины дипломат и вручил его мне. Освобождённый журналист подошёл к заказчику. Они обнялись. Не знаю как остальные? Но я сразу увидела, насколько эти двое похожи. Замерли на мгновение и разжали объятия. Заказчик обратился ко мне:

— Вашим людям заказаны и оплачены номера в гостинице «Россия». Пусть отдохнут, побродят по Москве. Если нужен будет транспорт и билеты на проезд к месту жительства. Вы позвоните.

— Спасибо! Но мы должны съездить к семьям погибших. Сообщить о гибели. Это наш долг!

Заказчик посмотрел на меня и кивнул.

— Иван Иванович и его сотрудник попросили неделю отпуска. Самолёт в Вашем распоряжении. Иван Иванович всё организует. Отдыхайте.

Он обошёл всех. Каждому пожал руку и сказал слова благодарности. Простился со всеми. Он и сын сели в машину. Она в сопровождении джипов уехала к въездным воротам.

Больше я с ним не встречалась. Прошло, более года и в газете прочла некролог. Под соболезнованиями стояли подписи многих известных людей. С фотографии смотрел улыбающийся человек. Он был моложе того человека, которого знала. В газете «Коммерсант» прочла небольшую заметку. Известный журналист оставил журналистику и возглавил осиротевшую империю. Фамилия журналиста была мне знакома. Это всё произошло позже. Вернусь к тем дням.

Александр, Иван Иванович и майор уехали по домам. Вместе с оставшимися товарищами села в микроавтобус «Мерседес» заехала в гостиницу «Россия». Отдала ребятам деньги. До этого договорились, что вылетаем через день. Микроавтобус остался у гостиницы в распоряжении ребят. Я поймала частника и поехала к родителям. Сын заскочил вечером. Потискал меня. Получил 5 000 долларов и умчался. Крикнул на прощание, что очень рад видеть меня чаще. А с такими подарками так каждый день!

Я укуталась в плед и села в беседке. Мама хлопотала у плиты. Готовила мои любимые блюда. Отец помогал ей. Я сидела и смотрела на них. Думала и грустила:

— Как быстро бежит время! Вот и вы постарели мои родные. Не пощадили годы всех нас! Я тоже изменилась! Взрослые дети! Прошедшая жизнь!

Последняя поездка заставила меня на многое смотреть другими глазами. Ни что не проходит бесследно! Так и закончился этот день.

Утром спала до упора. Пока не надоело. Потом гуляла по окрестностям. Отдыхала. Приходила в себя от войны и смертей. Вечер провела с родителями у телевизора. Просто молчала. Наслаждаясь тишиной и покоем. За чаем засиделись далеко за полночь. Легла спать поздно. Но к 12 часам была готова. Иван Иванович, майор и Александр заехали за мной. Забрала свой дипломат. Попрощалась с родителями. Мама всплакнула на прощание. А я подумала:

«Плакать мама нужно было раньше! Когда я ввязалась в это дело. Теперь нужно радоваться. В отличие от троих погибших товарищей. Я живая!»

Но маме этого не сказала. Просто поцеловала её. И мы уехали в аэропорт «Внуково — 2». Благо он был рядом.

Приехали мы позже всех, вся команда уже была на борту самолёта. Самолёт взлетел. К 15.30 мы были в уральском городе. Нас ждал микроавтобус «Газель» и начался наш скорбный путь.

Семья Силина проживала в трёхкомнатной квартире. Старуха мать, жена, измученная худая женщина и двое детей. Девочки 13 и 15 лет. Очень скромная обстановка и очень скромная одежда. Видно было, что жили от зарплаты до зарплаты. Если платили! А так пенсия матери. Тоже если платили. Времена были не лёгкие. Деньги и жизнь крутились там далеко. А здесь выживали.

Нас встретили настороженными взглядами. Воров и властей не боялись. Взять у них было нечего.

Мне было тяжело, но деться было не куда. Першило в горле. Откашлялась и с трудом произнесла:

— Ваш сын, муж и отец погиб выполняя задание. Он погиб исполнив свой долг. Операция была секретной. Он погиб как герой! Но не будет орденов, речей и статей в газетах. Он был бойцом тайной войны. Она шла, идёт и будет идти. Тайная не объявленная война. Мы похоронили его. Но и после смерти он остался бойцом той войны. Где его могила это тайна. Поэтому простите! Сказать большего не можем. Примите наши соболезнования. Мы скорбим о его гибели и будем помнить о нём вместе с Вами. Но вы не будете забыты и брошены. О вас будут помнить и заботиться

Из дипломата достала 9 пачек стодолларовых купюр и положила на стол. Затем достала карточку.

— Это карточка вашего номерного счёта. На него для матери и жены пожизненно будут перечисляться по 300 долларов ежемесячно каждой. Девочкам на этот же счёт будет перечисляться по столько же до 18 лет. Всё, что я сообщила вам это государственная тайна. Он сделал для Родины всё, что мог!

Все четверо плакали. Мы все стояли, в скорбном молчании склонив головы. Я знаю, что врала! Но так им пережить своё горе будет легче. Простившись, мы покинули их.

Городок, где жили мать и сын, Степана Котова был в часе езды.

Иван Иванович позвонил местным властям и приказал доставить сына Степана в небольшой домик на окраине. Там проживала мать. По генеральской привычке в подробности не вдавался. Звонок из Москвы главе администрации был. Вот те и постарались. Мы вошли в дом и увидели результат. Два милиционера настороженно сжимали в руках автоматы. Бдительно следили за старухой и парнем. А те сидели за столом. Ничего не понимая. Наш приход разрядил обстановку. Иван Иванович предъявил милиционерам удостоверение и отправил их.

Старуха сидела безучастно. Ей было под восемьдесят. Парень увидел нас и сразу стал воинственным:

— Отец опять что-то натворил? Мы его не видели и ничего не знаем.

Александр от этих слов взорвался:

— Да, натворил! Выполнял секретное задание и погиб! Подорвал себя и врагов! Теперь ты знаешь!