Виталий Вавикин - Желание верить (сборник)

К десяти годам он уже свободно говорил на трех языках, к восемнадцати на двенадцати. В институте, куда он поступил с большим трудом из-за проблем с математикой и физикой, он едва смог закончить свое обучение, но, когда выпускался, консультировал преподавателей арабского и греческого. У него никогда не было определенной цели, плана на жизнь. У него была лишь страсть – языки. Чужие языки, непонятные, недоступные, мертвые.

2

Он не заметил тот момент, когда в голове что-то переключилось. Все как-то началось незаметно – языки начали сливаться воедино, объединяться. Он много путешествовал, изучал особенности редких языковых систем. Ему всегда казалось, что скоро на земле не останется ни одного места, где он сможет услышать незнакомую речь, но… Но незнакомую речь, чужой язык он услышал в своем родном городе. Сестра и родители о чем-то долго ему говорили, затем пришли соседи, друзья. Конрад пил крепкий кофе без сахара и думал о нюансах арамейского языка, когда услышал незнакомые слова. Как одержимый он вышел на веранду, долго смотрел на двух девушек. Они разговаривали друг с другом, но Конрад понимал лишь некоторые слова. «Нет, это определенно не арамейский», – решил он и попытался вспомнить, на каком языке говорят в его родном доме, попытался переключиться, сосредоточиться. Девушки увидели его, обернулись. Спросили, как у него дела. Конрад ответил, что все в порядке и широко улыбнулся, поняв, что в языке, на котором говорили девушки, не было ничего сложного. В его родном языке.

3

Но переключатель в голове сработал снова. Спустя почти год. Сработал странно. Конрад читал лекцию. Аудитория была полной. Люди слушали его, делали записи. Слушали до тех пор, пока Конрад не перешел на чужой, незнакомый им язык.

– Вы бы не могли говорить на английском, – попросила его девушка из первого ряда.

– На английском? – Конрад растерянно улыбнулся. – Извините, наверное, просто замечтался.

Аудитория хохотнула. Все обернулось шуткой, но уже спустя месяц Конрад повторил этот трюк, только на этот раз, когда его попросили вернуться к английскому, не смог избавиться от примеси иностранных слов, которые, как ему казалось, лучше подходят к ситуации.

4

Иностранные языки стали сливаться, объединяться. Шутка медленно превратилась в проблему. Конрад пытался заставить себя разделить языки в своей голове по странам, но не мог. Все спуталось, смешалось. Он взял отпуск, прислушавшись к совету, что ему нужно отдохнуть, но так и не смог избавиться от напасти. Наоборот. Все стало только хуже. Люди не понимали его, пугались. Даже родные мать и отец, не могли скрыть тревоги в своих глазах. Психотерапевт, на прием к которому записался Конрад, посоветовал ему прочитать пару книг на родном языке. Идея пришлась Конраду по душе, и он прочитал почти два десятка романов. Ему даже начало казаться, что все уже позади, что он вылечился, отдохнул и может вернуться к работе, но как только начались новые лекции, безумие вернулось. Или же не безумие? Конрад прислушивался к людям, стараясь постоянно держать в голове, на каком языке они с ним говорят, но это не помогало.

– Значит, безумие? – спросил он своего психотерапевта, но тот не понял его, потому что язык, на котором говорил с ним Конрад, был уже давно похоронен под пылью веков.

5

– Так безумие или нет? – спрашивал Конрад, возвращаясь к чтению романов на родном языке.

Он не чувствовал ничего необычного, не совершал странных поступков, был ответственен и пунктуален, но…

– Так безумие или нет?

Ответы пришли не из романов, смысл которых Конрад перестал улавливать. Ответы пришли из мертвых языков, которые остались даже для него загадкой. Переводы, которые невозможно было сделать прежде, открылись ему, зашептали ему о том, что с ним что-то не так. Следом за мертвыми языками был белый шум. Конрад понял, что это тоже язык, который можно подчинить правилам, выявить системы, понять. Языки были повсюду. Таблица химических элементов стала словарем, и Конрад верил, что если изучить ее, разобраться в ней, то можно будет понять язык предметов, разобрать их послания. Математические формулы, законы физики, реликтовое излучение – везде были скрытые послания. Послания о том, что он сходит с ума. И Конрад пытался говорить об этом окружающим его людям, искал язык, на котором они смогут понять его, понять его крик о помощи… Но люди не понимали… И он остался один. Навсегда один, в этом огромном, заполненном людьми мире…

История сто третья (Старые часы)

1

Она всегда жила в прошлом, в воспоминаниях. Конечно, когда-то давно была надежда на будущее, но надежда умерла. Умерла в тот день, когда Мисти поняла, что стареет. Ей исполнилось тридцать. Время заставило перешагнуть еще одну грань. Заставило оставить за спиной еще один отрезок жизни, оставить в воспоминаниях. Оставить и остановиться, заглянув вперед. Заглянуть с той ступени, на которой стояла Мисти.

– Нет. Лучше уже не будет, – решила она, продолжая убирать территорию вокзала.

Все как-то не получилось, не заладилось. Ни детей, ни семьи, ни работы – если не считать должность уборщицы на вокзале.

Мисти вышла на улицу, выкурила пару сигарет, вернулась, получила выговор. Выговор в свой тридцатый день рождения, отчаялась еще больше, хотела уволиться, но испугалась, что дальше будет только хуже, хотела заставить себя смириться и принять то, что есть, но тоже не смогла.

2

– Вот, подержи это, – сказала ей грязная старуха, протягивая карманные часы.

– Что это? – спросила Мисти.

– Ты разве не видишь? – старуха окинула ее внимательным взглядом, помрачнела.

– А вы куда?

– В туалет.

– Можете убрать часы в карман.

– Лучше пусть они останутся у тебя, – старуха подалась вперед и заговорщически прошептала, что это не совсем обычные часы.

– Что это значит?

– А ты посмотри, – старуха улыбнулась беззубым ртом и пошла прочь.

Мисти нахмурилась, открыла крышку часов. Циферблат был странным. На нем не было привычных цифр. Не было часовой и минутных стрелок. Лишь только даты, да бегущая по кругу стрелка, отмерявшая секунды. И стрелка эта замедляла свой ход, останавливалась. Мисти отыскала завод, завела часы. Дата стояла неправильная, и Мисти решила исправить это. Мир завращался, закрутился в безумном хороводе. Мисти вскрикнула, потеряла равновесие, упала, открыла глаза, увидела собравшихся вокруг нее людей, извинилась, отошла в сторону, огляделась, убедилась, что за ней никто не наблюдает, долго изучала странные часы, затем осторожно перевела дату на один день назад.

3

Мир снова завращался. Мисти попыталась ухватить за скамейку, но скамейка пропала. Несколько мгновений не было ничего, затем Мисти увидела тот же вокзал, только она стояла на перроне и курила, наблюдая за бегущими к прибывшему поезду людьми. Большие часы на стене показывали начало двенадцатого. Мисти посмотрела на дату – вчерашний день. «Значит, мне еще не тридцать», – пришла ей в голову мысль, затем желудок сжался и ее вырвало.