Кир Булычев - Покушение на Тесея

Кора лежала на каменном полу подвала. Надо было заставить себя побороть боль. Кора подвигала руками и ногами – все цело. «Значит, у меня ничего не сломано, это замечательное везение. Сейчас я отсюда выберусь и покажу им всем, где раки зимуют…»

Кора села. Солома была влажная, ледяная, от нее смрадно пахло гнилью и дохлыми крысами.

«Сначала дадим им всем покинуть дом. Пускай уезжают. Пускай готовят покушение… А как ждать, если не знаешь, когда же покушение состоится? Значит, их теперь четверо. Трое мне знакомы. А четвертый – фигура новая и неизвестная ИнтерГполу. Впрочем, уверенно говорить об этом можно, только сняв с него шлем. Надо же было грекам придумать такие шлемы! В строю они красивы – каска шлема переходит в нащечники, сверху спускается защитная планка для носа, так что остаются видны лишь глаза. Замечательно… Значит, я плохо работала на планете Густава, если не нашла в Рагозе главного убийцы, того человека, который может управлять такими разными фигурами, как дама Рагоза и Кларенс».

Раздумывая подобным образом, Кора не бездействовала.

Она обшаривала кончиками пальцев стены своей тюрьмы, затем пол… Она предположила, что вряд ли во внутренних помещениях дома, где жил Дедал, специально сделали каменную ловушку для Коры или подобных ей пленников. Судя по всему, подвал был выкопан очень давно – стены были влажными от слизи и подземных растений, волокна которых свисали космами со стен.

«Теперь давайте простучим костяшками пальцев. Только не торопись, Кора, сейчас важнее точность, чем быстрота».

Она стала простукивать стены подвала.

По законам приключенческого жанра или, может, по закону подлости, звук пустоты обнаружился лишь за камнями четвертой, последней стенки. Наверное, уже прошло больше часа, как она в заточении. А возможно, и больше. Камень звучал чуть-чуть иначе. Может быть, здесь заложено отверстие? Тем более что кажется, вроде и слой слизи здесь не так толст…

«Ну давай постучим еще… и еще раз».

Разумеется, никаких инструментов у Коры с собой не было. Или почти не было. Ведь не считать же инструментом небольшой ножик, который поместился в сумочку с косметикой, прикрепленную к поясу под верхним хитоном. Обыскивать здесь еще не умеют. И всегда удивляются, когда видят, что антигерой пронес в зал заседаний если не катапульту, то копье с себя длиной.

К счастью, камни крепились в подвале раствором. Хваленая циклопическая кладка древности, конечно, Коре бы не поддалась. Но та часть стены, в которую вгрызлась Кора, состояла из небольших, плохо подогнанных камней, скрепленных раствором относительно мягким и даже крошащимся от постоянной сырости.

Так что ножика, умелых движений опытных пальцев и помощи бронзовой булавки, которой была скреплена на плече хламида, было достаточно, чтобы через некоторое неустановленное время один из камней пошатнулся.

А как только один камень в стене пошатнется, считай, что стены не существует, – это древний закон крепостной осады.

Камень упал на солому. Кора осторожно протянула руку – за камнем была пустота. Конечно, подумала она, будет очень грустно оказаться в роли графа Монте-Кристо, который копал проход в стене двадцать лет только для того, чтобы попасть в соседнюю камеру. Но ведь и в соседней камере может сидеть полезный для дела аббат!

Со злостью, которая удесятерила силы, Кора, забыв о ранении и усталости, буквально вырывала из стены камень за камнем, пока не образовался достаточный выход из ее подземного дворца. В последний раз вдохнув мерзкого затхлого воздуха подвала, Кора выползла в соседнее помещение и поняла, что это не просто помещение, а подземный ход, какие делались порой в домах, чтобы хозяин мог незаметно выбраться за пределы дома. По крайней мере, Кора сделала такое предположение, пройдя, согнувшись в три погибели, по длинному коридору, а затем поднявшись по нескольким каменным ступенькам к двери.

Дверь была деревянной, рассохшейся, в трещины проникал вялый свет.

Теперь требовалось удвоить осторожность, потому что совершенно неизвестно, где ты окажешься, миновав эту дверь.

Кора дотронулась до двери и начала ее отжимать. Дверь была не заперта, но страшно скрипуча. Тем более что с внешней стороны к ней были привалены какие-то мешки и глиняные кастрюли. Так что когда Кора надавила чуть сильнее, то вся эта преграда загремела, зашуршала, зашелестела, взвыла… и дверь, распахнувшись широким жестом сеятеля, разбрасывающего семена, раскидала предметы, которыми была завалена.

Горшки покатились по полу небольшого храма, куда и вывела Кору лестница, следом за горшками поддались мешки с шерстью и какой-то гнилью, пустые или наполненные всяким хламом корзины – видно, сюда кидали то, в чем приносили в храм дары, но некому было толком заняться разборкой упаковки древних времен.

Но благо бы горшки, амфоры и корзины покатились просто так. Нет, они покатились на человека, который, сидя на корточках спиной к Коре, раскладывал или складывал на полу нечто большое и белое. Этот человек сначала в страхе вскочил и хотел было бежать, затем догадался оглянуться и не увидел Кору, которая присела в темном углу за оставшимися там корзинами. Тогда он кинулся на катящийся на него поток вторсырья, отбрасывая корзины и мешки ногами и руками, стараясь защитить от них нечто для себя драгоценное, что лежало на каменном полу. При этом он совершенно неприлично ругался на древнегреческом языке голосом изобретателя Дедала.

Наконец Дедалу удалось справиться с лавиной, и он отправился поглядеть, что же стало его причиной.

Видно, Дедал был неглуп, потому что, увидев открытую дверь – и чего же она ее не закрыла впопыхах! – связал ее с наличием в доме Коры, так что приближаться к ней не стал, а, наоборот, отступил назад и крикнул:

– Стража, ко мне!

Кора продолжала таиться за мешками, лихорадочно оглядывая храм, чтоб сообразить, как из него выбраться. Храм, вернее, храмик представлял собой помещение метров двадцать на пятнадцать с одним входом вдали от Коры, если не считать хода в подвал.

Вдоль стен храма рядами стояли колонны, которые поддерживали кровлю. Между ними тянулись потемневшие от времени балки. Никакой статуи или другого знака, указывающего на то, кому принадлежал храм, Кора не увидела. Вот и все, что она успела понять до того, как в храм, стуча медными подковами башмаков, вбежали десятка два деревянных солдат Дедала, выстроились, перекрывая выход, и замерли в одинаковых позах оловянных солдатиков, что говорило об их искусственном происхождении.

– Кто там есть, – сказал Дедал, – выходи!

Кора рассудила, что у нее нет особенного выбора, шагнула вперед, пытаясь отряхнуть с себя пыль и паутину, обмотавшую ее в укрытии.