Александр Щёголев - Агент Иван Жилин

Леонид Анджеевич вскочил, крепко сжимая камни в руках. Он вытянул руки в стороны – вроде как крылья, – и пошел в пике по комнате, отдавая командирским голосом короткие и ясные распоряжения:

– «Тариэль», приготовиться к прыжку!.. Всем освободить зону старта!.. «Подсолнечник», куда прешь, на пять мегаметров ниже!..

– Зачем ты его балуешь? – укоризненно сказал Татьяна. – Зачем ему такие дорогие игрушки?

Все это время она с улыбкой наблюдала за общением двух не старых еще мужчин, не вмешиваясь и даже не прислушиваясь.

– Что это у тебя? – поймал Жилин мальчика.

– Звездолеты, разве не видно, – нетерпеливо ответил он. – Пустите.

Я искал спасения, подумал Жилин, и я нашел его…

– Ты не останешься, – констатировала женщина.

– Не могу, Танюша. Меня на улице ждут.

– Тупица. Такой шанс раз в жизни бывает.

Было видно, что ей полегче стало и что теперь она шутит. Вроде бы. А пять минут назад – что это было? Женщины – самые загадочные существа во Вселенной, никогда я их не понимал. Вот и критикессы до сих пор возмущаются, почему в моих произведениях отсутствуют полноценные женские персонажи, полагая это неким демаршем женоненавистника…

– Каких только шансов в жизни не бывает, – постарался улыбнуться Жилин.

– Позвал бы ее сюда, что ли, дал бы мне поглядеть, – показала она на распахнутую дверь.

– Кого? – непринужденно удивился Жилин.

Татьяна надула щеки и разом выпустила воздух.

– Вот кого…

Малыш носился по дому, ничего вокруг не замечая: то он на кухне, то вдруг – топает по лестнице, ведущей на второй этаж. В руках у него были звездолеты Будущего. Большая честь – увидеть их первому, подумал Жилин. Человек должен выйти в Галактику, к иным звездам, – об этом ты не позаботился, этого ты не предусмотрел, профессиональный мечтатель! И человек попадет к иным звездам. Диковинные, ни на что не похожие аппараты в руках этого мальчишки – лучшая тому гарантия.

И за папу он не волнуется. В самом деле, чего волноваться, если папа непременно выздоровеет…

– Да сядь ты снова, не трону я тебя, – сказала Татьяна, совершенно другим голосом. – Ко мне, на диван.

– Давай я лучше Леонида уложу спать, – предложил ей Жилин.

– Наконец-то соизволил своим ребенком заняться.

– Каким ребенком?

– Ко мне, я сказала.

– Подожди, что ты мелешь? – спросил он севшим вдруг голосом. – Ты про какого ребенка?

– Ничего не помнишь, – обиделась она. – Детей строгать – все вы мастера, папы Карлы. Хотя, пьяный ты был, Жилин. Все мы тогда косые были, но Анджей первый свалился. И беседку не помнишь?

Что-то неохотно выползало из запасников памяти: обрывки фильма без начала и конца… нечеткое изображение, отвратительный звук… голый Анджей носится по какому-то пустырю, всаживая в ночное небо сигнальные ракеты – одну за другой… Стас, отражая задницей луну, зарывает свою голову в мокрый песок, а его тогдашняя девица, вся в водорослях, вопит от ужаса и показывает пальцем… беседка…

Да, была и беседка. Кажется…Увитая диким виноградом. С большой дырой в крыше, сквозь которую удобно разглядывать звезды, попутно рассказывая кому-нибудь занимательные истории про действующие вулканы на Ио. Ио – это один из спутников Юпитера. Кому он тогда вкручивал про вулканы? Убей – не вспомнить…

– Кошмарно неудобная была скамейка, – пожаловалась Татьяна. – Узкая, как жердочка для попугаев.

– Это что, правда? – задвигал он деревянным ртом.

– Позорище, – она хрипло закашлялась. – Эх, вы, мужики.

Гость ужаснулся. Она шутит. Или все-таки нет? Татьяна в таком состоянии, что не может себя контролировать, это да, но есть на свете вещи, с которыми ни одна женщина шутить не станет… Почему Леонид – единственный, кто смог увидеть Буквы в истинном их обличье? Почему именно этому пацану я решился оставить камни, какой зов привел меня сюда? Здесь мой сын, подумал Жилин. Вот тебе ответ – на все вопросы. Это мой сын. Кому еще, как не сыну, передать Божий дар в наследство… Получается, я должен здесь остаться. Но как же быть с той, которая терпеливо ждет меня у ворот дома?

Бежать, подумал он. Уносить ноги – пока не закипела кровь, пока испуг не превратился в счастье…

– Ну, так мне ловить твоего сорванца или сама справишься? – сказал Жилин и отвернулся.

Нестерпимая фальшь отравляла в комнате воздух.

– Уложи его, если можешь, а то я что-то совсем… – тихо согласилась женщина. – Я лягу, хорошо? – Она легла боком на диван, поджав ноги. – Спасибо тебе, Ваня…

Леониду между тем надоело играть внутри дома, тесновато стало, пространства не хватало, и тогда он с воплями, с гиканьем поскакал в сад.

– Когда будешь уходить, разбуди меня. Поцелуем, – сказала Татьяна в спину Жилину и засмеялась. – Ты прости меня, Ваня, язык вдруг развязался. Не обращай внимания. Не знаю, что со мной творится. Вернее, знаю, но… Не вашего ума это дело, популярные писатели. Ты не бери в голову, главное, приезжай почаще… – Связная речь быстро превращалась в сонное бормотание. – Вот такие у нас пироги. Всю жизнь думаешь, думаешь о настоящем мужике вроде тебя, а жить приходится с каким-нибудь задохликом. Бабы – это лежачий анекдот. А ты, Ваня, негодяй. А я кто? Я – стерва…

Она уже спала. Жилин накрыл женщину пледом, выключил кричащий стереовизор и пошел в сад – объявлять экипажам звездолетов отбой.

Эпилог

Может мелкое

Породить великое.

Как Фудзи – стихи…

«Экспресс-люкс» уносил его прочь из страны, где люди, не желавшие жить иначе, принялись вдруг думать иначе, и у них все получилось. Где деньги, спрятанные под матрацем, воспитывали не алчность, а бескорыстие; где выгода стала двигателем нравственного перерождения. Где за здоровье пили водку, которой невозможно напиться. И где, наконец, доктор Опир читал лекции по макробиотике с той же страстью, что и призывал дураков семь лет назад быть веселыми.

В так называемом одноместном купе отлично разместились два человека. Пожилая дама, приходившаяся фрау Балинской родной мамочкой, спала в гостиной на диванчике; милая была бабуля, совсем не обременительная для одинокого рефлексирующего супермена. Иван Жилин, увы, не спал, хоть и полагалась ему роскошная откидная полка, кстати, двуспальная. За окном мелькали неоновые стрелы направляющих линий. Бежать, думал он. Куда? Обратно в космос? В том космосе я уже был, хватит. Прав был Бэла, когда советовал мне не обольщаться. Вовсе не наш космос, в муках осваиваемый героями пространства, управляет этими удивительными людьми и этой планетой, которая пока нам не принадлежит. Так что если и искать спасение, то в настоящем Космосе – в том, которого никто никогда не видел.