Елена Клещенко - Мир Стругацких. Полдень и Полночь (сборник)

– Хм-м… – Солдатов кашлянул. – И какие из этого выводы, милочка?

Полина фыркнула.

– Ещё раз назовёшь меня милочкой, и я тебя пристрелю. Вывод всего лишь один – дело это гораздо более запутанное, чем поначалу нам представлялось.

– Ничего. – Солдатов залихватски подкрутил усы. – Будем распутывать. Собирайся, через два часа мы вылетаем в славный град Красноярск.

– Зачем? – удивилась Полина.

– Там нас ждёт встреча с весьма интересным человеком.

– И что это за человек?

Солдатов заговорщицки подмигнул.

– Моль. Кличка – Корсар.

– Вот как. И что он там делает?

– Как что? – развёл руками Герман Иванович. – Сидит, естественно.

Копию досье на сидельца по кличке Корсар Герману Ивановичу уступил за полсотни целковых давний его знакомец, архивариус при тайной сыскной канцелярии. Был Корсар молью особого толка – книжной. Поначалу тянул информацию из архивов и частных библиотек по мелочи, потом вошёл во вкус. Последней его аферой стало хищение полного собрания сочинений некоего Левина за три месяца до издания. Корсару удалось распродать пару миллионов экземпляров с десятка плетёночных узлов и сбросить выручку на счета в иноземных банках, прежде чем его отыскали и упрятали за решётку.

Солдатов захлопнул папку с досье, когда самолёт пошёл на снижение.

– Способный вьюноша, – сообщил он умостившейся в соседнем кресле напарнице. – Целое собрание сочинений свёл. Напомни, пожалуйста, кто такой этот Левин.

– Стыдно не знать, – с укоризной отозвалась Полина. – Левин Поликарп Евгеньевич, беллетрист. Всю жизнь, считай, писал в стол, а стоило пять лет назад умереть, выяснилось, что он гений. Права на издание откупили у наследников за миллионы, половину сам государь Павел Александрович внёс, из личных средств. Представляю, сколько замков разгрыз этот Корсар, пока добрался до депозитария на издательском узле. Что ему за это дали?

– Десяточку. Трёшницу уже отсидел.

Оказался Корсар бледным анемичным молодым человеком с узким нервным лицом и колючим взглядом.

– Сигаретку позвольте, – попросил он, усевшись на табурет в комнате для свиданий. – Зачем пожаловали?

– За помощью, – поднёс зажигалку Солдатов. – Не безвозмездно, разумеется. Мы отблагодарим.

– Это каким же образом? – выпустил дым через нос Корсар.

– Начальник тюрьмы – знакомец моих знакомцев. Тебе ведь ещё семь лет сидеть? Хорошая еда, сигареты, выпивка, свежие газеты, книги… Взамен много не просим: нам нужны всего лишь сведения о некоторых твоих приятелях. Что скажешь?

Корсар усмехнулся.

– Напрасно пришли, – ответил он. – Моль своих не отдаёт.

– Так уж и не отдаёт, – подкрутил усы Солдатов. – А за деньги?

Корсар затушил сигаретный окурок о подошву казённого ботинка.

– Мы не в Штатах, уважаемый, – насмешливо сказал он. – Взяток не берём-с.

– Ну а девочку на ночь? – предложил Герман Иванович. – Из поселенок. я организую.

– Нет.

– «Нет», значит? – угрюмо повторил Солдатов. – По-хорошему, значит, не хочешь…

– Постой, Герман, – подалась вперёд Полина. – Не надо ему угрожать. Цифровик, – бросила она. – Последняя шайба, отечественного производства, мозг пять интелей, четыре уровня разделёнки и полный комплект требухи.

У заключённого загорелись глаза.

– Связь? – быстро спросил.

– Без границ, земля – космос – земля, курьерская скорость. Завтра будет у тебя.

– Ты плетельщица?

Полина улыбнулась.

– Хуже, – сказала она. – Я – моль.

– Такие дела под силу троим, – буркнул Корсар сутки спустя. – Сомневаюсь, что есть кто-то ещё, кого я не знаю.

– Имена, фамилии. – Солдатов раскрыл блокнот. – Адреса.

Заключённый с Полиной разом расхохотались.

– У моли нет имён, – отсмеявшись, поведал Корсар. – Адресов тем более. Это в задрипанных Штатах такие, как я, свободно расхаживают по улицам. Дают в лапу и идут грызть тайники, а на законы поплёвывают. я назову клички и дам ключи от комодов, больше не просите.

– Каких ещё «комодов”? – нахмурился Солдатов.

Полина вздохнула.

– Посиди спокойно, – попросила она напарника, – а мы поговорим. Комоды – это не по твоей части. Слушаю тебя, Корсар.

– Книгами занимаются Нетопырь, Купчина и Князь.

Герман Иванович скрестил на груди руки.

– «Князь», – недовольно проворчал он. – Сплошные аристократы, гиббона мать.

Следующие две недели Герман Иванович провёл в хлопотах. В Книжной Палате он заказал сводный отчёт по российскому книгопечатанию и тщательно его изучил. В архиве тайной сыскной канцелярии прокорпел двое суток подряд. Затем встретился с деканом университетского исторического факультета и добрых четыре часа пытал того насчёт вековой давности расстрела бунтовщиков. В институте литературоведения получил заключение экспертов касательно сочинения «Пикник на обочине» неведомого АБС. Нанёс визит в «Российский союз литераторов», где ознакомился с порядком регистрации авторских прав. И, наконец, посетил головную контору «Плетёночного надзора» на Фонтанке.

Там Солдатов поболтал с секретаршей, угостил воронежским пивом старшего оцифровщика и зазвал в «Метрополь» двух бывалых надзирателей. Дождавшись, когда оба захмелели, спросил:

– А не попадалось ли вам, господа, что-либо эдакое вовсе особенное? Какая-либо, с позволения сказать, чертовщина.

– Конкретней, – обронил тот надзиратель, что был помоложе. – Какая именно?

– Ну, к примеру сказать, хищение добра, у которого нет хозяина.

Надзиратели переглянулись.

– Было, – сказал тот, что постарше, и махнул рюмку «Русской особой». – Было пару раз. Вот, например, проходила у нас по одному делу моль по кличке Помещик…

Помещик торговал в плетёнке недвижимостью. Доверчивым покупателям предоставлял фотографии загородных домов в Петергофе, Павловске и Царском Селе. Предоставлял также документацию и географические карты с привязкой к местности. Взимал задаток и исчезал. Впоследствии выяснялось, что отснятого во всех подробностях строения не существует. И не только в том месте, где ему согласно документации следовало находиться, а вообще и как такового.

– И где сейчас этот Помещик? – полюбопытствовал Герман Иванович.

– Да поди знай, – развёл руками надзиратель, что помоложе. – Деньги отстирал и жирует себе где-нибудь. Как он эти фотографии слепил, ума не приложу. Эксперты тоже в недоумении. Талантливый, в общем, сволочь. Или взять, например, другого, по кличке Шофёр. Этот автомобилями торговал, по той же схеме. Якобы старинными, собранными по индивидуальным заказам. Есть, знаешь ли, любители ретро-авто, коллекционеры.