Джон Ринго - Когда дьявол пляшет

— Слава Богу и «Дженерал Моторс», — произнес он, посмотрев на указатель высоты, и нажал кнопку сброса, когда очередная струя плазмы впилась в массивный корпус «ШеДо» над ними. Хрен с ним. Торсионы подвески выдержат падение.

На скорости сорок миль в час, и продолжая разгоняться, все еще подпрыгивающий М-1 «Абрамс» вырвался из-под своего более крупного собрата и помчался прятаться за ближайший гребень.

Позади него заряды плазмы продолжали грызть неподатливую броню верхней палубы на корме «ШеДо», прямо над ее почти полным отсеком боекомплекта.

24

Тускнеют наши маяки,

И гибнет флот, сжимавший мир…

Дни нашей славы далеки,

Как Ниневия или Тир.

Бог Сил! Помилуй нас! — внемли,

Дабы забыть мы не смогли![54]

Ущелье Рабун, Джорджия, Соединенные Штаты, Сол III

26 сентября 2009 г., суббота, 12:49 восточного поясного времени

Когда майор Райан увидел выскочивший из-под «ШеДо» «Абрамс», он неторопливо опустил бинокль, не спеша повернулся, нашел глазами ближайший бункер и бросился к нему со всех ног.

Когда он пронесся через заднюю дверь, то с удивлением обнаружил отсутствие всех прочих обитателей. Главная штаб-квартира не могла похвастаться устойчивостью конструкции; основная «боевая комната» даже не располагалась на первом этаже. Он подумал было на мгновение вернуться в штаб и попытаться убедить командира, что возможно, всего лишь возможно, второй этаж здания, стоящего на пути ударной волны ядерного взрыва, может оказаться не самым лучшим местопребыванием.

Он уже видел раньше, как взрывается «ШеДо»; он находился в Роаноке, когда была пробита защита «ШеДо» Двадцать пять. Но в Роаноке «ШеДо» стояла на вершине холма и на приличном удалении от главных сил. А не припаркованной практически на третьей линии обороны и прямо напротив штаба корпуса.

Он посмотрел на часы и задался вопросом, сколько осталось времени. Возможно — возможно, — послины прекратят атаку, прежде чем пробьют защиту. На самом деле, если бы они соображали, то прекратили бы атаку до разрушения защиты.

Послины. Да чтоб соображали?

Не бывает.

Пока он смотрел на часы и прикидывал шансы остаться в живых, пока будет бежать до автостоянки, к нему присоединилась женщина-специалист. Она споткнулась о порог и кубарем полетела в дальний угол.

— Н-да, — пробормотала она, садясь, но на ноги не поднялась. — Вошла я очень величаво.

Она посмотрела на офицера и покачала головой.

— Вам, наверное, следует опуститься на пол, сэр. Думаю, сейчас рванет.

— Да, — отозвался Райан и снова посмотрел на часы. Он обратил внимание, что может слабо расслышать «свишшь-крык!» плазменных зарядов, хлещущих по отдаленной установке «ШеДо». По крайней мере в промежутках между залпами артиллерии и тяжелого вооружения кораблей, долбящих Стену.

— Но у нас будет около трех секунд пригнуться и поцеловать на прощанье собственную задницу после того, как вспыхнет «большая лампочка».

Он мрачно ей улыбнулся.

— Не смотри на свет, он тебе не друг.

— Должно получиться, — проговорил Эдвардс, выжимая из танка максимальную скорость по руслу речки Литтл-Теннесси-ривер и посылая каскады воды по бокам. — Думаю, броня там покрепче, чем мы полагали.

— Может быть, — сказал майор Портер, — если…

Какие условия он имел в виду, Эдвардсу узнать не довелось, потому что мир вокруг побелел.

Отсек боекомплекта установок «ШеДо» являлся самым мощным бронированным контейнером из когда-либо сконструированных. Внутренний слой состоял из обычной стали, далее шли четыре слоя закаленной броневой стали с покрытием из «суперстали» последней разработки, которая почти вчетверо увеличивала твердость поверхности. Снаружи располагались два слоя брони типа «пчелиные соты» из вольфрама и искусственных сапфиров. Самая внешняя секция состояла из множества слоев пластин взрывчатки. Как оказалось, они способствовали рассеиванию струй плазмы — до некоторой степени.

Вдобавок в нем имелись четыре секции, спроектированные «контролировать» взрыв и «вышибаться», когда снаряд разрывался. И там были еще внутренние дефлекторы, спроектированные так, чтобы направить большую часть взрыва в сторону от лежащих рядом снарядов. Подразумевалось, что так сила взрыва ограничится одним, максимум двумя снарядами. Маленький катаклизм предпочтительнее большого.

Послины установили, что двигатели большинства танков располагаются или впереди, или позади. И поскольку отданный им приказ требовал не прекращать огня, пока установка не остановится и не загорится, они выпустили свыше четырехсот зарядов плазмы по ее кормовой оконечности. А даже самая крепкая броня имеет предел прочности.

Заряду, который действительно пробился внутрь, пришлось преодолеть еще один, последний, рубеж обороны. Но в конце концов он сравнительно легко пробурил тонкую оболочку из обедненного урана вокруг сердцевины из антиматерии. Антиматерия сделала то, что обычно делает при соприкосновении с обычным веществом. Она аннигилировала. Красочно.

Попавший под удар снаряд имел эквивалент всего лишь около десяти килотонн, и инженеры были уверены, что контейнер удержит взрыв одного снаряда под контролем. Как максимум, если бы он лежал на внешнем стеллаже, все бы выдуло наружу и лишь слегка досадило бы любому подразделению на расстоянии, скажем, мили от установки. Его бы потрепало, но если ты не находился слишком близко или, скажем, прямо позади установки, ты мог уцелеть.

В данном же случае, однако, снаряд лежал на внутреннем стеллаже, где выбиваемые панели отсутствовали. Вдобавок заряды плазмы, прогрызшие себе дорогу в жизненно важные узлы установки, разрушили большинство внутренних перегородок. Поэтому от взрыва первого снаряда сдетонировали все снаряды контейнера с боекомплектом.

Орудие выстрелило дважды, и еще один снаряд остался в стволе. Так что для взрыва оставалось только пять снарядов. Но они детонировали один за другим, практически одновременно. И сочетание самой природы защитного контейнера и полученных им повреждений создало почти оптимальные условия для взрыва.

Огненный шар было видно вплоть до Эшвилля, а ударная волна поглотила штаб-квартиру корпуса, приютившуюся в долине.

Ядерное оружие имеет три главных поражающих фактора: избыточное давление, тепловое излучение и радиация. Избыточное давление обычно называют «ударной волной», и оно воздействует аналогично торнадо: когда высокое давление «события» накрывает сооружение, оно рушится в результате разницы давлений внутри и снаружи его стен. Оконные стекла разбиваются и летят внутрь, двери срывает с петель, стены и потолок обрушиваются. В сочетании с ураганной силы ветром и близостью к эпицентру оно разрушает все на своем пути.