Юрий Никитин - Творцы миров

Кулиев сказал с беспокойством:

– А отбрасывание негров не будет антисемитизмом? Я не хотел бы оказаться в патриотах. Лучше уж демократом. Хоть и смеются над этими клоунами, но не трогают.

– Нет, – заверил Скоффин, – это ж не политика, а чисто медицинская проблема. По политике мы все умные, а по медицине негры все-таки тупые, им только в баскетболе можно. Так что сбрасывай. И чинганчуков разных тоже, там твоей половины нету…

Я хлебал свой суп, слушал, веселился со всеми, а потом внезапно пришла мысль, что все верно, мы как раз сейчас то и делаем, что находим всему человечеству недостающую половину.

– Знаете, – сказал я, – кто у нас отвечает за пиар-кампанию? Нужно забросить в умы идею, что виртуальными женщинами решаем самую главную проблему, так мешающую людям жить. И вообще отравляющую им жизнь. Я говорю о семейных скандалах! Сколько из-за них загублено жизней, открытий, изобретений! Если бы не выяснения отношений с женами, сколько бы ученые сделали великих открытий? Вот Леонардо да Винчи был не женат, потому так и преуспел! И Аристотель на баб даже не смотрел. И Ломоносов, потому и все науки изучил, во всех успел сделать фундаментальные открытия… А если бы жена каждый день доставала насчет новых туфель?

Николай важно кивнул:

– Все верно. Когда я захожу в Реальный Мир, там ни одна женщина не достает меня своими проблемами, ни одна не капризничает, ни у кого не болит голова… Да, наши половинки, увы, все там.

Увы, подумал я. Вот именно это «увы».

Глава 6

Когда-то, помню, был грандиозный прорыв в науке: бэби в пробирке. Сейчас, через много лет, удалось сделать второй шажок: возможность родить точную копию родителя. Мальчика или девочку – неважно. Выращены методом генетической инженерии абсолютно стерильные яйцеклетки, которые дают только питательные вещества, ничего не добавляя иного. Таким образом гордый папаша получает абсолютную копию того ребенка, каким его самого принесли из роддома. И вырастет он, повторяя по внешности, склонностям, характеру и врожденным задаткам самого папашу в абсолютной точности.

Первые полгода был ажиотаж: абсолютное большинство бросилось выращивать своих двойников: каждый уверен в своей исключительности, потому жаждет, чтобы ребенок был похож на него, а что он к этому возрасту еще не стал ни президентом, ни миллиардером – так это бабы помешали, случай, родители, школа, дружки… словом, он этого ребенка убережет от соблазнов, и тот под чутким руководством отца станет и президентом, и миллиардером, и футболистом, и скрипачом, и актером…

С подробнейшими разъяснениями выступили крупные ученые, мол, природа не случайно разделила живых существ на самцов и самок: абсолютное повторение ведет к застою и вымиранию, а так мужчины собирают полезную информацию по всему свету. Половина гибнет, а остальные приносят ее женщинам и, смешав с женскими, создают совершенное новое существо. Не помогало, да и когда это помогает, у нас свои головы, любой грузчик считает себя умнее президента или министра финансов, но затем как-то само собой все вошло в нормальное русло. Одни продолжали выращивать свои копии, другие начали скрещивать с избранным партнером, этих становилось все больше, пока не стало абсолютное большинство. Ученые и демографы вздохнули с облегчением.

Правда, появилась мода скрещивать гены не с одном партнером, как было при обычном оплодотворении, а с двумя-тремя, а если бумажник достаточно тугой или кредитка платиновая, то и с большим числом партнеров. Иногда это друзья, но чаще – генный материал, любезно предоставленный звездами науки, культуры, спорта, политики… за небольшие гонорары, разумеется.

Секира заинтересовался всерьез, сам ломал голову, как поступить, ко всем приставал за советами, скачивал из инета длинные простыни споров специалистов, снова доставал наших, только Николая игнорировал: тот как-то по своей грубости предложил Секире сэкономить денежки, то есть устроить групповуху с его женой прямо на работе…

Все новости науки, что не касается компьютеров, инета, и продвинутого софта, проскакивают мимо меня, как намыленные. Я с головой влез в запуск нового аддона, в котором не только усилены характеристики натяжения, но и задействованы ускорители интеллекта последнего поколения.

Дважды сам оставался ночевать в офисе, но баги наконец-то пофиксены, баймеры в диком восторге, а я, едва волоча ноги, спустился вниз и, в нарушение своих принципов, доехал домой, сидя на заднем сиденье. Компьютерная система охраны опознала издали, но в ворота пропустила лишь после строгой проверки, правда, скоростные анализаторы работают почти мгновенно.

Дверь тоже узнала меня до того, как я приложил ладонь к устаревшей сенсорной пластине, распахнулась. Я ввалился в прихожую и, стянув пропотевшую рубашку через голову, с наслаждением отшвырнул на спинку ближайшего стула. Желудок урчит, я свернул сразу на кухню, сейчас кофе, что-нить нашарю в холодильнике…

Там послышался легкий испуганный вскрик. Я ошалело остановился, на меня в смертельном испуге смотрит хрупкая девушка, слишком красивая, чтобы такая могла попасть в мою квартиру… Я охнул, у нее из-под роскошных льняных волос торчат милые такие заостренные уши. И лицо слишком совершенное, слишком… Азалинда?!! Не может быть!..

– Привет, – промямлил я растерянно, – и как ты… сюда?

Она прижималась к стене, в обеих руках появился сверкающий зеленоватым малахитом меч. Вообще-то слишком огромный для такой малышки, Аллодис переборщил с размерами, добиваясь эффекта.

– А ты кто? – ответила она нежным мелодичным голосом, тем самым, который мы так долго мучительно создавали, используя все синтезаторы. – Ты из этого мира?.. Мы сумели открыть Великий Портал, но никто не рискнул ринуться в неизвестность…

Я не спускал с нее глаз.

– А ты… рискнула? Опусти меч, я… друг.

Она охотно опустила, а затем и вложила его в ножны, слишком короткие для такого меча, однако он поместился целиком. Глаза ее не отрывали настороженного взгляда от моего лица.

– А ты уверен, что ты не демон? – спросила она недоверчиво.

– Демон? – удивился я. – Почему демон?

– Все старинные предания говорят, – сказала она с важностью, – что по ту сторону Великого Портала лежит страна демонов.

– Насколько старинные? – уточнил я.

– Иным пять тысяч лет, – объяснила она, – другим еще больше. Даже в самой древней нашей рукописи, ей двенадцать тысяч лет, упоминается мельком. Только называется Порталом Всех Порталов.

Я оглянулся на плиту, холодильник, сказал нерешительно:

– Ты не будешь против, если я немного перекушу?

Она отшатнулась: