Константа - Андрей Соболев
Спустя некоторое время в комнату вернулась Катя и принесла небольшой пакет, наполненный бесформенными кусочками льда. Она остановилась в дверном проёме, разглядывая лежащий у другой стены сломанный столик, и настороженно спросила:
– Лёша, что случилось?
Максимов тяжело дышал, продолжая держаться за голову, и ничего не говорил. Впрочем, слова были излишни, Катя всё понимала. Она медленно подошла к нему, нежно взяла за плечо и обратила на себя внимание, протягивая ему самодельный ледяной компресс.
– Приложи к месту удара, а то скоро весь глаз заплывёт, – тихо сказала она, самолично прикладывая его руку с пакетом к скуле. – Теперь держи.
– Спасибо, – прохрипел он, а потом посмотрел в её бездонные карие глаза и сказал уже спокойным, скорее даже потерянным голосом: – Кать, ты должна поговорить с ним. Попроси остановить проект, пока стало не слишком поздно. Скажи ему, что может случиться непоправимое. Возможно, хоть тебя он послушает.
– Хорошо, я поговорю, – успокоила его Катя, а потом приобняла за плечи. – Пойдём, я провожу тебя до дома, чтобы по пути ничего больше не сломал. Достаточно мне одного бунтаря.
Она мило улыбнулась, и лишь её взгляда хватило, чтобы Алексей послушно последовал за ней.
* * *
8 месяцев до начала цикла
Осень постепенно приближалась к завершению и уже раскрыла свои дождливые объятия для наступающей зимней стужи. Хотя снежный покров в этом году заметно запоздал, погода всеми способами намекала о скором наступлении зимы. По ночам сильные заморозки терзали осиротевшие без листвы деревья, а днём по улицам свободно разгуливал северный ветер и трепал за щёки кутавшихся в одежды жителей города. В один из таких морозных вечеров Евгений последним покинул лабораторию, закрыл на ключ входную дверь, а потом опрометчиво попытался вдохнуть полной грудью, но сразу же закашлялся от удушливого холодного воздуха. В этот период темнело очень рано, и к моменту, когда Новиков закончил все дела, ночь уже вступила в свои права. В городе зажглись уличные фонари, в чьём тусклом грязном свете можно было заметить, как люди спешат по домам, чтобы поскорее укрыться от пронизывающего до костей ветра. Евгений не любил носить шапки и до последнего оттягивал этот неприятный момент, хотя уши уже давно молили спасти их от обжигающей хватки мороза. Новиков поёжился в своём светло-сером драповом пальто, доходящем ему почти до колен, поднял повыше воротник, чтобы спрятать за ним лицо, засунул руки в карманы и энергично зашагал к воротам. Когда он вышел с территории научного комплекса, то у самого входа его заметил охранник Пётр, скучавший на своём посту. Он тут же выскочил из будки и, размахивая руками, подбежал к Новикову.
– Евгений Дмитриевич… ой, то есть Евгений, добрый вечер!
– Добрый вечер, Петь, ты что-то хотел? – устало спросил Новиков.
– Сегодня, смотрю, засиделись допоздна, работы очень много?
– Да, в последнее время навалилось всякое. Не укладываемся по срокам, спешим, вот и приходится…
Евгений замолк и угрюмо посмотрел через ворота на тёмные окна здания лаборатории. Пётр тоже обернулся на секунду, затем радостно продолжил расспрос:
– Вы сейчас куда направляетесь? Домой? Вам ведь на трамвай надо?
Евгений напрягся, не понимая, к чему эти вопросы, и несколько секунд просто сверлил охранника взглядом.
– Нет, сначала в бар заеду, но да, сейчас на трамвай. А что?
– Ой… – Охранник вздрогнул, будто его укололи иглой, а вечный румянец на его пухлых щеках засиял ещё ярче. – Тогда подождите, пожалуйста. – Он мельком взглянул на наручные часы. – Через пару минут я сдам сменщику пост, и можем вместе прогуляться. Мне тоже на трамвай надо.
С довольным видом он побежал обратно в будку охраны, как раз когда к ней уже приближалась едва различимая мужская фигура. Евгений насупился от неожиданного предложения, но, к счастью, в полутьме плохо освещённой улицы было тяжело заметить, как исказилось его лицо. Он не очень горел желанием заводить новых друзей и давно привык проводить вечера наедине со своими мыслями, наблюдая, как на дне стакана плещется очередная порция эликсира забвения. С другой стороны, Евгений понимал, что небольшая беседа поможет ему развеяться и немного отдохнуть перед неминуемым эмоциональным давлением, что ждёт его дома в глазах любимой жены.
Прошло всего несколько минут, и Новиков уже начал ощущать, как хладные пальцы северного ветра пробираются сквозь подол пальто и хватают его за ноги. Евгений порывался уйти и не дожидаться навязанной компании, но тут показался счастливый Пётр. Он успел передать свои обязанности другому охраннику, включая оружие, переодеться в тёплую куртку с меховой оторочкой и натянуть на глаза вязаную шапку. На секунду Евгений даже успел позавидовать его предусмотрительности.
– Ну что, идём? – мрачно спросил Новиков, втягивая голову внутрь стоячего воротника.
Пётр радостно закивал, и они торопливо отправились вдоль дороги, огибающей здание института.
– Как продвигается работа? – решился спросить охранник после того, как они пару минут прошагали молча.
– Я же сказал, очень тяжело, приходится работать почти круглые сутки, – пробурчал в ответ Евгений.
– Понимаю. – Пётр резко погрустнел. – После того как ушёл Алексей Сергеевич, все ходят сами не свои: угрюмые, подавленные; слов приветствия от них не услышать. Будто на каторгу.
– Да, их можно понять. Тяжело переживать предательство и удар в спину, когда работа почти закончена, – монотонно проговорил Евгений, а потом добавил с обидой: – Особенно от близкого друга.
– Не знаю, что
