Ходоки во времени. Суета во времени. Книга 2 - Виктор Васильевич Ананишнов
Если Учители были только статистами, то тогда следовало одно. Это он, КЕРГИШЕТ, единственный обладатель способности пробивать кого-либо в будущее. В любое будущее любого ходока или, вообще, человека, живое существо.
– Допустим, – сказал он нейтрально, чтобы не очень-то пока обнадёживаться в уникальности своего дара, да и Ждущего убеждать в обратном не было никакого смысла.
– Но если это так, то для них время остановилось. Это ты для них остановил время!
Толкачёв в полном недоумении перевёл взгляд с в”ыга на Стэна, который безучастно взирал на нечто невидимое перед собой.
– Ни-че-го себе вывод, – пробормотал он.
С утверждением в”ыга Иван не был согласен во всём.
В его высказывании всё было не так, как это он себе представлял, пробивая кушеров в их будущее.
Но и так!.. Тут ведь как посмотреть.
Остановку времени можно толковать по-разному. Человек умер. Для него время остановилось? Естественно, если иметь в виду его индивидуальность. Точно так же и для него самого оно когда-нибудь остановится, тем более что в загробную жизнь он не верит. Или, если он ходит в прошлое, то время мало того, что останавливается, так оно для него скачет вспять…
Но тогда и для в”ыгов, может быть, остановка времени – не физическое понятие, а… Какое? Психологическое восприятие или ещё проще – смещение во времени? Побег из настоящего в другое время, остановив это настоящее именно для себя. Коль скоро это так, то вся их философия по остановке времени базируется на одном – уйти, выскочить из времени своего бытия, где им стало жить невмоготу, и вернуться назад, в прошлое. Или в будущее?
– Вы хотите, – медленно подбирая слова, Иван начал выяснять существо понятия остановки времени для в”ыгов, – переместиться в наше время? Но… Вы и так уже здесь. В будущем для себя.
– Это так, человек. Но лишь я один. Я один на острие прокола времени… Не спрашивай, как, – остановил он реплику, готовую сорваться с губ Ивана. – Я на вершине пирамиды, а подо мной весь наш хидр… Изыми из него одного из нас, и я рухну вниз, в прошлое. Прервётся связь, и нам с тобой уже никогда не удастся встретиться. А у нас, как только ты появился в нашей полосе времени, возникла реальная надежда, что нам поможет Тот, Кто Остановит Время.
– Вы надеетесь, – постепенно приходя в себя от заявления в”ыга, проговорил Иван, – что я способен перетащить вашу пирамиду к нам? Вы, поверьте, заблуждаетесь…
– Нет, человек. Это время – ваше. Нам здесь нет возможности для обитания и развития. Это время планеты – ваше. Людей. Мы же хотим вернуться в наше время планеты. В то время, когда наш вид процветал на планете и мы были единственными разумными существами. Зачем нам ваше время? Сухо и холодно. Моря глубокие и нет источников питания…
Ивану сразу вспомнился рассказ Дигона, что в”ыги, якобы, едят людей.
Он содрогнулся, представив себе, как это рептоидное существо рвёт человеческую плоть громадными острыми зубами и когтями безобразных лап, хотя в то же самое время, ни того, ни другого у Ждущего он не видел. Зубы, мелкие и желтоватые, виднелись сквозь узкие губы лишь тогда, когда он говорил, а лап, как видел уже Иван, у него отродясь не бывало, тем более когтей.
Но, впрочем, кто знает, какое обличие этот выходец из далёкого прошлого принимает в разных случаях. Вдруг, то, что сейчас возлежит перед ним, – лишь камуфляж эдакой смирной и разумной твари? А на самом деле в”ыг представляет собой плотоядное создание, для которого всё, что движется и дышит, – еда.
Гоня от себя разыгравшееся воображение, которому он не верил, Иван всё-таки не стал развивать эту мысль. А спросить в”ыга о правдивости слов Дигона он, в принципе, намеревался. Но сейчас понял – не стоит.
– Значит, вы хотите, – настроил он себя на деловой лад, – вернуться в своё прошлое. Но почему это вам не сделать самим, повернув вершину пирамиды в другую сторону? Не в будущее, а в прошлое?
В”ыг захлопнул глаза, и голова его превратилась в отвратительный череп с глянцевитыми бликами на висках.
– Ты не понимаешь, человек, – поднял он тяжёлые веки, оживая своим обликом. – Нам открыто только будущее. Только оно даёт многообразие, а значит, и возможности нахождения в нём всего сущего, в том числе, и инородных тел, каковым, например, являюсь я. Только будущее полно жизни, в нём сосредоточено реальное.
– Но мы, ходоки, ведь ходим в прошлое, – возразил Иван. – И находим его приемлемым для реализации в нём.
На его возражение в”ыг высказал нечто новое для размышления КЕРГИШЕТУ:
– Ходоки не ходят, – сказал он веско. – Они протискиваются, грубо расталкивая время. Ходишь только ты, так как ты Тот, Кто Останавливает Время. Ты – Бог Времени, а они – никто и ничто!
Но Иван не принял его утверждений.
– Оставим разговор о Богах, тем более, я уже сказал, что к Богам себя не отношу. Те Боги Времени, которые себя называют таковыми, лживые Боги. Есть только высший разум – ваш и наш! Всё остальное – выдумка.
– Не мне судить, человек, Бог ты или нет. Но наше прошлое для нас – мёртвая стена. Нам её не преодолеть. Нам не остановить время. Не остановить время для нас, небольшого численностью вымирающего хидра. Поэтому мы обратили наше внимание на доступный нам поток времени. С надеждой на приход к нам из будущего того, кто остановит для нас время. То есть вернёт хидр по обратному потоку хотя бы на восемнадцать с половиной тысяч лет назад, где можно просто жить и не бояться отравиться пищей, не умереть в мучениях от неведомых болезней, не видеть закат нашего некогда процветающего вида…
«Вляпался, – тоскливо подумал Толкачёв. – Но любопытно-таки. Ведь они ходоки во времени, но как бы наоборот, что ли. Нам, вернее обычным ходокам, открыто прошлое, им – будущее. Может быть, у нас мозги по-разному устроены? И тогда вопрос: всё-таки можно ли их пробить на тот промежуток времени, который назвал Ждущий? Да и вообще протолкнуть их через ту мёртвую стену, которой им представляется прошлое? Это вопросы, по сути своей, – вопросы их надежд. А для меня? Сам-то я смогу ли дойти до их времени? Тут миллионы
