Константин Муравьёв - Неучтённый

«Я ему нравлюсь. Но его явно смущает моя нагота», – поняла она, видя замешательство и ступор, в которые впал парень, и всё это не было похоже на те отношения, которые, как она думала, ей хочет предложить Алексей.

«Из какого же хруфоргова угла он выбрался, что не знает даже элементарных традиций, законов и правил поведения? – удивлялась Леита. – Должен же он был предупредить меня о том, какого развития нашего партнёрства он ожидает? Об этом знают все, тем более люди и аграфы с периферии или колоний, откуда, как мне казалось раньше, он родом. Но Алексей, похоже, живёт по своим, понятным только одному ему законам».

Из-за этой неясности в определении его истинных чувств и эмоций Леита сейчас и старалась ещё больше накалить и усугубить ситуацию, чтобы разобраться в личном отношении человека к ней. Девушка попыталась так завлечь и соблазнить его, чтобы он потерял голову. Тут ей пригодились все виденные ею раньше голофильмы и уроки актёрского мастерства, которые она посещала во время обучения в университете. И это сработало. Алексей выпал из реальности. Леита полностью завладела его вниманием и мыслями. Но это был весь её успех, человек очень крепко держал себя в руках. Он действительно только любовался ею, если в его взгляде и проскальзывало желание обладать девушкой, то было заметно, как его подавляет ещё большее чувство восхищения. Продолжать дальше уже не имело смысла, но Леита решила убедить себя до конца, и, чтобы подготовиться к последнему акту своего представления, ей нужно было выгадать немного времени.

Поэтому она в шутку спросила у Алексея, каков будет коэффициент ускорения (правда, она не надеялась на хоть какое-либо значимое число), и, услышав ответ, испытала чувство ещё большего уважения к этому странному человеку. То, что он смог выжать из этого агрегата, превышало средний показатель многих учебных комплексов. Когда же она для примера сказала, каков коэффициент ускорения на их университетском оборудовании, Алексей почему-то воспринял это как упрёк, а не похвалу и принялся объяснять полученную разницу в результатах у него и в университете. Главными же из всех его слов стали те, что если немного постараться, то можно добиться ещё большего коэффициента при особой в нём необходимости.

«Ему бы с его умениями и знаниями в каком-нибудь университете или исследовательском центре сидеть, а не шляться по задворкам галактики», – вынесла вердикт девушка.

Продолжая играть на чувствах и эмоциях парня, Леита довольно удобно расположилась в боксе, и Алексей подошёл к нему для запуска…

Именно в этот момент их взгляды встретились.

Восемьдесят пять лет назад.

– Мама, а как ты поняла, что папа именно тот единственный мужчина, с кем ты останешься на всю жизнь и будешь счастлива с ним, что при любых обстоятельствах будешь любить его и будешь любима им?

– Солнышко, а почему ты спрашиваешь?

– Знаешь, мама, я боюсь пропустить того своего единственного аграфа, с которым меня свяжет судьба, как тебя и папу.

– Доченька, поверь мне, если судьба распорядится так, что вам суждено будет встретиться, то это произойдёт в любом случае, независимо от окружающих обстоятельств, и ты, дорогая моя, не пропустишь его ни в коем разе. Но, милая моя, видимо, пришло время для нашего разговора, ты достаточно взрослая, если задаешь такие вопросы. Давай я расскажу тебе одну историю.

– Мама, я её уже не раз слышала. Как вы познакомились и начали жить с папой, но в ней нет главного, того, о чём я спросила.

– Не торопись, сегодня будет другая история.

– А почему ты раньше не рассказывала её мне?

– Было рано, а сейчас, я вижу, пора.

И молодая женщина, очень красивая, с мудрыми и всё понимающими глазами, села рядом с девочкой-подростком. В них проглядывалось очень сильное фамильное сходство, и если женщина уже была прекрасным распустившимся цветком, то девочка была ещё только начавшим созревать бутоном.

– Вы ведь проходили историю аграфов? – спросила мать.

– Да, мам, но при чём тут это?

– С этого всё и началось. Давно, на заре становления нашей цивилизации, ещё когда в нашем обществе безраздельно властвовали маги, они старались создать идеального аграфа. Вам об этом рассказывали?

– Только то, что ты рассказала сейчас. А что дальше? – ответила девочка и с огромнейшим интересом и вопросом в своих тёмно-фиолетовых глазах посмотрела на мать.

– Последствия этого мы наблюдаем и сейчас. Не многие помнят, что в те времена мы мало отличались от наших соседей – людей из Содружества. Но несколько тысяч лет безжалостных экспериментов и опытов на аграфах дали возможность получить кого-то, внешне похожего на нас теперешних. Никто не знает, кто был тот первый аграф новой расы, но от остальных он отличался высоким ростом, силой, ловкостью, а главное – продолжительностью жизни.

– Мам, а ведь я не подхожу под все эти параметры, я гораздо ниже своих сверстников и почему-то тебя и братьев с отцом.

– Ну, нет правил без исключений. Император, например, сам ростом с обыкновенного человека, а значит, он на голову ниже большинства своих подданных.

– Да? А я и не знала. А что произошло дальше?

– А дальше все помешались на новых аграфах. Многие желали долголетия если не себе, то своим детям. Нельзя было преобразовать уже родившегося аграфа, но в период зачатия или беременности такая возможность существовала. Шанс на положительный исход и нормальное рождение ребёнка составлял одну тысячную процента. Но многие шли на это. И так начал формироваться новый вид. Способности, полученные таким образом, закреплялись в генетическом коде и поэтому наследовались детьми, но обязательным условием стало, чтобы оба родителя были новыми аграфами. Дети таких родителей приобретали совершенно другой облик, во многом приближающийся к идеалу красоты. Что ещё больше ускорило процесс преобразования аграфов. Замещение видов длилось не одно поколение, но в конце концов аграфы приобрели свой настоящий фенотип.

– И что в этом необычного? Нам говорили, что наш облик – это результат евгеники и магических преобразований.

– Да, но я уверена, что вам никто не говорил ещё об одном последствии того давнего преобразования, которое коснулось нашей расы.

– О каком? – Было видно, как подростка разрывает от любопытства.

– Девочка моя, я знаю, что отвечать вопросом на вопрос – это плохой тон. Но я задам тебе наводящий вопрос. На занятиях по династическому праву вы должны были проходить тему, которая затрагивала точное количество великих родов империи.

– Да, я знаю, что великих родов в империи восемьсот сорок три.

– А как ты думаешь, почему уже несколько сотен тысяч лет их число остаётся неизменным? Почему не появляется какой-нибудь новый великий род? Почему при таком большом числе претендентов всегда есть возможность определить истинного наследника и точную очерёдность передачи власти внутри рода или целой империи? Ты хоть ещё очень молода, но не могла не задаваться таким вопросом.