Евгений Лотош - Корректор. Книга первая: Ничьи котята

– Ничего себе… – пробормотала Цукка. – А что еще умеет эффектор?

– Много чего. Видишь ли, эффектор сам по себе далеко не ограничивается силовой компонентой. Просто манипуляторы наиболее заметны и чаще всего проявляются первыми. Но на самом деле вирусный эффектор – чрезвычайно интеллектуальное устройство, он на два порядка умнее, чем все компьютеры на вашей планете, вместе взятые. Помимо силовой составляющей он содержит кучу других компонентов, активирующихся случайным образом – объемный сканер, как у Карины, эйдетивная и пространственная память, эмпатия, способность обходиться без сна, ускоренный метаболизм и так далее. Одна из них – имплантатор ментоблоков, который и проявился у Яны. Судя по анализу эффектора, вероятность его проявления в общем случае практически нулевая, но вот у нее прорезалось…

– Ментоблок? – Цукка наморщила лоб. – Что это?

– Более-менее строгое определение выглядит примерно так: ментоблок – устойчивая совокупность возбуждающих и тормозящих импульсов в нейронах головного мозга, определенным образом влияющая на мыслительные и эмоциональные процессы человека. Ну, и не только человека. Существует четыре градации ментоблоков в соответствии с вызываемым ими эффектом. Первый уровень – минимальное вмешательство в эмоциональную сферу, прекращающееся в скором времени после имплантации. Эти ментоблоки не имеют долговременных последствий, так что мы достаточно часто применяем их в общении с биоформами. Например, когда я впервые рассказал тебе, что я Демиург, я имплантировал тебе простенький ментоблок первого уровня, подавляющий слишком сильные эмоции, чтобы ты могла сохранять ясность мышления. Типичное время существования такого ментоблока – час-полтора, и именно такой эффектор Яны установил тому мужчине.

– А какие еще ментоблоки ты мне устанавливал? – подозрительно бесстрастным тоном поинтересовалась Цукка.

– Еще пару раз я ставил тебе такие же успокаивающие ментоблоки. Но и все. Понимаешь, Цу, установка ментоблока рассматривается как весьма неэтичное вмешательство во внутреннее пространство человека. Особенно если речь идет о друзьях. Так что в общении со своими я крайне редко применяю даже ментоблоки первой ступени, и речь всегда идет о случаях крайней необходимости. Ментоблоки более высоких ступеней я не применяют к друзьям никогда. Так что, Цу, твоя воля совершенно свободна, если ты это имеешь в виду.

– Хорошо, – напряженные плечи Цукки слегка расслабились. – Я… я вовсе не имела в виду, что ты мной как-то управляешь…

– Тем не менее вопрос следовало прояснить, – пожал плечами Дзинтон. – Так что ты спросила правильно. Чтобы завершить введение в теорию ментоблоков, опишу остальные ступени. Второй уровень – существенное вмешательство в эмоциональную сферу, имеющее долговременные последствия для психоэмоционального состояния. Третий уровень – крайне серьезное вмешательство, существенно изменяющее стиль мышления, вызывающее галлюцинации, создающее ложную память, все такое. Наконец, четвертый уровень – разрушающее вмешательство, радикально меняющее стиль мышления человека и его личность, ломающее психику, сводящее с ума и так далее. Обычно для того, чтобы ставить ментоблоки второго уровня и выше, необходимо долгое изучение конкретного индивида, сходу такое возможно довольно редко. Поскольку читать мысли в общепринятом смысле слова невозможно, приходится долго сопоставлять процессы в мозгу с внешним поведением, а зачастую даже строить полную модель "ветра в листве", чтобы хоть с какой-то степенью вероятности предугадывать последствия вмешательства. Правда, если необходимо апеллировать к глубинным страхам и инстинктам, долгое изучение не обязательно – подсознание у всех примерно одинаково, но такое вмешательство относится уже к четвертому уровню и применяется крайне редко. Разумеется, излагаю очень коротко и грубо, но суть понятна.

– Понятно, – кивнула девушка после некоторого размышления. – Значит, Яна умеет влиять на чувства людей?

– Да, можно сформулировать и так. И это очень плохо.

– Почему? – брови Цукки изумленно полезли на лоб. – Ведь она спасла человека!

– Понимаешь, Цу, – Демиург присел на подоконник и стал смотреть в темное окно, – ментоблок есть ментоблок, независимо от целей его имплантации. Я уже сказал, что прямое вмешательство в процессы мозга неэтично, даже если речь идет о спасении человеческой жизни. Яна, сама того не ведая, совершила довольно серьезную коррекцию, имеющую долгосрочные последствия для спасенного. Она не позволила ему сделать свободный выбор. Фактически, она силой, против его воли, заставила его изменить свою жизнь. Даже я долго взвешиваю все за и против, прежде чем так поступить. А она вмешалась походя, даже не представляя, что и почему делает.

– Но ведь он бы погиб! – горячо воскликнула Цукка. – Что, по-твоему, позволить умереть лучше, чем успокоить?

– Не все так просто, Цу. Каждый имеет право на свободный выбор, и в первую очередь – когда речь идет о жизни и смерти. Каждый имеет право умереть по своему выбору. Отнять такое право означает превратить человека в раба.

– Но он был не в себе!

– Вот как? – нахмурился Дзинтон. – И кто же должен определять, в себе человек или нет? Я? Ты? Или первый попавшийся случайный прохожий? На каком основании ты объявляешь человека недееспособным? Потому, что он смотрит на жизнь иначе, чем ты? Да, самоубийца всегда психологически и эмоционально нестабилен. Но полной стабильностью не обладает ни одна личность, ни человек, ни орк, ни тролль, ни даже Демиург. В особенности Демиург. Где та черта нестабильности, переход которой означает, что человека надо связать и запереть в комнате с мягкими стенами? Где граница, за которой дружеская рука помощи превращается в удушающий ошейник? Я не возьму на себя смелость это определять. А ты возьмешь?

– Но все равно так неправильно! – с несчастным видом нахохлилась Цукка. – Как же можно иметь возможность спасти – и не спасти?

– Очень сложный вопрос, Цу, – мягко проговорил Демиург. – Благие намерения – основа прогресса. Но они же лежат в основе самых страшных злодеяний. Понимаешь, установление счастья – цель, которая в глазах благодетеля оправдывает любые средства. И если он посчитает, что для достижения этого счастья нужно истребить половину тех, кого хочет осчастливить, он не остановится ни на секунду. Не имеет особого значения, хочет он осчастливить всю цивилизацию или же только пару-тройку человек. Нет, Цу, заявления на тему, что ты лучше знаешь, как следует жить окружающим, являются веским поводом для того, чтобы прикончить знатока на месте, пока он не начал убивать сам.