Георгий Мартынов - Гость из бездны

— Дмитрий… — прошептал Второв.

— Они не могли опоздать, — хрипло сказал Эдвин. — У них было достаточно времени.

— Внимание! — голос Эрика звучал металлом. — Произвожу перекличку. «И-71»?

«Ну и выдержка!» — подумал Второв.

— Корабль в порядке, экипаж цел, — раздался ответ.

— «И-72»? Тот же ответ.

— «И-73»?..

— Всё в порядке.

— «И-74»?..

— Всё в порядке.

— «И-75»?..

— Корабль цел!

Второв замер, боясь дышать.

— «И-76»?… «И-76»?…

Молчание. Эрик побледнел.

— «И-76»?.. Отвечайте!.. «И-76»?..

Никто не отвечал. Эрик провёл по лбу дрожащей рукой:

— «И-77»?..

«Железный он, что ли?!» — подумал Второв.

— «И-78»?..

Отозвались все, кроме Керри.

— Кто видел, что произошло? — спросил Эрик, как будто совсем спокойно.

— Я! — раздался голос. (Второв не знал, кто это говорит.) — Появился оранжевый туман. Потом оранжевое и голубое пламя. Мы сразу поняли, что это знаменитый «Чёрный блеск». Все признаки, кроме зелёных огоньков. Их не было. Я бросил корабль назад и крикнул Керри, который находился прямо напротив очага пламени. Но Керри пошёл не назад, а в сторону.

— Как ты думаешь, почему он это сделал?

— Наверное, именно потому, что находился напротив. Он хотел выйти из района возможных излучений.

— Он поступил правильно. Что было дальше?

— Появились длинные языки оранжевого огня. Потом взрыв.

— Где сейчас «И-76»?

— Я его вижу, Эрик. В ингалископ корабль выглядит как всегда. Он нисколько не пострадал.

— Три корабля, найденных после первой встречи с «Чёрным блеском», тоже внешне не пострадали, — ответил Эрик. — Внимание. Всем кораблям осторожно приблизиться к «И-76». Без меня ничего не предпринимать. Соединись с Марсом! — приказал он Эдвину.

3

Огромная стена в одном из залов здания Совета науки представляла собой сплошной экран. Вернее сказать, её просто не было видно. Казалось, что всё здание, неведомо как, перенеслось на Марс, и люди смотрят на чужую планету через исполинское окно.

Человек тридцать членов Совета сидели в креслах. Лица были суровы и мрачны. Тут же находились все оставшиеся на Земле члены экипажа «Ленина».

Молчание не прерывалось ни одним словом.

Трагическое известие молниеносно облетело Землю, Марс Венеру. И не было человека, где бы он ни находился, который этот момент не ждал бы с огромным напряжением возвращения Марс эскадрильи Эрика.

«И-76»!

Керри, Владимир, Чарли, Дмитрий!

Дмитрий Волгин! Человек, с колоссальным трудом возвращённый к жизни, гордость науки! Олицетворение величайшей победы разума над природой!

Неужели только для того, чтобы провести на Земле лишние полгода, явился он в мир из мрака смерти, желанный гость из прошлого, любимый человечеством! Явился — и бессмысленно погиб.

— Этого нельзя допустить! — сказал Люций, немедленно после получения страшного известия вызвавший к телеофу Ио. — Мы должны сделать всё, чтобы вернуть его снова к жизни.

— Дорогой друг, — ответил Ио, — ты взволнован и не отдаёшь себе отчёта в том, что говоришь.

— Значит…

— Подумай сам. Я и все к твоим услугам. Но…

Люций понимал, о чём думает Ио.

Двадцать пять лет тому назад девять человек, умерших на кораблях эскадрильи, встретившейся с «Чёрным блеском», были доставлены на Землю и сам Люций участвовал в тщательном исследовании трупов. У всех оказались сожжённые лёгкие, все имели следы воздействия неведомой лучистой энергии. Ни одного нельзя было вернуть к жизни.

Правда, сейчас учёные знают больше. Работа над Волгиным не прошла даром. Сожжённые лёгкие можно заменить искусственными. Можно заменить и сердце, если оно повреждено. Но время!.

Эскадрилье Эрика нужно никак не меньше пятнадцати часов, чтобы вернуться на Марс. С кораблём на буксире не разовьёшь полной скорости. Да ещё надо завести буксирные концы, если нет мощных магнитов. И на Марсе будет потеряно время, пока тела будут положены в герметические сосуды, продуты инертным газом и заморожены.

Период мнимой смерти давно пройдёт, необратимые процессы разложения клеток головного и спинного мозга не оставят никакой надежды.

Ио прав.

Если бы можно было сразу, на месте, впустить в корабль холод мирового пространства. Но как это сделать? В любое отверстие моментально улетучится весь воздух, и тела, очутившиеся в вакууме, будут разорваны силой внутреннего давления. А проникнуть в корабли извне невозможно в пространстве — у них нет выходных камер.

Да, значит, опять задержка. После того как «И-76» будет доставлен на Марс, его надо транспортировать в закрытое помещение, изолированное от атмосферы Марса. И только там можно открыть входной люк.

Пройдёт, в общей сложности, часов двадцать.

Ио прав. Если они погибли, нет никакой надежды! Если погибли… А разве они могли не погибнуть?! Люций был готов рвать на себе волосы от отчаяния. Зачем он отпустил Дмитрия на Марс без себя? Он никогда не позволил бы ему лететь на рабочем корабле. Он не допустил бы такого риска. Волгин нужен науке. Ведь он прожил всего полгода, ещё не настало даже время подвергнуть его исследованию, чтобы узнать, как ассимилировался организм. С его смертью наука потеряла всё, чего достигла с таким трудом.

Но научные соображения только вскользь затрагивали ум Люция. Он испытывал глубокое человеческое горе, он любил Дмитрия, как родного сына.

Люди этой эпохи давно уже не знали, что значит потерять своего ребёнка. Горе родителей было очень редким явлением. И вот оно обрушилось сразу на четыре семьи.

К Ио обратился не один Люций, забывший в порыве горя о своих знаниях, к нему прибегли, как к последней надежде, все родственники Керри, Владимира и Чарли. Ведь Ио и Люций воскресили Волгина!

И старый медик вынужден был объяснить каждому, что если члены экипажа «И-76» умерли, то вернуть их к жизни невозможно.

«Если…»

Это короткое слово, обронённое известным врачом, членом Совета науки, заронило надежду.

Оно облетело всю Землю, о нём узнали работники экспедиций на Венере, строители станций на Марсе, экипажи ракетопланов и истребительные отряды.

Ио сказал: «Если они умерли!». Значит, он допускает, что они могут быть живы.

Огромный авторитет учёного придал случайному слову реальный смысл.

И за час до прилёта на Марс эскадрильи Эрика вступили в действие все экраны Земли. Мощные станции межпланетной связи, работая почти на пределе, обеспечивали бесперебойную чёткую видимость.