Вячеслав Шалыгин - Чужое наследие

…Первополе теряло связи между уровнями, раскалывалось на части, и его фрагменты затягивало в глубокую черную воронку. Раструб воронки занимал все видимое самому Первополю пространство, а «хвост» ввинчивался в громадный, черный, едва прикрытый тонким слоем «воды» информационного океана глянцевый куб. Однажды князь уже видел этот айсберг. Он хорошо помнил, как угловатая громадина плыла навстречу, когда он заглядывал в сознание сражающегося с ловушкой Эрга. Сейчас капкан не спорил с «младшим братом по крови». Он атаковал врага. И делал это со всей серьезностью, на какую способна послушная, мощная и полностью исправная сверхмашина. Шансов на выживание у врага было мало. Один из триллиона или даже меньше, особенно с учетом его неважного «самочувствия».

Первополе, в отчаянной попытке спастись, призывало на помощь всех своих хранителей, но те, кто находился рядом, и так старались из последних сил, а Наблюдатель его воплей попросту не слышал. Слишком далеко он ушел после своего «отречения». Оставалась одна надежда – что опять вернется Ушедший. И он действительно бесновался где-то поблизости, в пограничном пространстве, на полуразрушенном уровне Забвения. Изгнанник, не простивший Первополю своего двукратного изгнания, но все равно готовый встать на его защиту. Ведь обижаться на родителей можно сколько угодно, а вот желать им смерти, а себе абсолютного одиночества невозможно даже для такой бездушной сущности, как недоразвитый хранитель. Да и глупо было бы этого желать, ведь с гибелью Первополя Щукин лишался шанса вновь стать когда-нибудь всемогущим Ушедшим. А ему уже до чертиков надоело быть простым смертным. Однако нынешних скромных человеческих способностей господина Щукина не хватало даже на то, чтобы прорваться в зону катастрофы. Ведь что может простой человек, когда дело касается сражений в иных измерениях? Только выжить и посочувствовать проигравшим. Или порадоваться за победителей. Выходило, что в состязании амбиций перворожденных не победил никто из них, а в самом крупном проигрыше оказалось Первополе…

Князь ощутил, что боль уходит. Он взобрался обратно в кресло, утер рукавом холодный пот и снова взглянул на экран. Там по-прежнему полыхал бескрайний пожар, но этот «вид из окна» Преображенского больше не обманывал. Даже в ярком свете полно тьмы и служащих ей демонов. Тьмы проваливающейся в многомерный капкан, а демонов издыхающих, но пока еще весьма опасных. Было ли это предчувствием, Сергей Павлович понять не успел, да и не пытался. «Внутреннее зрение» выхватило из хоровода сияющих пятен одно, наиболее яркое и подвижное. Оно стремительно разрослось и рванулось прямо к нему. Преображенский невольно подался назад, вжимаясь в спинку кресла.

– Тебе конец, нерожденный! – прорычало искаженным мыслеголосом пятно.

Несмотря на обилие новых интонаций, князь узнал этот голос. Он принадлежал Высшему.

– Проваливай! – крикнул князь во всю глотку.

– Ты… уйдешь… вместе… с нами-и-и! – Голос Высшего стал басовитее, а последние звуки и вовсе растворились во всеобщем утробном гуле. Конечно, все это условно – звуки, гул, голоса, – но Сергей Павлович воспринимал их именно так, а потому отвечал вслух.

– Тяжело тебе, хранитель?! Это расплата за все!

– Расплата… за жизнь… – уже невнятно пробасил Высший. – Месть… Придет… и твое… время… Тебе отомстят… за то, чего ты… не делал… И это… будет… справедливо…

– Иди к черту со своими пророчествами!

Высший не ответил. Князь видел, как обозначающее хранителя яркое пятно постепенно удаляется и, наконец, исчезает в черной воронке. Там, где до него исчезли почти все остальные «пятна» и «кляксы» – хранители и обломки так и не сохраненного ими Первополя.

Превозмогая боль, князь выпрямился и, едва справляясь с крупной дрожью, включил систему гипердрайва.

– Кибер, мы можем прыгнуть?!

– Ответ отрицательный. Опасная зона. Торможение.

– Какое торможение?! – Преображенский вцепился побелевшими пальцами в пульт. – Ты спятил?! Позади нас многомерная ловушка! Ты хочешь меня угробить?

– Разгон прерван.

– Кибер, я тебя демонтирую!

– Боевой режим. Неполадки в оружейном блоке. Защитное силовое поле повреждено. Лучевые орудия обесточены. Произвожу маневр уклонения.

– Какой еще маневр?! – князь вывел на экран окно тактической программы. – Нас атакуют? А-а, дьявол!

Гиперрадарам яркая золотая вспышка ничуть не мешала. Они «видели» окружающую действительность в несколько ином диапазоне. Навстречу крейсеру шли сразу четыре гиперторпеды. Скорость смертоносных снарядов была штатной – треть световой, – и заявление навигатора, что он начал противоракетный маневр, воспринималось как пустая отговорка. Крейсер обладал слишком большой массой и шел со слишком серьезным ускорением, чтобы совершать противоракетные маневры. К тому же торпед было не одна или две, а сразу четыре. Беспроигрышный вариант. Для выстрелившего. И стопроцентная гибель для того, кто стал мишенью. Это понимал и Преображенский, и навигатор «Каллисто». Сергей Павлович перевел взгляд с отметок торпед на отметку стрелка. Маленький земной кораблик класса «Агат». И не подумаешь, что эта кроха может стать непреодолимой преградой на пути громадины суперкрейсера. Дело, конечно, не в размерах корабля, а в экипаже, но все равно обидно. Князь прикинул суммарную скорость сближения; до взрыва три-четыре секунды.

– Успеешь проститься? – зло прошипел в эфире искаженный помехами голос.

– С тобой? – заставил себя ответить Преображенский. – Ты мне неинтересен, недоразвитый хранитель. Или как тебя теперь величают, Щукин?

– Приятно, когда враг гибнет от твоей руки и знает об этом, – начал Щукин удовлетворенно и вдруг сорвался на визг. – Сдохни, тварь! Исчезни!

– Истеричка ты, а не враг, – процедил Сергей Павлович.

Ракеты были уже в секунде лета. Преображенский стиснул зубы. Говорят, надежда умирает последней, так вот ей было уже пора. Счетчик шансов обнулился. В активе у надежды оставалось только чудо, но чудес не бывает…

Сергей Павлович мысленно обругал себя за малодушие и закрыл глаза. Секунда до смерти… раз, и… два, и… три?..

Что за черт? Князь открыл глаза. На обзорном экране было пусто. В окне боевой программы тоже. Вернее, и там, и там мерцали мириады крошечных звезд, но ракет и атакующего корабля на их фоне не наблюдалось. Почудилось, что ли? Прощальная галлюцинация от Высшего? Но ведь ракеты видел и навигатор, даже отчет в боевом файле сохранил, ему-то мозги не запудришь. Сергей Павлович взглянул на дисплей. Ракеты были. И «Агат» был. Но за восемь сотых секунды до взрыва произошло нечто, с точки зрения компьютера, необъяснимое. Золотое свечение ловушки резко и бесследно исчезло, и все находившиеся поблизости от нее материальные объекты, мягко говоря, просто расшвыряло куда ни попадя.